«Безусловно, до тех пор, пока не переломим к лучшему ситуацию со сбором налогов, пока не сделаем бюджет исполнимым, нельзя говорить о том, что финансовая стабилизация России окончательно состоялась ^[3]. Добавлю, что мы еще не вышли на запланированные низкие уровни процентных ставок. Более того, в январе пришлось повысить ставку рефинансирования. Вновь поднялся уровень доходности государственных ценных бумаг.»

Приведенный абзац остался в Послании без комментариев, в связи с чем его придется прокомментировать нам. При начале экономических реформ, ничто не принуждало руководство России к тому, чтобы открыть дорогу ростовщичеству коммерческих банков и биржевому финансовому аферизму - кроме собственной глупости одной части реформаторов и подневольности западным оккультным орденам и спецслужбам другой части реформаторов.

Именно вследствие того, что ростовщический вампиризм, которому дали свободу при начале реформ, высосал из производящего сектора экономики оборотные средства, залихорадило финансовую систему России и начался спад производства и обнищание большинства населения, на фоне которого обогащались мерзавцы в частном бизнесе и в политике. То есть кризис, о “завершении” которого президент заявил в очередной раз в Послании, порожден был именно избранным курсом экономических реформ.

Кризиса вполне можно было бы избежать, если бы вместо того, чтобы создать систему банковского коммерческого ростовщичества, были бы сделаны две взаимно дополняющие вещи:

· конституционно запретить кредитование под процент и участие в такого рода сделках в качестве заемщика;

· для предприятий во всех отраслях установить свободные от налогообложения квоты отчислений из прибыли в фонды их взаимного кредитования и финансирования совместных проектов.

В этом случае производящие предприятия получили бы свободу накопления и управления инвестиционными ресурсами, а институт кредита, свободного от ростовщичества, их бы не обескровил. Руководство же фондов, не имея возможности ростовщичествовать, как то делают коммерческие банки, чтобы не растерять вкладчиков и не прогореть, вынуждены были бы собирать под себя интеллектуальный потенциал, чтобы вести экспертизу инвестиционных проектов тех, кто обращается к ним за кредитами. Самыми мощными в этом случае стали бы те фонды взаимного кредитования, которые обеспечивают наиболее высокое качество экспертизы и управления инвестиционными и совместными проектами предприятий своих вкладчиков.

При таком характере реформ никакого шока и кризиса не было бы. Но при таком характере реформ в экономике России не было бы места и для паразитической активности мирового сообщества еврейских ростовщических кланов, контролирующих глобальную банковскую систему и спекулятивные рынки воображаемых (котирующихся) стоимостей: акций, долгов и т.п. объектов спекуляций. Безусловно такой характер реформ в России изменил бы и характер международной обстановки в целом.

Изменить характер и курс реформ таким образом не поздно и сейчас. Конечно директораты коммерческих банков и кормящаяся с их ладони пресса и прочие средства массовой информации взвоют. Множество ростовщических банков просто сдохнет потому, что их аналитические службы не способны ни к чему, кроме анализа котировок на паразитических спекулятивных рынках. Ну и, как говорится, хрен с ними - пользы от их ростовщичества и спекуляций никакой, а вред они нанесли народам России и СНГ за последние десятилетия огромный.

Меньшинство же коммерческих банков при таком изменении курса реформ сможет преобразится в фонды взаимного кредитования, способные к управлению долгосрочными инвестиционными проектами и распределению кредитов на основе экспертизы проектов, а не на паразитической основе продажи кредитов за цену ссудного процента.

Что является помехой такой возможности изменения курса реформ прямо сейчас? - только то, что напели Черномырдину в Давосе или накануне встречи в Давосе, и что он утаил, когда заявил, что возглавляемое им правительство вынуждено прибегнуть к «непопулярным мерам», а именно - поднять ставку рефинансирования центробанка с 21 % годовых до 43 % годовых, открывая тем самым новый виток ростовщической вакханалии, убийственной для реального сектора экономики. На уровне макроэкономики ставки ссудного процента, рефинансирования - параметры произвольно управляемые, а не обусловленные некими «объективными факторами», выдумать и назвать которые макроэкономисты и политики вряд ли смогут даже под пытками. Факторы эти - субъективные, но ни Черномырдин, ни Ельцин, ни «молодые реформаторы» не принадлежат к числу субъектов, во власти которых назначить нулевые значения ставок по кредиту и обеспечить тем самым экономическое чудо в России. В такого рода вопросах они подчиняются заправилам глобального сценария.

То же самое относится и к разговорам в президентском Послании вокруг да около того, что «мы еще не вышли на запланированные низкие уровни процентных ставок. Более того, в январе пришлось повысить ставку рефинансирования.» Под давлением чего именно «пришлось повысить», президент умолчал точно так же, как ранее умолчал премьер. А Федеральное Собрание, почему-то называемое «Думой», молча сняло эту президентскую «лапшу с ушей» и бездумно проглотило не поперхнувшись.

Что там у президента на уме - это вопрос особый. Но что политика, осуществляемая в течение последних десяти лет возможна только при засилье в выборных органах (Советах, пленумах и съездах КПСС, Думе) бездумно доверчивых и беззаботных профессиональных «лапшеедов» - это точно. Занимай выборные по отношению к разного рода «лапше на уши» принципиальную позицию, то политическим лидерам от Горбачева до нынешнего президента пришлось бы проводить иной политический курс, либо убраться из политики по добру по здорову.

Следует обратить внимание и на то, что бюджет РФ на 1998 г. был сверстан до того, как “правительство России” согласилось с решением оставшихся анонимными кругов о необходимости поднять в стране ставку рефинансирования. О том, что проект бюджета разработан заново, с учетом этого изменения ставки рефинансирования, нигде не сообщалось. Вся возня по приему бюджета проходила после подчинения “правительства России” этому решению. Это означает, что в утвержденном проекте бюджета будет зафиксирован «конструктивный компромисс» между потоками иллюзий и вожделений политических лидеров, заведомо невыполнимый, поскольку он не отражает реального межотраслевого баланса продуктообмена и экспортно-импортного баланса и тенденций их возможного изменения при сложившемся уровне цен и их дальнейшем росте вследствие нового всплеска ростовщической активности ^[4].

Естественно, что деньги, которые могли бы при прежней ставке рефинансирования пойти на уплату налогов, теперь пойдут на платежи процентов по кредиту. При ликвидации же ссуднопроцентного кредитования база налогообложения расширилась бы и проблем с наполнением бюджета через налоги, вызванных ныне ростовщичеством, просто не было бы.

Поэтому в ответ на стенания о «переломе к лучшему ситуации со сбором налогов», можно ответить только одно: покуда вы, Борис Николаевич и Виктор Степанович, не искорените ростовщичество и спекулятивный аферизм из экономики России, вы обречены на трудности в формировании всех доходных статей бюджета, а не только на проблемы со сбором налогов.

Многие, в том числе и политики, действительно не понимают, в чем разница между выплатами налогов и выплатами процентов по кредиту. Дело в том, что при ограниченной денежной эмиссии собираемые государством налоги - денежные и натуральные - некая доля от уже произведенного в стоимостной или натуральной форме учета: нет произведенного - нет и источника налогообложения. Платежи процентов по кредиту с момента подписания договора о взятии ссуды - утрачиваемая доля от объема еще не произведенной продукции, которую предстоит отдать вне зависимости от того, будет ли она произведена в действительности. Кроме того, по крайне мере в условиях отсутствия внешней государственной задолженности по кредиту, всё выплаченное обществом в качестве налогов ему же и возвращается при выполнении разного рода государственных программ. Обществу остается только следить за тем, чтобы эти государственные программы отвечали интересам людей, а не эгоизму чиновников, противопоставивших себя народу. Всё же выплаченное в качестве процентов по кредитным ссудам возвращается обществу только в форме роста цен и падения реальных доходов тем более ощутимых, чем больше объемы кредитования и чем выше ставка ссудного процента.