Макафи: Конечно это было бы лучше, но я ставлю под сомнение возможность такого решения этой проблемы. DOS используют сотни миллионов людей. Чтобы затруднить проникновение вирусных инфекций, нужно сильно изменить DOS. Но тогда все многочисленные пользователи этой ОС оказались бы лицом к лицу с другой средой. Думаю, что эту задачу очень трудно осуществить. Я бы только приветствовал, если бы эта среда была изменена но считаю подобное требование нереальным.

PC Woche: Как вы полагаете, в перспективе ситуация станет лучше или хуже? Можно спросить и по-другому: кто победит в состязании — создатель антивирусных средств или разработчики вирусов?

Макафи: Они уравновесят друг друга. Авторы вирусов не бездействуют, и я уверен, что пока мы тут с вами беседуем, они работают над вирусами следующего поколения.

Противодействующие силы отстают, так как мы точно не знаем, что именно предпринимают программисты вирусов. Правда, мы можем предвосхитить многие их действия, но не во всех случаях. Если обратиться к статистике, то она обнадеживающе свидетельствует о том, что вирусы не разрабатываются в тиши и не распространяются потом сразу по всему миру. Проходит много месяцев, прежде чем какой-нибудь вирус вырастает в значительную угрозу в глобальном масштабе. К этому моменту антивирусное сообщество успевает разработать противоядие, так что в общем и целом мир остается защищенным.

«Он не мог понять меня, и это вызывало во мне жгучее чувство обиды, смешанной с нарастающим гневом. Весь мир отодвинулся так далеко, и казалось, нет больше ничего, кроме нашего молчаливого спора. Он просто уперся как баран и не желал делать, как я хотела. А я снова и снова пыталась направить его… нежно, намеками. Он всегда был эгоистом, сегодня же он просто превзошел сам себя в своем индивидуализме и замкнутости. А я не знала, как сказать ему прямо… Все-таки не выдержав, я решила прервать эту глупую борьбу: „Ну ты и сволочь!“ От своего громкого голоса я словно очнулась и увидела недоуменные лица коллег, удивленно выглядывавших из-за компьютеров. В комнате повисла тишина. „Извините, — сказала я, — я немного увлеклась“. И подумала: „А ведь это любовь…“ у них. Сначала была противозачаточная пилюля. Потом rock-n-roll разбудил хиппи. Хиппи провозгласили свободную любовь… Началась сексуальная революция.

Дети богатых (и не очень) родителей оставляли свои дома, автомобили и виллы, чтобы создать джинсовое братство „детей-цветов“. Отбросив условности буржуазной морали, окрыленные идеей всеобщего братства, они, упоенные близостью матери-природы, жили как дети, не думая о последствиях.

Не все понимали и принимали их идеи, но одна — идея свободной любви — очень быстро внедрялась в мир обывателей. И весь „загнивающий Запад“ предался пьянящему наслаждению.

Однако вслед за ночью всегда настает утро, и похмелье как неотъемлемая часть пира приходит вместе с ним. Противозачаточная пилюля не является, как оказалось, панацеей от всех болезней. И свобода секса ой как непохожа на истинную свободу любви, скорее — на свободу от любви. Все больше разбитых сердец и покалеченных душ, все губительней страсть, все чаще томная отрада оборачивается болью, и как знак близкого возмездия то здесь, то там поднимается черный призрак суровой болезни.

К счастью, человеку дана возможность выбора: в то время как большая часть молодых и не очень людей „слушала музыку сексуальной революции“, редкие, сумевшие сохранить голову на плечах технические умы готовились к приходу новой светлой эры. Памятуя о слабости человеческой природы, они создали и совершенствовали искусственный интеллект, изо дня в день увеличивая его возможности и уменьшая размеры.

Поэтому, когда население очнулось от неистовых 60—70-х и, встав с больной головой, обратило свой мутный взор в завтра, вместе с концепцией здоровой жизни и безопасного секса ему было предложено новое средство коммуникации и хранения информации — персональный компьютер.

В отличие от уже известных бытовых и технических приборов он обладал несомненными достоинствами — умом и готовностью к общению. Даже не подсоединенный к сети, он задает разные умные вопросы и требует на них обязательного ответа, а уж объединенные в локальную или глобальную сеть эти якобы машины вообще начинают жить своей жизнью. Внешне они совсем не похожи на людей, но, так же как и мы, обладают каждый своим характером, умом и, возможно, душой (впрочем, это уже другая тема). Однако с появлением персональных компьютеров сексуальная ориентация некоторых людей дала неожиданный крен. У нас. У нас по порядку не получилось. Сначала ничего не было: ни rock-n-roll’a, ни секса, ни компьютеров. Зато потом появилось все сразу. Компьютерная и сексуальная революции в нашей стране совершались в один и тот же период времени, наши граждане вынуждены были выбирать. Межличностные сексуальные отношения для многих оказались более сложными, чем освоение компьютера. А поскольку наше техническое образование, даже на уровне школьной программы, далеко опережает „тамошнее“, и к тому же россиянин (наследник странной нации под названием „великий советский народ“) отличается пытливостью и непрекращающимся стремлением потрогать руками, наше отношение к компьютерам стало еще более трепетным, чем „у них“. Если для рядового западного обывателя PC — средство (хранения информации, коммуникации, отдыха, наконец), то для нас — гораздо больше. Нет, конечно, среди наших граждан гораздо больше процветает боязнь компьютера, элементарное пользовательское невежество, однако если наш человек все-таки преодолел первый страх перед умной машиной и поработал на ней немножечко, ну совсем чуть-чуть, то он уже не может противостоять детскому желанию посмотреть, как же она устроена. Он начинает экспериментировать, например, компрессовать диск С или стирать системные файлы.

Дальше — больше. Поскольку, как ни прискорбно, еще очень многие граждане приобретают программное обеспечение на Митинском рынке, где никто не гарантирует его качества, им приходится решать массу технических проблем. Как известно, самый любимый ребенок в семье тот, с кем было больше забот, поэтому, намучившись с той или иной программой и просидев за компьютером лишнее количество часов, человек начинает относиться к машине все более серьезно. Ну, а если он рискнул собрать PC своими руками, то компьютер ему становится особенно дорог.

Мужчины часто больше всего любят ту женщину, на которую пришлось потратить много денег. В этом смысле наша умная машина — достаточно дорогое удовольствие, ведь она все время требует вложения денег: upgrade, новые „фенечки“ и т. п. становятся постоянной заботой попавшегося на крючок пользователя. Самое интересное, что ему это не только не в напряг, а наоборот, очень приятно: он рад заботиться о своем драгоценном компьютере, рад вкладывать в него средства, время и силы — так рождается новое светлое чувство…

Секс с компьютером и с помощью компьютера. У нас в „Компьютерре“ многие говорят, что компьютерщики — самые сексуальные люди, потому что регулярно занимаются сексом с компьютером. С ними сложно спорить — они каждый день доказывают это личным примером. Однако фраза, что „типичному потребителю в качестве сексуального и бытового партнера годится каждая третья (в крайнем случае — десятая) из случайно встреченных женщин“, оброненная нашим многоуважаемым главным редактором в 186 номере „Компьютерры“, скорее доказывает обратное. Кажется, еще Коко Шанель заметила, что люди, по-настоящему ценящие секс, никогда не вступят в связь с кем попало. Поэтому неприхотливость компьютерных мужчин заставляет сомневаться в их исключительной сексуальности.

Впрочем, нельзя не согласиться, что взаимоотношения человека и компьютера очень похожи на отношения между полами. Возьмем хотя бы лексику, которой мы оперируем по отношению к PC. Компьютерные курсы помогают новичкам овладеть компьютером, продвинутые юзеры довольно часто употребляют по отношению к машине глагол „люблю“ (или „не люблю“). Например, люблю (или не люблю) Windows 95, ОС/2, Mac, PC и т. п. И наконец, администраторы сети, эти настоящие ценители компьютерного секса, постоянно стремятся остаться с машиной наедине. Они закрываются в своих каморках-серверных и общаются со своими любимицами до позднего вечера, а иногда они не прочь остаться в своей обители и на ночь. А дома, говорят, у них тоже есть… одна, две, а то и три машины для удовлетворения насущных потребностей! Вы когда-нибудь встречались с ними? Они выглядят по-разному и в то же время похожи друг на друга. Чем? Наверное, воспаленными от бессонницы глазами и лихорадочным взором, что во все века было присуще влюбленным.