…еще до вкушения от древа познания человек знал, в чем заключается зло. «Господь создал человека из земли. Он дал им смысл, язык и глаза, и уши и сердце для рассуждения, исполнил их проницательностью разума и показал им добро и зло» – говорит премудрый (Сир. 17,1-6). «Не хорошо человеку быть одному… Нехорошо душе без знания» (Быт. 2,18 и Притч. 19,2).

И в самом деле, отмечает св. Иоанн Златоуст, «добро и зло не знают только те, кто по природе не имеет разума, а Адам обладал великою мудростию и мог распознавать то и другое… Если же Адам не знал до вкушения от древа, что добро и что зло, следовательно грех был бы для него учителем мудрости».155 Так же полагает и преп. Макарий Египетский: «Адам умел различать страсти». (Духовные беседы, 26,1).

Человек знал критерии добра и зла – и, значит, был нравственно вменяем. Когда же змий говорит в будущем времени – «узнаете добро и зло», то ведь этим и выдает он себя как «противоборника» – «диавола». Такая постановка вопроса предполагает, что Бог – обманщик, что то, что Он уже сообщил людям как доброе и злое, не соответствует истине, и что только теперь змий готов сообщить Еве подлинную аксиологию.

Суть его лжи заключается в том, что люди к этому моменту – вопреки уверению змия – уже знали, что такое подлинное добро и подлинное зло.

Недаром в церковной среде называют диавола первым большевиком – он как первый утопист предложил сжечь прошлое ради гипотетических будущих ценностей. Ева же должна была ответить искусителю: как ты говоришь, что я еще узнаю добро и зло, если я уже знаю их? Значит, твоя система оценок иная, чем Божия? «Если не умею различать добра и зла, то почему разумею, хорошо ли или худо твое обещание? почему знаю, что хорошо быть богом и вожделенно иметь отверстые очи? откуда мне известно, что смерть есть зло?» – готов вместо Евы возражать искусителю преп. Ефрем Сирин.156

Итак, и согласно библейскому свидетельству, и по суждению Святых Отцов православия, знание о добре и зле у человека были еще до греха».157 (Жирный шрифт и курсив – А. Кураева).

Однако, как по сути дела и подтверждается в приведенном пассаже, представления Адама и Евы о Добре и Зле до вкушения «запретного плода» - были не более чем представлениями «духовных младенцев», имеющих понимание, да и то, весьма поверхностное, лишь о внешних «бытовых» формах Добра и Зла. Но младенцы вырастают, и младенческие представления о мире сохраняют в зрелом возрасте только те из людей, которые страдают умственной неполноценностью и духовной незрелостью. Но именно этим «нищим духом» библейский Бог обещает Царство Небесное. Об этом говорит Иисус Христос в Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». (Матфей, 5:3).158

Пресловутый «первородный грех» Адама и Евы,159 состоял, фактически, в том, что они не захотели ограничиться знанием поверхностных «бытовых» форм Добра и Зла, и пребывать в «блаженном неведении» в отношении глубинной, метафизической сущности этих вселенских категорий. Избавившись, с помощью змея, от уготованного им Богом, бесконечного пребывания в «райской духовной резервации», в состоянии вечных «духовных младенцев», люди окончательно и бесповоротно встали на путь духовного взросления. Бог же хотел, чтобы люди так и остались навсегда «духовными младенцами», отгороженными от реального мира в «темнице духа», именуемой Раем, где они не только «Богами», но и духовно взрослыми людьми никогда бы не стали.

В Библии Бог совершенно определенно говорит, что люди получили не простое, «человеческое», а высшее, «божественное» знание о Добре и Зле лишь после вкушения «запредного плода», и в результате этого - стали как Боги. А изгнаны люди были из Рая потому что Бог не хотел, чтобы они, к тому же ещё, вкусили и плоды Древа Жизни, и стали жить вечно, как бессмертные Боги: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простёр он руки своей, и не взял также от древа жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». (Бытие, 3:22).

Как мы видим, Бог хотел, чтобы Адам и Ева, говоря языком библейской метафоры - «продали право первородства, за чечевичную полёбку», то есть, вместо того, чтобы осуществить Богореализацию – стать не просто «как Боги», а подлинными Богами, они были бы заключены на веки вечные, со всем своим потомством в райском «духовном концлагере».

Разумеется, змей, в данном случае, руководствовался своими собственными устремлениями, а отнюдь не желанием «даровать людям свободу». Неслучайно на Востоке змей является олицетворением холодной мудрости, которая, согласно «Апокалипсису» Иоанна Богослова, предпочтительнее нейтральной «теплоты»: «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды», а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг». (Отк., 3:14-17).160

Но для библейского Бога, жаждавшего навечно «законсервировать» людей в Раю в «младенческом» духовном состоянии, змей, помешавший это осуществить, естественно, является олицетворением метафизического Зла. Однако, образ «соблазнившего» Еву змея, в библейской мифологии, аналогичен, по своей метафизической сущности, образу Прометея в древнегреческой мифологии, который для Зевса также был живым воплощением «богоборчества». Библейский змей, это, по сути своей - Прометей теистических религий.

Богоборчество змея, как и богоборчество Прометея, имеет самые серьёзные последствия, прежде всего, в мировоззренческом отношении: «Радикально меняется перспектива человеческого мировоззрения. Если до этого мир виделся в Боге, то теперь Еве открывается мир без Бога, помимо Бога, мир сам по себе – «мир сей». Человек отводит взор от Творца и пленяется красотой мира. По мысли св. Афанасия Великого, у Евы в этот момент открылись глаза на чувственную природу мироздания. Мир заслонил собой Бога. Как это происходит и к чему ведет, мы можем в подробностях узнать из трагической истории Ренессанса и созданного им мировоззрения».161

(Как мы видим, адепты христианства полагают, что мировоззрение Ренессанса является, фактически, логическим продолжением того самого мировоззрения, которое приобрела Ева после «грехопадения», то есть - является люциферическим, по своей сути. Следовательно, согласно христианству, люциферической, по сути своей, является и современная Западная цивилизация, уходящая своими корнями в эпоху Ренессанса).

Согласно иудаистской Каббале, Ева приобрела радикально новое мировоззрение, не только благодаря вкушению «запретного плода» с Древа Познания Добра и Зла, но и посредством нового «зоофилического» сексуального опыта: «Еще одна оккультная традиция интерпретации грехопадения видит первородный грех в блудном соединении Евы и змия. Именно такое осмысление получает трагедия Евы в иудейской Каббале».162

Однако не змей использовал людей в своей богоборческой деятельности, а люди воспользовались богоборческими устремлениями змея, интуитивно поняв, что в данной ситуации, им предоставляется шанс, не только стать «как Боги», но и - подлинными Богами. Восточная теория и практика Богореализации как раз и представляет собой доведение до логического завершения, так называемых, «богоборческих» человеческих устремлений стать не только, «как Боги», но воссоединиться с Абсолютом. Принципиальная разница между Западным и Восточным подходом к трактовке человеческого «богоборчества», обусловленного «грехопадением перволюдей», заключается, по мнению адептов христианства, в следующем: «человек захотел стать Богом не ради Бога, а ради себя. Человек решил, что он может из себя обновить себя и преобразовать. Здесь проходит одна из самых решительных граней между язычеством и христианством. Вопрос стоит о том, может ли человек сам раскрыть в себе Бога, своими силами раздуть искорку Божества в себе. Для религий восточного типа дело обстоит именно так. Христианство же учит, что Дух Святой извне приходит к человеку и поднимает его. «Небеса снижаются к земле в ответ на горние взлеты человеческого духа»,163 – так выражает принцип синергии о. Георгий Флоровский».164