Оставив Киёши и пустующий город позади, Кино и Гермес в молчании ехали через заросшие травой поля. Солнце уже клонилось к закату. Вскоре оно должно было светить Кино прямо в глаза.

«Кино, что это были за взгляды и заикания между тобой и Киёши в конце?»

Так неожиданно спросил Гермес.

«Что?»

«Это была любовь?»

«Что? О чём ты говоришь?»

«Я подумал, а вдруг ты собираешься выйти за него замуж? То есть, я хочу сказать, что подумал, что, может быть, на это он и намекал. Говорю тебе, я был на самом краю моей подножки».

Кино рассмеялась.

«Ничего такого».

«Тогда ладно».

Так сказал Гермес и на некоторое время замолчал. Затем пробормотал:

«Я всё — таки думаю, что он должен был немножко в тебя влюбиться».

«Можешь продолжать так думать».

Так сказала Кино. После долгого молчания она сказала:

«Мне кажется, что последнее, что он мне сказал, было — „Не умирай“».

«Что — то я не слышал, чтобы он это сказал».

«Не вслух».

Волнистый зелёный ковёр расстилался, насколько хватало глаз. Небо было ясным и голубым, редкие ярко — белые облака плыли по нему неторопливо.

Далеко над горизонтом кучевые дождевые облака поднимались, словно стены белокаменного дворца богов. Воздух был наполнен стрекотанием цикад. По центру луга пролегала тонкая лента утрамбованной земли просёлочной дороги, такой узкой, что её и дорогой — то можно было назвать с трудом.

По большей части она была строго прямая, лишь изредка делая крутые повороты, чтобы обогнуть заросли ежевики или рощицу деревьев, затем снова выравнивалась. Вела дорога на запад.

Гермес ехал по дороге, вписываясь в повороты на большой скорости. Когда он выезжал на прямой участок, то разгонялся ещё сильней, и его переднее колесо немного отрывалось от земли.

Был жаркий день, и Кино расстегнула воротник своего длинного, чёрного жилета, чтобы свежий воздух обдувал её кожу. Сзади на поясе висела кобура с «Лесником», так, чтобы Кино могла выхватить его немедленно. На правом бедре кобура с «Пушкой» тоже была открыта, пола жилета была надёжно подсунута под кобуру. Рукава своей рубашки она закрепила эластичными лентами, чтобы они не трепыхались на ветру и не мешали, если вдруг придётся выхватывать пистолет. Но на голове у неё не было шляпы или шлема, и её короткие чёрные волосы ветер раздувал во все стороны. Сквозь видавшие виды защитные очки она пристально смотрела вперёд.

У Гермеса не было заднего сиденья, и он не мог везти ещё одного пассажира, но его багажник и сумки были наполнены пищей, водой и патронами. Фактически, они были настолько забиты, что Гермес чувствовал, что это даёт ему право пожаловаться на скорость, которую Кино выжимала из него на крутых поворотах.

Он уже собрался было выказать свою обиду, когда Кино шлёпнула его по бензобаку и указала вперёд, поверх руля.

«Вот он».

Так она сказала.

Гермес всмотрелся в дорогу. Далеко впереди он едва смог различить белые стены города.

Кино дала полный газ. Гермес рванул вперёд и забыл о том, что хотел поворчать.

Кино стояла перед сводчатыми воротами в толстой, высокой стене, защитные очки висели на шее. Она запустила пальцы в растрёпанные ветром волосы и крикнула в неподвижный воздух:

«Есть тут кто — нибудь?»

Толстые деревянные ворота, которым надлежало быть плотно закрытыми, были открыты настежь, но Кино была бы не Кино, если б не была осторожной. Она могла видеть несколько каменных зданий через тёмный проём ворот. В караулке должен был находиться вооружённый охранник, но никого не было.

Она подождала несколько минут, прислушиваясь к шороху ветра и редким птичьим голосам. Вытерла с бровей выступивший пот.

«Не думаю, что здесь кто — то есть, Кино».

Так сказал мотоцикл позади неё. Он стоял, опираясь на подножку в прохладе одинокого дерева.

«Странно».

Так сказала Кино и ещё раз позвала. Только ветер ответил ей, но он не сказал ничего стоящего.

«Давай, поехали внутрь. Ворота ведь всё равно открыты».

Так поторопил её Гермес.

«Мы не можем так поступить, Гермес. Если ты войдёшь без приглашения в чей — то дом, тебе даже жаловаться будет некому, если тебя пристрелят».

«Но если там никого нет, то никто тебя не пристрелит. К тому же…»

«К тому же?»

Так сказала Кино, повернувшись и взглянув на Гермеса выжидающе.

«Мало кто сможет пристрелить тебя, Кино. Даже если кто — нибудь наставит на тебя пистолет со спины, ты развернёшься и выстрелишь — он и моргнуть не успеет. Гарантирую».

«Ну, спасибо».

Так сказала Кино, усмехнувшись, и постучала пальцами по рукоятке револьвера, торчащего из кобуры на бедре.

«Ну ладно. Не можем же мы стоять здесь всю ночь. Едем в город. Но мы не будем стрелять. Если возникнут проблемы, мы просто уедем».

«Как скажешь».

Кино вкатила Гермеса в ворота. Она старалась заглянуть за каждый угол, в каждый переулок, в каждое чердачное окно. Было тихо, словно в гробнице.

«Встретить кого — нибудь легче всего в центре города».

Так предположил Гермес.

«Да, точно. Как в прошлой стране, да? Шанс один к тысячи».

«Не нужно сарказма».

Так сказал Гермес, в голосе слышались нотки обиды.

«Ты думаешь… Ты думаешь, что здесь случилось то же самое?»

Так он спросил через мгновение.

«Это было бы слишком большим совпадением, тебе не кажется?»

Так спросила Кино, когда они вышли из тени ворот. Она очень надеялась, что это правда.

«Дикость в центре города».

Так сказала Кино, вздохнув, и подбросила хворост в огонь. Темнота спустилась на землю, но небесный свод был усыпан звёздами, которые изредка скрывались за облаками, плывущими в вышине. Кино дрожала и мечтала о тепле.

«Это не твоя вина».

Так сказал Гермес. Всполохи огня сверкали на его хромированном покрытии. Он стоял в стороне, освобождённый от багажа.

«Ах, тогда это твоя вина!»

Так сказала Кино и рассмеялась.

«Нет, конечно. Это вина жителей этого места. Такой красивый город и никто в нём не живёт? Это оскорбительно для зданий. Возмутительно».

Так строго сказал Гермес.

Кино мягко рассмеялась и оглядела перекрёсток, посреди которого они расположились. Мощёная булыжником дорога, достаточно широкая, чтобы на ней могли разъехаться несколько машин, убегала во всех четырёх направлениях. Каменные здания стояли по краям дороги так плотно друг к другу, что между ними и ладони невозможно было просунуть. Все здания были о четырёх этажах, одинаковой архитектуры и древности.

В окнах не светилось ни единого огонька.

Кино и Гермес катались по городу полдня, но не встретили ни единой души. Было похоже, что здесь никто не жил, и уже очень давно. Утомлённые исследованием пустующих зданий, они расположились здесь, на перекрёстке, в месте, с которого можно было видеть хоть немного дальше. Они развели огонь в небольшом углублении булыжной дороги по центру перекрёстка, собрав сухие ветки с деревьев поблизости.

«Это город — призрак».

Так прошептала Кино, разрывая пополам что — то, напоминающее кусок глины. Но на обёртке было написано «Протеиновый энергетический батончик». Она положила отодранный кусок в рот и с трудом разжевала. Действительно, чтобы разжевать этот кусок, требовалось огромное количество энергии.

«Чем займёмся завтра?»

Так спросил Гермес, когда Кино закончила ужинать.

«Есть ещё места, где мы не были. Посмотрим там».

«Скорее всего, это бессмысленно».

«Ну и ладно».

Так сказала Кино, вытащила толстое шерстяное одеяло из поклажи и ушла на тротуар перед безликим зданием, оставив Гермеса у костра.

«Я предпочитаю мягкую постель с белыми простынями».

Так она пробормотала, расстелив одеяло на тротуаре.

«Мои соболезнования. Должен ли я напомнить, что горячего душа утром тоже не будет?»