– О, Джон. Я могла бы тебе помочь. Я ведь несколько лет была трэлью и знаю, что делать. Иногда Блейд…

Она осеклась, заметив его свирепый взгляд. Рип будто хотел кого-то покалечить, предпочтительно врага. Эсме погладила его по колену.

– Не надо ревновать. Он брал лишь кровь. – Осмелев, она сжала мускулистое бедро, села поближе и принялась поглаживать мягкую кожу штанов. Рип со свистом втянул дыхание. Его глаза заблестели.

– Так ты меня хочешь? Давай проясним, чтобы избежать недопонимания, – попросила она соблазнительным шепотом.

– Ага, – прохрипел Рип, не сводя глаз с ее корсажа. – Бож, я ж обычный мужчина!

Она провела ладонью выше по бедру.

– Эсме.

Предупреждение.

Однако ей было плевать. Чувствуя восхитительную легкость, Эсме с улыбкой вклинилась между колен Рипа. Он хотел ее как мужчина женщину. Как голубокровный свою трэль. От счастья у нее чуть голова не закружилась.

– И когда ты говорил, что мне стоит выйти замуж… ты имел в виду кого-то другого?

Его изумрудные глаза блеснули.

– Лучше б те…

– Нет! – Она приложила палец к его губам. – Хватит недомолвок. Я больше не желаю страдать. Хочешь ли ты, чтобы я вышла за другого?

И прочитала ответ на его лице, ставшем властным и жестким, почти жестоким. Эсме поежилась и убрала палец от губ Рипа.

Она сбросила куртку и расстегнула верхнюю пуговицу красного бархатного пальто, облегавшего ее как перчатка. Затем еще несколько. Черты лица Рипа заострились от голода. Соски Эсме напряглись, а внизу живота разгорелось пламя. Ее собственный голод, потребность. Она уже давно не спала с мужчиной, а Рипа желала почти до боли.

Все мышцы его тела напряглись, кожаные штаны чуть поскрипывали. Однако Рип не дотронулся до нее, а просто напряженно смотрел.

– Хочешь меня коснуться? – прошептала Эсме, проводя костяшками по гладкому изгибу своей груди и расстегивая пуговки дальше. – Или, может, попробовать на вкус?

Очередной страстный взгляд Рипа опалил ее огнем. Эсме невольно погладила его по мускулистым широким плечам, застонала и прошептала:

– Я хочу узнать, каков ты на ощупь… и на вкус.

Легонько поцеловала, лизнула выпуклую вену на его горле, чувствуя частый стук пульса. Может, Рип и держался неподвижно, как статуя, но явно все чувствовал. Он чуть ли не трепетал от напряжения.

– Эсме, прекрати, – простонал Рип, стиснул юбку соблазнительницы, зашипел, обхватил ее попку и прижал к себе.

Эсме покусывала его шею, упиваясь таким знакомым мужским ароматом, наслаждаясь покалыванием щетины, царапающей ей щеку и губы. Гладила крепкие мышцы Рипа. На сей раз она точно знала, что он имел в виду.

Взглянув в еще не почерневшие глаза, Эсме обхватила ладонями его лицо и оседлала колени. Юбки задрались до бедер. Однако материя не помешала ощутить главное.

– О! – Эсме улыбнулась шире и потерлась об него. На этот раз ее не остановить. Она погладила руками ежик на голове Рипа и страстно поцеловала его в губы.

Никаких колебаний. Не в этот раз. Рип схватил Эсме и прижал к груди, вдавливаясь бедрами между ее ног. Словно сквозь пелену послышался стук дождя по крыше.

– Хочу тя! Хочу так сильно! – прорычал Рип.

Эсме оторвалась от его губ и выпалила:

– Я тоже хочу тебя. Кажется, уже целую вечность.

Рип крепко прижал ее к себе, будто не в силах ответить. Эсме вцепилась в его рубашку, вытаскивая полы из штанов. С трудом стащила подтяжки с плеч, страстно целуя и лаская языком его язык. Затем уперлась руками в крепкий живот, толкнула Рипа на спину и прерывисто вздохнула.

Он откинулся на локти, не столько подчиняясь, сколько примиряясь… до поры до времени. И обещал взглядом, что больше подобное не повторится.

Эсме было плевать. Она разорвала его рубашку, обнажив крепкие пластины груди. Эсме всегда казалось, что он просто загорелый, но выяснилось, что хоть руки и лицо Рипа и правда были темнее, остальное тело в свете лампы тоже казалось золотистым. Со временем вирус жажды овладеет им и лишит кожу цвета. А может и нет. С тех пор, как Онория выяснила, что кровь привитого донора уменьшает уровень вируса Блейда, Эсме подумывала о вакцинации. Чтобы сохранить, насколько возможно, человечность в своем мужчине.

Крупные мускулы, крепкий живот, сужающийся к бедрам. Вряд ли ей когда-либо расхочется его касаться.

– Эсме. – Рип попытался вновь прикрыться рубашкой, будто занервничав под ее взглядом.

Эсме поймала его руки.

– Не надо, мне нравится на тебя смотреть. Обожаю твое тело. – Она впилась ногтями в его живот. – Всего тебя. Ты мой.

Склонившись, она снова поцеловала его в губы. Он никогда не считался красавцем по канонам общества, но ей была по вкусу его внешность. Суровый, мощный, полный опасной дикой грации, настоящий мужчина – не то что эшелонские щеголи, которые подкладывали подплечники в одежду и затягивались в пояс-корсет. Рип весь состоял из крепких мышц.

Эсме неспешно поцеловала его в щеку, провела языком по пересекавшему бровь шраму. Рип задышал чаще, заерзал и прошептал:

– Ты сама не понимаешь, че со мной творишь.

Опустив руку между ними, Эсме обхватила твердую длинную плоть.

– У меня есть кое-какие соображения.

– Не прекратишь – окажешься на спине, – выдохнул Рип.

«Соблазнительно». Она подняла голову, и он увидел эту мысль в ее глазах. Рип прищурился, казалось, зрачки вот-вот поглотят радужку. Жажда.

Схватив Эсме за бедра, Рип перекатился, и она с тихим смешком упала на спину. Прижав ее руки к ковру, он склонился над ней. Не обращая внимания на юбки, она обхватила ногами его торс. Чулки терлись о мягкие брюки.

В его черных глазах во всей красе отражался голод. Внутри бушевала буря.

Несколько долгих мгновений Рип резко дышал, зажмурившись, пытаясь справиться с собой. Эсме просто расслабилась, отдаваясь ему на милость. В нем боролись желания плоти и крови. Надо только подтолкнуть в верном направлении.

– Дотронься до меня, я хочу почувствовать твои руки, – прошептала она, выгнув спину так, чтобы прижаться к его бедрам своими.

От ласки Рип затаил дыхание и посмотрел на нее демонически-черными глазами.

– Где?

– Расстегни пуговицы.

Непростая задача требовала сосредоточенности. Эсме обхватила Рипа за шею, наслаждаясь прикосновениями, пока он расстегивал одну пуговку за другой. Пальто распахнулось, и блузка обтянула тело.

Рип наклонился и провел губами по ее губам. Эсме чувствовала дрожь его тела, сталь его объятий. Он помедлил, а потом снял с нее блузку, оставив лишь корсет и нижнюю рубашку. Аромат фиалковой воды усилился. Рип расстегнул планшетку на корсете, накрыл ладонью грудь, и Эсме вскрикнула.

– Да, – прошептала она, потираясь о Рипа бедрами.

Медленно, нежно, мучительно. Рип прикоснулся губами к ее горлу всего на мгновение. Резко вздохнул и покрыл поцелуями округлые груди. Стянув ее рубашку вниз, он щелкнул языком по соску и медленно втянул его в рот.

Эсме застонала. Прошло так много времени с тех пор, как к ней прикасались, что она не могла вспомнить, так ли это было хорошо, как сейчас. Рип чуть задел зубами сосок, и Эсме поняла, что больше не в силах лежать смирно.

– Джон, – прошептала она. – О боже, Джон! Я хочу тебя сейчас!

И потянулась к пуговицам на его брюках.

Рип остановил ее, прохрипев:

– Нет. Я едва держу ся в руках. Давай… – Тяжело дыша, он снова завладел ее губами. – Помедленнее.

Дождь стучал по жестяной крыше. Эсме на удивление почти не замечала холода. Она видела только Рипа, чьи плечи заслонили весь мир. Ощущала только, как он поднимает ее юбки, стискивая бархат.

По ногам побежали мурашки, и она застонала Рипу в губы. Он гладил ее затянутые в чулки ноги. Эсме раздвинула бедра и прошептала:

– Да.

Рип дрожащей рукой нащупал ее подвязку, затем провел по гладкой коже внутренней стороны бедра. Дойдя до хлопковых панталон, снова резко выдохнул. Влажная, готовая Эсме выгнулась ему навстречу…