— Когда имеешь дело с такими вещами, нужно точно выполнять приказы.

— Какими вещами? — насторожился начальник.— Ты знаешь, о чем идет речь?

После минутного колебания Тхи прошептала:

— Оружие...

Начальник поспешно зажал ей рот ладонью.

— Никому ни слова. Ко мне не подходи. Когда понадобишься, сообщу через Сай Мона, но о Пхане и ему знать ни к чему.

Резко повернувшись, Меак Кхеун заторопился по тропинке, так что юноша едва успел юркнуть в заросли.

Сай Мону удалось поговорить с Тхи только под вечер. Она как раз заканчивала очередного воздушного змея.

— Опять новый рисунок.

— Я не люблю повторяться. Правда, красиво? — Тхи не скрывала удовольствия.

— Да-а,— восхищенно протянул Сай Мои. Затем, устыдившись минутной слабости, насупил брови:

— На вот,— протянул он узелок с рисом.— Начальник велел передать. В лагере кончаются запасы продовольствия, поэтому раздача риса прекращена.

— И правильно,— согласилась

Тхи.— Я смотрю, у вас здесь в лагере собралось слишком много городских бездельников. Им лишь бы только есть да поменьше работать. Вон, в поле, еле-еле ковыряют мотыгами.

— Люди слишком слабы,— попытался объяснить Сай Мон.

— Что значит — слабы? Ты, наверное, не помнишь, как у нас было в деревне. Иногда приходилось есть сверчков, тараканов и земляных червей, но мы стойко переносили временные трудности. А как работали! Были, конечно, слабые духом. По ночам они пытались втайне от других готовить себе еду. Таких просто убивали: малодушные революции не нужны.

Сай Мон вспомнил себя на сторожевой вышке, дым костра около шестого пайотта. Так, значит, вот в чем дело! «Но какие же они враги революции? — вдруг подумал юноша.— Они же умирали с голода!»

— Это был своего рода естественный отбор настоящих революционеров,— продолжала Тхи.— Хватит и одного миллиона людей, чтобы создать новое, доселе невиданное общество. Помнишь, что говорится в «малой красной книжке», которую написал Пол Пот? Все кхмеры должны стать бедными крестьянами, потому что только они являются движущей силой. А слова у нас не расходятся с делом. Сам Пол Пот, когда пришлось срочно покинуть базу Тасань, оставил все свои личные вещи, в том числе и восемьсот часов.

— Зачем ему столько часов? — удивился юноша.

— Потому он и оставил их, что настоящему революционеру не нужны ни часы, ни другие предметы роскоши...

Последние слова Тхи напомнили Сай Мону об одном случае. Как-то он вошел в комнату Меак Кхеуна, когда тот искал в сейфе какой-то документ, и тут на пол выпал перстень. Начальник поспешно поднял его и снова сунул в сейф. Как ни быстро это произошло, перстень показался юноше очень знакомым.

— Что это ты скис? — прервал его мысли голос Тхи.— Приходи завтра. Вместе будем запускать змея.

— Нет,— покачал головой Сай Мон.— Завтра должны приехать американские журналисты. Будет много дел.

Рано утром Меак Кхеун направился осматривать лагерное хозяйство и захватил с собой Сай Мона. Начали со склада, где хранились продукты. У дверей их встретил одутловатый До Хонг, громко именовавшийся «начальником снабжения».

— Все в порядке? — спросил Меак Кхеун.

— Конечно,— тот протянул сверток.— Как вы приказали, только крупные купюры.

Сай Мон не поверил своим глазам — склад был пуст. А ведь всего несколько дней назад он сам помогал таскать тяжелые мешки с рисом. Куда же они подевались? О каких это «крупных купюрах» шла речь? И почему-то вновь вспомнился перстень: «Когда и где я его видел?»

Американских журналистов встречало все лагерное начальство, для такого случая сменившее традиционные черные пижамы на европейские костюмы. Комендант лагеря произнес напыщенную речь, в которой всячески превозносил «великую Америку за ее великодушную заботу об изгнанниках». Журналисты почти не слушали переводчика, скучающе поглядывали на толпу изможденных, оборванных людей, стоявшую перед ними. Вдруг гости оживились, начали громко переговариваться, показывая пальцами в небо. Там, под облаками, парил ярко раскрашенный большой воздушный змей.

Затем журналистов повели осматривать лагерь. Рядом с Меак Кхеуном, державшимся в стороне во время церемонии встречи, оказался один из журналистов, рыжеволосый американец в тропическом шлеме и солнцезащитных очках в пол-лица.

— Я Крейг,— коротко представился он.— Надо поговорить.

Меак Кхеун молча поманил американца за собой.

— Трюк со змеем удался,— снисходительно похвалил гость, когда они расположились в доме Меак Кхеуна.

Тот дипломатично промолчал, поскольку никак не мог понять, чем всех заинтересовал этот проклятый змей, так некстати нарушивший официальную церемонию встречи.

— Он наверняка будет стержневой сценой в репортажах. Если в лагере беженцев запускают воздушных змеев, значит, его обитатели сохраняют бодрость духа, верят в завтрашний день. Под этого змея вы получите от благотворительных организаций куда больше, чем за любого раненого. Впрочем, это так, к слову. А теперь перейдем к делу. Мы уже восьмой год оплачиваем ваше содержание, снабжаем оружием и намерены и впредь поддерживать вашу борьбу за освобождение Кампучии. Но мы хотели бы видеть ваше движение более организованным. Пора прекратить ненужные распри между отдельными группировками.

— И что же вы хотите?

— Для начала вам нужно провести совместную операцию с «серейкой» («Серейка» — группировка кхмерской реакции, находящаяся под контролем Сон Сана.).

— С Сон Саном? Но он же наш идейный враг! — попытался отмежеваться Меак Кхеун.

— Сейчас не время сводить счеты. Еще раз повторяю: нужна совместная операция. Любая, но совместная! Это — приказ.

Когда Сай Мон подошел к Тхи, то не смог скрыть волнения.

— Скажи, Тхи, ты... настоящий «красный кхмер»?

— Выкладывай, не бойся,— подбодрила его Тхи.

— Мы будем проводить операцию совместно с «еврейкой».

— Ну и что?

— Так они же наши враги. Они заодно с американцами,— Сай Мон чуть не плакал.— Кажется, я перестаю верить в революцию. А ведь я поклялся быть настоящим революционером...

— Таким, как твой Меак Кхеун?— презрительно усмехнулась Тхи.— А ты знаешь, что он обрабатывал специально отобранных подростков, внушал им, что они теперь стали «особыми людьми»? И эти «особые люди» потом пытали, зарывали в колодцы, сбрасывали со скал, забивали насмерть бамбуковыми палками и мотыгами сотни тысяч людей...

— Они убивали предателей.

— Ты помнишь своего отца? — тихо спросила Тхи.

— При чем тут мой отец? — вскинул голову юноша.— Он был настоящим революционером! Он хотел, чтобы все кампучийцы были счастливы.

— И поплатился за это.

Сай Мон отшатнулся. Нет, этого не могло быть!

Тхи сделала несколько шагов к зарослям папоротника, разгребла руками землю и вытащила небольшой, размером с ладонь, полиэтиленовый пакет. Стряхнув землю, достала фотографию:

— Узнаешь?

— Отец... Отец! Где ты взяла эту фотографию? — голос его дрожал, по щекам текли слезы.

— В бывшей школе-лицее Туол Свей Прей, которая при Пол Поте была превращена в тюрьму Туолсленг.

— Туолсленг? — не поверил своим ушам Сай Мон.— Он был в Туолсленге?

— Разве ты не видишь по фотографии? Она найдена в архивах Туолсленга. У палачей был завидный «порядок» — они, как видишь, снимали свои жертвы в анфас и в профиль и непременно с опознавательной табличкой на шее.

— Жертву? — все еще не веря, переспросил юноша.

Тхи обняла его за плечи:

— К сожалению, это так. Зарегистрировано даже точное время его смерти.

— А кто мне докажет, что его убили при Пол Поте, а не после?

— Тогда посмотри на это.— Тхи достала новую фотографию.— Только наберись мужества.

— Меак Кхеун! — воскликнул Сай Мон, едва бросил взгляд на фотографию.— А это кто? — хрипло спросил он, ткнув пальцем на мужчину с поднятой мотыгой.

— Это Пхан. Как рассказали свидетели казни, Пхан ударил первым, а добил отца твой любимый начальник.