Доктор Шварцман в полном изнеможении достал платок и вытер лысину, потом попытался водрузить на нос висящее на шнурке пенсне. Рука его дрожала, пенсне слетело; он не заметил этого. Достав из кармана вечное перо и бланк истории болезни, он написал на нем одно слово: «Vonelk».

День складывался весело и необычно.

Ленч должен был состояться в громадной столовой, где когда-то собирались все защитники замка вместе со своими оруженосцами, пажами, слугами и собаками.

Пол в столовой был двух уровней. На более высоком прежде стояли столы для рыцарей, на более низком — столы оруженосцев и пажей. Собакам разрешалось быть и там и здесь.

Сейчас в столовой тоже были два стола, но сервирован каждый из них был самым необычайным образом. Собственно, верхний стол даже и не был сервирован. Он был весь уставлен всевозможными колбами и непонятными приборами.

Нижний же стол, по мысли, высказанной Вельту Троcсом, был отделан под траншею, так что занимавшие за ним места гости мистера Вельта могли переглядываться только через узкие бойницы.

Это вызвало смех и доставило гостям несомненное удовольствие, хотя и служило довольно прозрачным намеком, если принять во внимание отведенное каждому эксперту место.

Внезапно гости убедились, что и приборы у них также необычны. Вместо тарелки перед каждым стоял изящный тарельчатый пулемет, вилку заменяла миниатюрная винтовка со штыком, а нож — изогнутая острая сабля.

В столовой были только одни военные эксперты. Дамы отсутствовали. Не видно было и лакеев. Все окна были закрыты. Тросс по приказу Вельта лично осмотрел их. После этого Вельт занял председательское место и оглядел своих гостей, слегка прищурив левый глаз.

Француз наклонился к англичанину:

— Кажется, мистер Вельт собирается угостить нас обедом в стиле не забытых им американских замашек!

Кушаний не подавали. Гости рассматривали винтовочки, сабли, тарельчатые пулеметы и переглядывались через бойницы.

Вдруг англичанин и француз, оглянувшись на дверь, вздрогнули.

Из открытой двери зловеще вползал в комнату знакомый им по вчерашнему дню отвратительный сизо-коричневый дым. Оба хотели вскочить с места.

Вельт был неподвижен, старый японец невозмутим, генерал Копф, глядя на них, тоже не двигался. Тогда и Бенуа с Уитсли остались на месте.

Дым ровной стеной надвигался на обедающих. Люди закрывали глаза, готовые чихать, задыхаться, погибать. Но внешне все с подобающей военным стойкостью ждали неизбежного.

Первым вдохнул газ «золотой генерал», и ноздри его жадно расширились. Он стал вбирать его со свистом, напоминающим свист сталебетонных машин — мегатериев, гнавших газ на параде.

Но что это был за газ! Он содержал все умопомрачительные запахи, могущие довести даже неголодного человека до исступления. Тут было все, что могло до предела возбудить, раздразнить, наконец, просто взбесить аппетит.

Гости яростно засопели, посматривая друг на друга сквозь бойницы и сизо-коричневую пелену.

Послышался звук пропеллеров. Под потолком зала оказались два могучих авиационных мотора, которые подняли своими воздушными винтами такую бурю, что вскоре и следа не осталось от страшного облака этой необыкновенной газовой атаки.

Гости отчаянно захотели есть.

Фредерик Вельт поднялся.

Тут каждый из гостей заметил, что во время газовой атаки около него появилась сделанная в форме пушки бутылка с вином. Чтобы откупорить ее, вероятно, надо было выстрелить пробкой.

Поистине этот ловкий помощник Вельта неистощим на выдумку!

Мистер Вельт подал пример. Его пушечная бутылка выстрелила, и пробка полетела в потолок.

— Джентльмены! Я пригласил вас в свои владения для того, чтобы доказать, что техника и наука стоят на службе ваших интересов и могут дать в руки правительств любых государств все необходимые средства для торжества цивилизации во всем мире. Я надеюсь, что помыслы всех представляемых вами стран — моих заказчиков — направлены в едином стремлении к великой цели осуществления высших идеалов человечества, которое сможет жить в нерушимом мире.

Артиллерийский залп полетевших в потолок пробок был ему ответом.

Одновременно раздался грохот, напомнивший гостям недавний парад. В зал въехала модель сухопутного броненосца, доверху нагруженная испеченными в форме снарядов хлебцами.

Когда броненосец объехал вокруг стола и все запаслись необходимым количеством «боеприпасов», мистер Вельт продолжал:

— С прискорбием я замечал, что выполнение священных обязанностей цивилизованных стран постоянно задерживалось необоснованным страхом перед будто бы мощными вооружениями идейно противной стороны. Армии мира почему-то стали испытывать страх перед, красными странами, а наши правительства стали чрезмерно считаться с ними, проводить пагубную политику разрядки напряженности, умиротворения и сближения с коммунистическими странами, ставя их на один уровень с подлинно передовыми и цивилизованными государствами. Этим заблуждениям я решил положить конец во имя всеобщего нашего стремления к миру и спокойствию.

Снова раздался треск, и в столовую вползли маленькие танки-черепахи. Каждый из них был нагружен блюдом с зайчатиной.