Соответственно возможны и два взаимно исключающих один другой идеала “правового государства”. С точки зрения профессионально управленческой: жизнь на поле юридической войны всех против всех - предел человеческого бесправия. С точки зрения второй: нестандартное управленческое решение, возможно более эффективное и полезное чем стандартное, - противоправный акт, оно незаконно и подлежит отмене, так как нарушает законные права кого-то в его войне против всех остальных; а проявивший творческую инициативу управленец, благодаря которому что-то в жизни стало лучше, чем могло быть при следовании законодательству, подлежит наказанию.

Практически в законодательстве и повседневной юридической и административной практике его применения в каждом из государств находят выражение оба взгляда одновременно, хотя в его жизни преобладает какой-то одни из них.

Однако, в некоторых исторически обусловленных условиях общество, а его властные слои в особенности, оказываются в таком состоянии, что “на карте линий фронтов” появляется еще несколько “фронтов” борьбы. Но это уже фронты борьбы не множества разобщенных эгоистов против всех, а фронты борьбы “за общее дело”, ведущейся более-менее структурно организованными и дисциплинированными корпорациями разного рода. На фронтах борьбы “за общее дело” протекают конфликты между сторонниками первого и второго взгляда на законодательство, а так же и конфликты среди сторонников первого взгляда, однако не согласных между собой во мнениях по вопросам:

Во-первых, куда именно (т.е. куда конкретно) “рулить”?

Во-вторых, какими средствами “рулить”?

Об этих вопросах, действительно насущных в политике и экономике всякого государства, многие его простые жители и не подозревают. Так, хотя со школьных времен все россияне знают басню «Однажды лебедь, рак да щука вести с поклажей воз взялись и вместе трое все в него впряглись…», тем не менее они предпочли многопартийную политическую систему вместо того, чтобы навести порядок в одной правящей партии специалистов - профессионалов-управленцев. После того как многопартийная система начала действовать, все могут убедиться в мудрости, выраженной и в застойном анекдоте: «Почему в СССР только одна партия? - А больше партий нам не прокормить.»

Но и многие из подозревающих о существовании упомянутых вопросов не относят их к своей компетенции: «я - человек маленький…»

Для большинства обывателей, не осознающих первых двух вопросов, а так же и для многих политических “лидеров”, также не всегда знающих «куда и какими средствами “рулить”», тем не менее очень часто представляется наиболее важным другой вопрос: Кому именно “рулить”?

И на каждых выборах, начиная с 1991 года, россияне борются за то, чтобы навязать всем остальным свой ответ на него. Однако все они не задумываются о необходимости прежде того, хотя бы себе, ответить на два других вопроса: после ответа на них и рассмотрения личностей претендентов на право “рулить”, может выясниться, что все они намереваются рулить “не туда”, “не так” и потому самое разумное - не оказывать никому из них никакой поддержки (как временному правительству в 1917 г.) и, не ходя на выборы, целеустремленно работать над созданием механизма осуществления альтернативной власти, в которой никто не сможет прийти “порулить” прежде, чем убедительно не ответит на вопросы «куда» и «как» он будет рулить, и тем самым не обретет поддержки в обществе.

В итоге борьбы разнопартийцев за навязывание обществу взаимно исключающих ответов на вопрос «кому рулить?» застой в СССР сменился его распадом и непреходящим экономическим спадом и общественным кризисом на всей территории бывшей сверхдержавы № 2, что попунктно соответствовало целям и средствам осуществления внешней политики сверхдержавы № 1, выраженным в Директиве её совета национальной безопасности 20/1 от 18 августа 1948 г [2]. Этот результат оказался для многих благонамеренных безумцев обескураживающим, поскольку в Западных демократиях уже несколько десятилетий (а кое-где и столетий) население более или менее активно отвечает на выборах на вопрос «Кому “рулить”?» и повсеместно всё идет более менее нормально, без общественных катастроф. Это обстоятельство и несовпадение результатов с прошлыми демократически-многопартийными вожделениями безумцев приводит к следующему вопросу: В чём разница между Западом и Россией?

А разница в том, что и в США, и в ФРГ и в прочих “демократиях” Запада не дискутируются вопросы куда и какими средствами “рулить”, а тем более следует ли куда и как круто поворотить? При этом каждый новый властитель и его команда “рулит” туда же и теми же средствами, что и их предшественники. То есть вне зависимости от того, кому избиратели доверят “рулить” (включая даже доверие и Гитлеру, некогда добившемуся реальных успехов на вполне демократических выборах), решительных отклонений от генерального курса не будет; вопрос только в том, насколько комфортно и безпроблемно будет продвижение по генеральному политическому курсу поддержания и расширения до глобальных масштабов того общественного уклада, который в прошлом в наших учебниках назывался «капитализмом», «неоколониализмом», «империализмом».

У нас же всё иначе. СССР в эпоху “развитого социализма” не был идеологически монолитным обществом, в котором преобладало мнение о необходимости и дальше “рулить” в направлении “коммунизма”. Этого господствующего мнения просто не могло быть, поскольку даже искренне убежденные идеологи партии (имеются в виду не лицемеры вроде А.Н.Яковлева), а не то чтобы большинство населения, не имели конкретного понятия о том, что же это такое “коммунизм”? на какой нравственно-психологической основе и как реальное общество, в котором они живут изо дня в день, во-первых, может стать “коммунистическим”, а во-вторых, устойчиво существовать при смене поколений подобно тому, как существует “капитализм”? Что конкретно можно, и что конкретно недопустимо делать каждому из них в повседневности для того, чтобы “социализм” в СССР стал наконец не декларативным, а жизненным и естественноисторическим образом преображающимся в “коммунизм” - счастье земное для всех?

Вместо определенных мнений о переходе к “коммунизму” и пребыванию в нём, вынесенных из глубокого понимания текущей жизни всех и прошлой истории, своего личностного каждодневного поведения в снах, мыслях и делах, - были только обильные оторванные от жизни слова о всепобеждающем учении основоположников марксизма. Сам марксизм был при этом возведен в ранг неусомнительной объективной истины, критика которой объективно невозможна и потому просто неуместна, будучи злым умыслом или явным выражением помрачения ума.

По этой причине оторванности слов от жизни и референдум 1991 года о дальнейшей судьбе СССР не смог бы выявить обоснованной жизнью статистики ответов на вопросы «куда “рулить”?», «какими средствами “рулить”?», даже если бы его организаторы набрались мужества поставить вопросы прямо:

“Капитализм” или “социализм” с перспективой “коммунизма”?

Единое государство союзных народов либо разделение на множество государств?

В случае ликвидации единого государства: государственное разграничение по существующим административным границам регионов СССР либо размежевание границ по-новому, и сопутствующие каждому из вариантов размежевания конфликты вплоть до возможности интенсивных войн?

Но на эти вопросы и в России наших дней нет однозначно определенного “само собой” разумеющегося ответа, который бы выражался в делах текущей политики. Тем не менее, вне зависимости от отсутствия гласного или молчаливого само собой разумения ответов на эти вопросы, общество продвигается в неизвестном для подавляющего большинства направлении по карте “географии” возможных и невозможно вожделенных вариантов политических систем и общественных укладов жизни людей и их хозяйственной деятельности.

В России наших дней возможно пробовать “рулить”: в “капитализм”, как в Европе; в “капитализм”, как в Юго-Восточной Азии; в “капитализм”, как в России до 1917 г.; в Советский Союз, каким он был под властью троцкистско-ленинской “гвардии”; в Советский Союз по завершении декабрьского 1952 г. пленума ЦК, состоявшегося по завершении XIX съезда КПСС; в Германию после 1933 г.;… к Богодержавию (Царствие Божие на Земле [3]); а так же в другие, имеющие меньшее количество сторонников пункты на “географической” карте известных из истории и предполагаемых вариантов политических систем [4] и жизненных укладов.