Еще день до суда, который вынесет ей приговор. Конечно же смерть для той, которая своим предательством позволила Данамир выиграть эту Арену. Во дворце все считали так. Разумеется, те, кому это выгодно, постараются убедить в ее вине весь Габриэль. Гнев народа будет направлен на одну фигуру, не позволив другим мыслям зародиться в головах людей: а насколько само правительство и командование виновато в этом поражении?

Сердце Галины сжималось, когда она думала о том, что герцог не останется в стороне. Тень ее вины падет и на него, и невозможно ни переслать письмо, ни рассказать как все произошло. Только бы узнать, что с дочерьми все хорошо. Услышит ли она об их судьбе, до того, как вынесут приговор? С исполнением тянуть не станут. Несомненно, в городе уже нарастало смятение. Люди не были готовы к такому исходу сражения, успокоенные заверениями и клятвами военной верхушки. Самоуверенность и самонадеянность Натанеля Ростау привела к этому поражению.

Галина прикрыла глаза, снедаемая тревогой и ощущением безнадежности собственного положения. Тишина, какая жуткая тишина. В этой части королевской тюрьмы, содержали государственных преступников. Она располагалась на самом нижнем ярусе. Длинный коридор вел к винтовой лестнице, что выходила на второй этаж. Внутреннее устройство тюрьмы было особенным: чтобы попасть на верхний ярус, сначала нужно пройти по коридорам всех остальных. "Так глубоко",- думала она.

В этой части никогда не содержали больше двух-трех узников одновременно. И сейчас Галина и вовсе осталась одна.

«…Ваша светлость, герцогиня?»

Вначале Галине показалось, что мужской голос из-за дверей на самом деле позвал ее. Склонив голову, женщина прислушалась. Может после стольких часов тишины у нее начались галлюцинации?

- Это я, Мишаль,- голос донесся вновь. Человек говорил через смотровую щель, находившуюся выше ее роста в двери.

- Мишаль! – отбросив куртку, она соскочила с койки, побежав к двери.- Это и правда ты? Что ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?!

- Ну, похоже император решил устроить прощальный прием. И разве для придворного менестреля есть тайны во дворце? Всем известно, кто именно сейчас занимает камеру для государственных преступников. Я слышал, вас собираются судить уже сегодня вечером.

- Неужели они так торопятся?- в отчаянии прошептала Галина.

- Но, думаю, что когда они придут сюда, судить уже будет некого,- в голосе Мишаля послышалось легкое веселье.

- Что это значит? Что ты задумал, Мишаль?

- Ваша светлость, прошу отойдите к койке, и пригнитесь, лучше будет, если закроете уши и глаза. Эта штука может ослепить и оглушить вас. Но, надеюсь, она стоит того, что я за нее заплатил.

- Мишаль? Мишаль! –ответа не последовало, но с той стороны двери донесся металлический щелчок и шипение, которое постепенно перерастало в свист.

Спохватившись, Галина бросилась к койке. По пути схватив валявшийся на полу мундир, она поспешно накинула его на голову и сжалась в углу камеры. Такой звук мог быть только у… - свист перерос в визг, а в следующий миг ослепительная вспышка заставила ее зажмуриться до боли в глазах, и все равно взрыв оглушил, бросив в лицо волну теплого воздуха. Запахло паленым.

- Вставайте, скорее, у нас мало времени. Возможно всего несколько минут, пока мой ложный сигнал отвлекает охрану.

Сильная рука подняла ее и потащила сквозь оседающую пыль наружу. В первый миг свет газовых горелок в коридоре не позволил ей разглядеть говорившего. Но потом она узнала эти тонкие, правильные черты немного бледного лица.

-Мишаль, это ты, действительно ты!

Ярко изумрудные глаза молодого мужчины, доставшиеся, должно быть, от отца, как всегда светились легкой иронией и насмешкой.

- Ваш верный менестрель, конечно. Кто еще из этих напыщенных глупцов, устроивших пир во время чумы, осмелился бы прийти сюда? – мужчина отступил на шаг, отвесив театральный поклон. Раздался мелодичный звон, когда качнулись маленькие колокольчики, вплетенные во множество коротких, пепельного цвета косичек. При этом он взмахнул краем пестрой, скроенной из разноцветных лоскутков короткой накидки. На одном плече она была сколота брошью в виде снежинки, один лучик которой выкрашен в голубой цвет. Как Мишаль объяснял, это было данью старой традиции, но сама Галина никогда не слышала такой. Впрочем, у Мишаля куда больше тайн, чем по нему можно сказать.

Через плечо его была перевешена небольшая сумка, в которую он поспешно спрятал оружие.

- Подожди,- Галина коснулась его руки,- это ведь не иксимер?

- Ну, да, именно он,- Мишаль склонил голову набок..- Он прекрасно послужил моей цели.

- Иксимер, по рангу положенный только высшему генералитету. Признайся, Мишаль. ты украл его?

-Нет, вы слишком плохо думаете обо мне,- менестрель сделал обиженное лицо,- я просто позаимствовал его, на время.

- Но как же Клавир? Теперь это запрещенное оружие. Разве оно не использует лимитированный поток восточного ветра?

- А Магистр не слишком жадная? – прищурившись, улыбнулся Мишаль.- Мой отец мог бы дать и кое-что из своего арсенала, но вы же понимаете, если что-то откроется... в-общем я не хочу чтобы на него пала тень подозрения. Конечно, распорядитель Недели Воздаяния – должность высокая. Но кто забудет о его происхождении? И... моем…-тихо добавил Мишаль.

- Для меня ничего не значит, что ты наполовину принадлежишь небу. Это все людские предрассудки, ты же знаешь.

- Конечно,- тряхнул волосами вновь повеселевший Мишаль. Настроение его изменялось так же быстро, как и ветер в Гранмире. Внезапно Мишаль замер, прислушиваясь к далекому эху.- Скорее, нам нужно торопиться.

-Ты сошел с ума, куда мы идем? –Галина едва успевала за его стремительным шагом, когда они направились к лестнице.- Там же охрана.

- Я уже позаботился об этом,- отозвался молодой человек.- Охрана на следующем уровне видит сладкие сны, я предложил им выпить за скорейшую кару, что должна настигнуть ту, которая виновна в поражении Габриэль. То есть за вас, герцогиня.

-Мишаль, ты же не отравил их? – в ужасе спросила Галина.

-Конечно, нет.

Спиральная лестница вывела в еще один длинный коридор, вдоль которого шли ряды камер. Окошки в них были сделаны слишком высоко, чтобы разглядеть, какие узники находились внутри. А массивные, обитые железом двери, не доносили ни звука с той стороны. Как бы ей хотелось сделать то же и для них, ведь большинство людей там - простые солдаты, обвиненные в том, что всего лишь хотели спастись. Дезертирство - страшный приговор. Хотя и не грозил немедленной смертью, но не оставлял вышедшему из камеры и шанса начать все с начала. Она с опаской прошла мимо двух охранников, мирно спящих на посту в конце коридора. Их руки все еще сжимали складные металлические стаканы. Часть темной жидкости запятнала форму одного из постовых, пролившись через край.

- Не волнуйтесь. С ними все будет в порядке. Через несколько часов смена караула.

И снова спиральная лестница. Галина старалась идти так, чтобы попадать в шаг с Мишалем. Но внезапно он остановился.

- Что?- с тревогой прошептала она.

Мишаль сделал знак рукой, оставаться на месте.

Эти глупцы все празднуют,- шепнул он.

Теперь и до слуха Галины донеслись веселые крики и начало какой-то песни. Ей показалось, что она узнала голос генерала Этторди.

Оставайтесь здесь,- Мишаль махнул рукой и двинулся вперед. Сначала осторожно, а затем шаги его зазвучали увереннее.

«Что он задумал?»

Вжавшись в стену, Галина прислушалась. Через несколько секунд звуки песни оборвались.

-… А вот и наш менестрель. И почему он интересно знать… не с нами, честными людьми празднует… поражение в Арене,- пьяный голос, действительно, как она поняла, принадлежал этому высокопоставленному дураку.

-… Слагаю новую балладу как раз на этот случай,- отозвался Мишаль, рассмеявшись.

-Подходя…щее место. Императору становится скучно, не думаю, что он будет доволен, если не найдет тебя через десять минут.