Всё это говорит о том, что мировая экономика развивается в направлении, когда должна возникнуть новая единая общемировая валюта, к которой будут привязаны те национальные валюты, которые не будут аннулированы их правительствами за ненадобностью, а США останутся наедине с ничем не обеспеченным долларом, если не изменят своей политики.

При этом мировая экономика обречена быть плановой с хорошо настроенным рыночным механизмом.

Последняя фраза не какой-то бред, а точка зрения, которую так или иначе выражают многие действительные экономисты как теоретики, так и преуспевшие в практике. В статье А.С.Эпштейна “Опаснее врага” [28], опубликованной в “Экономической газете” № 41(210), октябрь 1998 г. приводятся слова из одного из последних интервью автора японского экономического чуда С.Окита, данного им незадолго до смерти профессору А.Динкевичу:

«Часто можно слышать, что провозглашенный в них (бывшем СССР и странах Восточной Европы - А.Э.) переход к рыночным механизмам является убедительным доказательством превосходства рыночно ориентированной экономики над централизованно планируемой. Я полагаю, что это заблуждение… Проблема состоит в том, чтобы СОЕДИНИТЬ, СОГЛАСОВАТЬ, ОБЪЕДИНИТЬ В ЕДИНОМ МЕХАНИЗМЕ НАЧАЛА ЭТИХ ДВУХ СИСТЕМ (выделено мною - А.Э.), найти эффективный путь комбинирования рыночных механизмов и государственного планирования и регулирования.»

Эту проблему буржуазные демократы-реформаторы в России проглядели в то время, когда централизованное директивно адресное управление, свойственное однобокому развитию плановой экономики СССР, исчерпало все свои резервы и нуждалось не в уничтожении, а в дополнении рынком, механизм регуляции которого настроен в соответствии с планом.

Становление же бескризисной общемировой экономики требует, чтобы эта проблема была решена и на надгосударственном уровне. Введение в обращение «евро» или иной новой общей для торговли нескольких стран валюты, ставит их перед необходимостью управления её эмиссией и организации надгосударственной налогово-дотационной политики. Последнее вызвано тем, что законы ценообразования таковы, что при ликвидации дотаций и субсидий поддержание необходимого и привычного обществу спектра производства продукции становится невозможным, в чем все могли убедиться по опыту России, когда слабоумные буржуазные демократы разрушили налогово-дотационный механизм, вместо того чтобы переориентировать с его помощью производство на другие более актуальные цели, нежели поддержание гонки вооружений с 50-кратной гарантией уничтожения всего и вся на планете.

Функционирование же международного налогово-дотационного и кредитно-страхового механизма предполагает наличие неких надгосударственных плановых и статистических органов, что реально сведет функции ныне суверенных государств к функциям государственности союзных республик бывшего СССР.

Вопрос о налогово-дотационной политике и плановости региональной или мировой экономики на основе «евро» нуждается в пояснении, поскольку благодаря усилиям популяризаторов экономического невежества, подобных Г.Х.Попову и Н.Шмелеву, многие отождествляют плановую экономику с экономикой управляемой из одного центра директивно-адресно, а рыночную экономику - с отсутствием директивно-адресного управления на макроэкономическом уровне. Большего маразма в представлениях об экономике общества вообразить трудно.

В действительности дело обстоит следующим образом. Рынок как система описывается некоторой статистикой. Характеризующая рынок статистика может быть включена в систему показателей, свойственных плану социально-экономического развития. Без какого бы то ни было директивно-адресного управления деятельностью множества предприятий на статистику рынка и её динамику можно оказывать воздействие средствами кредитно-страховой и налогово-дотационной политики. Для предсказуемости последствий такого воздействия необходимо разделение потребностей общества на демографически обусловленные (естественные) и деградационно-паразитические (противоестественные). Только на основе такого разделения возможен метрологически обоснованный анализ межотраслевых и межрегиональных балансов продуктообмена и платежеспособности. По существу об этом и говорил С.Окита в ранее приведенной выдержке из интервью. Здесь мы не будем обстоятельно освещать вопросы планового управления рыночным механизмом, поскольку они изложены в пятой главе нашего “Краткого Курса…” и в экономическом разделе “Мертвой воды” в редакции 1998 г.

Если же вопросы надгосударственного управления функционированием «евро» останутся не решенными так, как об этом здесь сказано, а равно будут решены по образу и подобию взаимоотношений МВФ и доллара, то «евро» не справится с возлагаемыми на неё правительствами стран Европы надеждами: она не будет функционировать в качестве средства платежа, более устойчивого и надежного чем доллар. Спустя какое-то время её придется заменить иной общемировой валютой, функционирующей на ясно провозглашенных глобально-госплановских принципах.

Есть еще один значимый показатель, который говорит об изменении политического и экономического курса реформ в России с приходом правительства Е.М.Примакова. Но это тоже из серии: умный поймет и без слов, а дураку - хоть говори, хоть не говори, разницы нет. Пресса начала затрагивать проблематику ссудного процента и вопросы организации макроэкономического государственного управления. Начнем со ссудного процента.

Ставка ссудного процента, превысив некоторую величину, откачивает платежеспособность из кредитуемого общества в банковскую корпорацию. Эта критическая величина определяется темпами прироста энергетического потенциала общества, которые на протяжении последних 150 лет составляли в глобальной цивилизации не более 5 % в год. Соответственно при ставке ссудного процента более 5 % годовых, реальный сектор экономики теряет оборотные средства. При ставке ссудного процента менее 3 - 4 % годовых и при постоянном росте энергопотенциала, реальный сектор экономики может и расплатиться по кредиту, и сохранить оборотные средства при эмиссии средств платежа, обусловленной энергетическими возможностями общества. Эта тема обычно в прессе не обсуждается, а если и обсуждается, то не получает освещения по её существу, в котором выражаются взаимосвязи закона сохранения энергии (формула про коэффициент полезного действия), производства, потребляющего энергию, и бухгалтерского, финансового по его форме, учета объемов реального производства и потребления.

В.С.Черномырдин в этих трех соснах заблудился и возможно поэтому издал распоряжение, согласно которому Центробанк не имел права выдавать кредиты под процент меньший, чем темпы роста инфляции, чем и тянул несколько лет инфляцию за уши. Пресса молчала. Не стало буржуазных демократов, пришло правительство Е.М.Примакова и прорвало.

Первым на взаимозависимость «ставка ссудного процента - положение реального сектора экономики» указал С.Е.Кургинян в “Аргументах и фактах” № 36(933), сентябрь 1998 г.:

«БЕШЕНЫЕ ПРОЦЕНТЫ. (…) Гражданам пообещали не только твердый рубль, но еще и бешеные проценты. А как банк может дать эти бешеные проценты? Он что, алхимией финансов занимается? или просто алхимией? [29] Ничего этого банк не может. А может только одно. Он берет у граждан деньги под бешеный процент. Что называть бешеным процентом? Сравним с мировой практикой. Под сколько процентов в долларах вы можете положить деньги в Швейцарии? Или в США? Только пожалуйста без сказок! Под 5-7 % [30] И будьте счастливы. А это страны с хорошо работающей экономикой. У нас промышленность лежит на боку. И что? В этой ситуации даже 20 % к примеру - это уже бешеные проценты при твердом отношении доллар/рубль.»

Следует обратить внимание на то, что С.Е.Кургинян не упоминает об энергетической обеспеченности производства и не вдается в вопрос о необходимости поддержания достаточно устойчивых пропорций между энергопотенциалом производства и денежной массой в обороте, вследствие чего причинно-следственная связь «ставка ссудного процента - положение реального сектора экономика», показанная в статье, оказалась извращена. По Кургиняну получается: если положение в экономике хорошее, то можно ставку сделать побольше; если плохое, то надо поменьше. В действительности всё в обратной обусловленности: если ставку сделать побольше, то в реальном секторе экономики будет положение похуже; если поменьше - то получше. Так поступают сегодня в США: когда в стране наметился промышленный спад всего на доли процента, там сразу снизили ставку по кредитам с 5,5% до 5,0 %. [31]