Семь лет

— Будь хорошей девочкой, слышишь, детка? — сказала мама, заплетая мои каштановые волосы в косу и стягивая резинкой.

— Я буду, мамочка, — я попыталась повернуться и посмотреть на нее. Я знаю, она думала, что я прошу ее заплетать мне волосы, потому что люблю косички. Но это было не так. Мне казалось, что с косичками я выгляжу глупо, как ребенок, я не хотела казаться ребенком. Мне нужно повзрослеть, чтобы я могла сама заботиться о нас обеих.

Мне никогда не нравились косички, вообще. Но я никогда не говорила об этом маме. Единственная причина, почему я ей не говорила этого, так это просто желание быть рядом с ней. Это было то время, когда она разговаривала со мной, не отвлекаясь, когда не разговаривала по телефону и не решала денежные вопросы, когда она не плакала и не злилась. Ведь у нее были заняты обе руки, тогда она не могла пить и курить, что было хорошо для нее.

Когда мама заплетала мне косички, она казалась счастливее. Она напевала про себя и улыбалась, и мне нравилось, когда она улыбалась. Она выглядела неотразимой, когда улыбалась, это чувство согревало и радовало изнутри.

Но сегодня все было иначе.

Я не могла видеть ее, так как она стояла позади меня, но я точно могла сказать, что сегодня было что-то не так. Она не улыбалась напевая.

— Ты не должна беспокоиться обо мне, мамочка, — я старалась быть позитивной и счастливой ради нее.

— Ты всегда должна слушать то, что говорит тетя Бетти и дядя Том, ладно?

Ее голос звучал странно, это заставило меня загрустить.

— Я буду. Обещаю. Крест на сердце, без лишних фраз, пирожок мне прямо в глаз.

Мама вдруг засмеялась, но смех был необычный. Она будто смеялась и плакала одновременно. Я обернулась и в замешательстве на нее посмотрела.

— Что случилось, мамочка? Почему ты так смешно смеешься?

— Просто ты самая милая девочка, которая может быть у мамы.

Она смотрела на меня какое-то мгновение, ее взгляд был чистым, сосредоточенным, когда обычно ее глаза были налиты кровью. Она наклонилась ко мне и нежно поцеловала в лоб, это заставило меня захихикать от восторга.

— Щекотно, мамочка!

Но она меня не слышала, она щекотала мои бока, переходя на живот, заставляя меня визжать и просить ее остановиться. Когда у меня уже разболелся живот от смеха, мама прекратила.

— Ладно, хватит дурачиться, дорогая. Тетя Бетти и дядя Том скоро будут здесь. Так что если ты хочешь, чтобы я заплела твои волосы, ты должна сидеть спокойно.

— Ладно, мамочка. Я буду хорошо себя вести.

Когда мама заплела мои волосы, я посмотрела на красивые волосы моей Барби, она мне напоминала маму. Я улыбнулась и поцеловала Белль в щеку. Она была моей первой и единственной куклой. Моей лучшей подругой. Я все еще могла вспомнить, когда мне ее подарили, на прошлое Рождество. Я чувствовала себя самой счастливой девочкой в мире, когда развернула подарок. Мама сказала, что мне ее подарил Санта. Она сказала, что я была хорошей девочкой весь год, и Санта захотел мне подарить что-нибудь особенное. Она была права. Белль была особенной.

— Мамочка? — я снова посмотрела на нее, когда она завязывала резинкой волосы.

— Да, дорогая?

— Ты не знаешь, есть ли у тети Бетти и дяди Тома в доме книги?

— Почему ты спрашиваешь?

Я показала маме куклу.

— Белль любит читать книги. Когда она жила с чудовищем, у него в замке была своя библиотека, поэтому она была очень счастлива. У тети Бетти и дяди Тома большой дом, как замок. Значит ли это, что у них тоже есть библиотека?

Мама улыбнулась мне.

— Я не припоминаю, есть ли она в доме, но знаю, что библиотека есть рядом с домом, и я уверена, что тетя Бетти отведет тебя и Белль туда, если вы попросите. Разве это не чудесно?

Я улыбнулась и кивнула с энтузиазмом.

— Белль это понравится.

— Ты и твоя красавица будете счастливы там.

Ее голос снова зазвучал грустно. Я нахмурилась: я сказала что-то, что заставило ее расстроиться?

— Мамочка, а почему ты не переезжаешь к тете Бетти с нами?

Я снова посмотрела на маму и заставила себя улыбнуться. Я не понимаю почему, но я знаю, что маме грустно, и я должна быть смелой, чтобы она не беспокоилась обо мне.

Мама ответила не сразу.

— Дорогая, ты уже спрашивала меня об этом.

— Я знаю мамочка. К сожалению, я не помню, что ты мне ответила.

Мне было плохо от того, что я вру ей, но я не хотела ей говорить, что когда обратилась к ней с этим вопросом, она мне не ответила, потому что забыла.

Я слышала, как она испустила глубокий вздох, прежде чем развернула меня к себе лицом.

— Хлоя, ты уже большая девочка, и заслуживаешь знать то, что происходит. Я скажу тебе кое-что важное, хорошо?

Я кивнула.

Когда она наклонилась ко мне, я почувствовала запах вчерашнего алкоголя, который был смешан с утренней сигаретой.

— Дорогая, мама больна, — она замолчала, на глаза выступили слезы. — Я долго не хотела признаваться даже самой себе, но это так. Именно поэтому я не заботилась о тебе так, как должна заботиться хорошая мамочка.

Ее слова испугали меня.

— Ты умираешь, мама?

Я, как могла, пыталась сдержать слезы. Я должна быть сильной ради нее. Я должна быть сильной за нас обеих. Но я не могла. Я не могла сдержаться, и мое тело содрогалось от рыданий. Я уткнулась ей в грудь и прижалась к ней так сильно, как только могла.

— Шшш, дорогая, — она присела рядом, все так же удерживая меня. — Все будет хорошо. Я не собираюсь умирать.

Я отодвинулась от ее груди и посмотрела на нее.

— Обещаешь?

Она кивнула и улыбнулась.

— Я хочу выздороветь, детка. Я иду туда, где мне помогут это сделать.

— Как долго тебя не будет?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Процесс реабилитации может занять много времени.

—Ох, — я склонила голову и уставилась в пол, стараясь не думать о том, что она сказала. — А мы с Белль тоже можем пойти?

Я посмотрела на нее с надеждой.

— Нет, прости, дорогая. Это место для больных людей, где они идут на поправку. Поэтому ты будешь жить с тетей и дядей. Там ты будешь счастлива.

Я покачала головой и надула губки. Мне не понравилось то, что я услышала.

— Мамочка, я притворюсь такой же больной, как и ты. Тогда я смогу быть с тобой и заботиться о тебе. Я умею хорошо притворяться. Пожалуйста, мамочка. Я просто хочу быть там, где будешь ты.

— Я очень хочу, чтобы ты была рядом со мной, но ты не можешь быть там. Есть очень хорошие люди, которые защищают таких деток, как ты, но они думают, что тетя Бетти и дядя Том смогут о тебе сейчас позаботиться лучше.

По ее лицу скатывались слезы, от этого мне стало еще грустней.

— Пожалуйста, мамочка, не плачь, — я протянула руку и вытерла ее слезы. — Я не хотела тебя расстраивать. Я уже большая девочка, мама. Я буду заботиться о Белль и буду слушать все, что скажет тетя Бетти и дядя Том. Я буду хорошей девочкой. Пожалуйста, не сердись на меня.

Она улыбнулась, но улыбка не тронула глаз, как было раньше. Но прежде чем я успела задать еще один вопрос, раздался стук в дверь, застав нас обеих врасплох так, что мы подпрыгнули.

— Все, Хлоя, это они.

Моя мама взяла меня за руки и притянула к себе, крепко сжимая в объятиях. Я могла слышать, как быстро билось в груди ее сердце.

— Помни, будь хорошей девочкой. Все будет хорошо, я обещаю.

— Хорошо. Я запомню, — мой голос звучал сипло, хоть я и пыталась быть сильной и не плакать. Я могла сказать маме, что мне грустно, но я не хотела расстраивать ее еще больше, я не хотела, чтобы она видела как я плачу снова.

Тридцать минут спустя, после того, как я очень долго держала маму в своих объятиях, я сидела на заднем сидении автомобиля тети и дяди. В следующее мгновение я почувствовала, как завели мотор, по моим щекам скатывались слезы. Я выглянула в окно и увидела, что мама тоже плачет.

— Нет! Мамочка! — я закричала, прижимая руки к стеклу.