Несмотря на столь подробную биографию Тай-гуна, содержащуюся в «Исторических записках» Сыма Цяня, которым, в общем, можно доверять, в течение тысячелетия одни конфуцианские скептики отрицали сам факт его существования, а другие, смущенные запутанными версиями его происхождения, приписывали ему меньшие заслуги. Они основывали свое мнение на том, что в архаических текстах, «Шан Шу»[17] и «Вёснах и Осенях», дающих, как обычно предполагается, подлинные сведения об этих эпохальных событиях, Тай-гун не упоминается. Таким образом, скептики следуют концепции второго великого конфуцианца, Мэн-цзы, высказывая классическое для Китая отвращение к войне и неизбежному кровопролитию. Героические усилия У-вана на протяжении долгих лет, предшествовавших завоеванию, и его успехи в установлении контроля над огромной территорией шанского государства, также замалчиваются. Таким образом, двух человек, олицетворяющих мудрость, добродетель и гражданские дела — Вэнь-вана и Чжоу-гуна— традиция превозносит, а стратега и полководца— игнорирует. Однако, изучив многочисленные свидетельства различных текстов и отбросив легенды и мифы, историки пришли к выводу, что Тай-гун не только действительно существовал, но и сыграл в истории Чжоу роль куда большую, чем приписывает ему «Ши цзи». Хотя подробности первой встречи с Вэнь-ваном остаются неизвестными, возможно, Тай-гун действительно принадлежал к клану Цзянов, с которым у чжоусцев был заключен военный союз и с которым заключались браки на протяжении поколений. Без сомнения, как и в случае с династией Ся, чье, как предполагалось прежде, мифическое существование ныне обретает конкретные очертания благодаря археологическим изысканиям, реальность личности Тай-гуна со временем будет доказана историческими свидетельствами.

Для того, чтобы достигнуть поставленной цели — выжить и свергнуть Шан, династии Чжоу необходима была всеобъемлющая стратегия, которая бы позволила упрочить материальную базу, подорвать силу противника и создать систему управления, эффективную как в военное, так и в мирное время. В «Шести секретных учениях» Тай-гун выступает ревностным сторонником концепции гуманного правителя, единственной целью деятельности которого было бы благосостояние народа. Он защищает это основное положение всеми силам и, ибо убежден, что хорошо управляемый, процветающий и довольный жизнью народ будет и материально, и морально поддерживать своего правителя. Только общество с достаточными материальными ресурсами способно обучать и наставлять людей, возвышать их дух, обеспечивать дополнительные поступления во время военных кампаний, а также создать подходящие условия для воспитания стойких духом воинов. Более того, человечное правление сразу же становится привлекательным для всех угнетенных и обиженных, для беженцев из других государств, находящихся под властью деспота. Оно создает уверенность, что после установления нового режима его правители не повторят ошибок свергнутых жестоких властителей.

Основные принципы Тай-гуна, общая политика и стратегические концепции, выраженные в «Шести секретных учениях», могут быть кратко представлены следующим образом.

Обогащение народа. Тай-гун страстно защищает политику, сходную с имевшими огромное историческое значение идеями Мэн-цзы о благосостоянии и жизни народа. Улучшение сельского хозяйства должно быть первостепенным и включать как меры по повышению его продуктивности, так и невмешательство в порядок сельскохозяйственных сезонов, и тогда возможность негативных последствий деятельности власти уменьшится. Только если созданы соответствующие материальные условия, можно упрочить добродетель и отдавать приказы, будучи уверенным, что их исполнят. Процветающее, хорошо управляемое государство с довольным жизнью народом неизменно будет вызывать уважение соседей.