Увидев, что карета остановилась, человек бросил работу и приблизился к путникам. Он подумал, что господин, сидящий в богатой карете, — владелец этого леса и что он хочет запретить ему корчевать деревья. Поэтому человек смиренно произнес:

— Добрый господин! Не гневайтесь, что я без разрешения свалил в вашем лесу несколько тощих деревьев; больших я не трогал. Моя старуха задумала варить кашу и велела мне принести охапку дров, чтоб сунуть под котел. Я как раз хотел взять еще парочку бревен да и отправиться домой, а вы тут и подъехали.

Королевич был поражен огромной силой человека. «Представлюсь шутки ради владельцем этих лесов и посмотрю, действительно ли этот дуболом так силен)», — подумал он.

— Я не запрещаю тебе брать деревья, — молвил королевич. — Возьми, если хочешь, еще одно, потолще.

Человек обрадовался, выбрал толстое дерево, которое едва мог обхватить руками, и разом выдернул его из земли.

— Не хочешь ли поступить ко мне на службу? — спросил королевич.

— Я не прочь, если сговоримся, — ответил человек. — А какую плату вы мне положите?

— Пить и есть будешь сколько захочешь, хорошую одежду тоже дам, а жалованье — штоф золота в год, — молвил королевич.

Человек почесал в затылке, словно сомневался — соглашаться ли на такую плату, потом сказал:

— Позвольте мне ненадолго отлучиться — снесу домой охапку дров и скажу старухе, куда я иду, чтоб зря меня не дожидалась. Я мигом вернусь.

Получив разрешение, человек взял в охапку деревья и быстрым шагом пошел домой. Вскоре он вернулся. Королевич был очень доволен, что заполучил еще одного слугу, который может ему при случае помочь.

Лес остался позади, и путники долго ехали по широкой равнине. Наконец они увидели вдалеке город, а чуть поближе — семь ветряных мельниц, стоящих в ряд по одну сторону дороги. Королевич, который внимательно ко всему приглядывался, заметил, что крылья у всех мельниц вертятся, хотя погода стояла тихая: ни травинка на земле, ни пушинка в воздухе не шевелились. Проехав немного, юноша почувствовал вдруг порыв ветра, какой проникает иногда в комнату через трубу или щель в стене; но уже чуть дальше ветер стих, как будто его и не бывало. Юноша огляделся по сторонам, но так и не увидел, откуда бы мог дуть ветер.

Не доезжая городских ворот, он вдруг заметил на обочине дороги высокого человека. Уперев ноги в большой камень и немного откинувшись назад, он, казалось, выполнял какую-то необычную работу.

Остановив лошадей, королевич спросил:

— Что ты тут делаешь, братец?

— Что мне, бедняку, остается делать? Получше работы, которая бы меня кормила, я не нашел, вот и нанялся в тихую погоду, когда нет ветра, дуть на городские мельницы, чтоб они вертелись. А много ли заработаешь на этаком пустом деле? Только чтоб с голоду не помереть.

— А разве для тебя это такая уж легкая работа — вертеть городские мельницы? — спросил королевич.

— Ну, — ответил человек, — в этом вы можете убедиться сами. Рот у меня все время закрыт, а кроме того я зажимаю пальцем одну ноздрю, чтоб не поднимать слишком сильного ветра, а то и крылья мельниц, и сами они взлетят на воздух.

— Не хочешь ли поступить ко мне на службу? — спросил королевич.

— Я не прочь, если сговоримся и если вы положите мне такое жалованье, чтоб я больше не голодал, — ответил человек.

— Ты будешь получать то же, что и остальные слуги, — молвил королевич. — Еды и питья сколько угодно, хорошую одежду и штоф золота в год.

— На это я, пожалуй, согласен, пока не подвернется что-нибудь получше, — обрадованно ответил Ветродуй. — Значит, по рукам! Быка бери за рога, человека лови на слове, говорит пословица.

Королевич взял с собой нового слугу и с пятью могучими работниками направился в королевскую столицу — искать своего счастья или своей беды. Станет ли он мужем молодой красавицы или же голова его окажется на шесте?

Приехав в город, юноша приказал приготовить для себя и своих спутников жилье в самой лучшей харчевне и велел трактирщику отпускать его слугам кушанья и напитки, каких они только пожелают. Бросив горсть золотых монет на стол, королевич сказал хозяину:

— Возьми пока эту малость в задаток. Перед тем как уезжать, я заплачу тебе остальное.

Затем он приказал созвать со всего города портных и сапожников, чтобы они сшили его слугам богатую одежду, ибо его новые работники, хотя и были очень искусны каждый в своем деле, платьем похвалиться не могли. Про них можно было сказать словами поговорки: «Девять должностей, десятая — голод» или «Не у всякой певчей пташки красивое оперенье».

Отец легконогой девушки, старый король, услышал молву о богатстве нового жениха еще до того, как юноша сам явился к нему. А явился он лишь на третий день после приезда: нарядная одежда и обувь для слуг не были раньше готовы.

Увидев красивого, цветущего юношу, старый король сказал ему с отеческой лаской:

— Откажитесь, дорогой друг, от этого испытания. Даже если ваши ноги легче легкого, вам не обогнать мою дочь: у нее ноги точно крылья. Жаль мне вашей молодой жизни, загубите вы ее понапрасну!

— Добрый король! — ответил юноша. — В народе говорят, будто тот, кто сам не хочет состязаться в беге с вашей дочерью, может послать своего слугу.

— Это правда, — ответил король. — Но какой вам толк от такого помощника? Если он отстанет — а это непременно случится, — все равно отвечать придется вам. Не его голова, а ваша будет отсечена и насажена на кол.

Немного подумав, королевич твердо сказал:

— Я решил так: пусть попытает счастья один из моих слуг, а я отвечаю своей жизнью. Для этого я и приехал в вашу столицу и скорее соглашусь сложить здесь голову, чем отказаться от испытания и стать посмешищем для людей. Пусть уж лучше смеются над мертвой головой на шесте, чем над живым человеком.

Старый король еще долго изо всех сил уговаривал юношу отказаться от опасной затеи, но все было напрасно, и ему пришлось в конце концов уступить. Состязание в беге назначили на следующий день. Как только королевич удалился, отец велел позвать к себе дочь. Их разговор услышал из харчевни Длинноухий и передал его королевичу.

— Дорогое дитя, — сказал король дочке. — Многих юношей ты погубила на своем веку, и это не раз печалило мое сердце. Но ни один из казненных женихов не был мне так по душе, как этот молодой королевич, который хочет завтра состязаться с тобой в беге. Он красив и умен. Прошу тебя, ради любви ко мне, умерь завтра быстроту своих ног и позволь жениху или его слуге обогнать тебя. Тогда у меня наконец будет зять, который после моей смерти наследует королевство, — ведь сыновей у меня нет.

— Что? — заносчиво вскричала принцесса, и лицо ее запылало от злости. — Чтоб я стала из-за какого-то юнца скрывать быстроту своих ног, лишь бы выйти замуж? Никогда! Лучше навек остаться старой девой. И кто ему велел сюда ехать? Я его не звала, сам явился, непрошенный, как и прежние. Ну что ж, в наших лесах жердей хватит и для его безмозглой головы, и для других таких же. Вот как насадят их на колья, тогда уж ветер из них блажь выдует. Если вам жаль этого жениха, отошлите его сейчас же домой, а от меня ему пощады не ждите. Кто не слушает доброго совета — пусть пеняет на себя!

Король, зная крутой нрав дочери, не стал с нею спорить. Только успел Длинноухий передать королевичу услышанный разговор, как в комнату вошел Быстроногий и сказал:

— Мне стыдно у всех на виду бежать с жерновами на ногах. Прикажите купить шесть бычьих кож, сшить из них мешок и нагрузить его железом так, чтобы вес его был равен весу моих жерновов. Тогда все будет в порядке: народ сочтет меня бродячим подмастерьем.

Королевич тотчас же выполнил просьбу своего слуги. Купили нужное количество кож и железа, и на следующее утро мешок был готов. Взвалив его на спину, слуга отправился к месту испытаний. Ноги его сперва не могли приспособиться к непривычному грузу, но потом постепенно привыкли.

Народ толпами валил смотреть на состязание. Многие смеялись над бегуном, нагрузившим на себя такую тяжесть, иные говорили:

— Умный человек, собираясь бежать, снимает с себя лишнюю одежду, а этот даже мешок не догадается сбросить.

Длинноухий тут же передал все эти разговоры королевичу, но Быстроногий не обратил на них никакого внимания. Местом испытаний была дорога в милю длиной; по обеим сторонам ее росли деревья, защищавшие бегунов от жаркого солнца. В конце дороги из-под земли пробивался ручеек. Бегуны должны были взять с собой пустые бутылки, добежать до родника, наполнить их водой и возвратиться обратно. Тот, кто прибежит первым, обогнав другого хотя бы на шаг или два, будет считаться победителем.