- Ты с ума сошел?! - слышу голос позади.

Я поворачиваю голову в сторону луга и вижу вместо него огромную пропасть.

Ко мне на корточки подсаживается Несса.

- Давай вставай, не время спать. - говорит девушка и подхвачивает меня под руки. - У нас мало времени, нужно вернутся в палату до того как ты.. О, Господи, Джер, посмотри на меня.

Я поднимаю голову.

- Черт, быстрее поднимайся. У тебя глаза мутнеют, это плохо.

Несса ведет меня под руку, а я еле переставляю ноги. С каждым шагом к ним будто бы добавляется огромная гиря и мне очень тяжело. Немного не дойдя до больницы, силы покидают меня, и я падаю на колени, сбивая их до крови. Несса становится возле меня в такой же позе и обхватывает моё лицо. Картинки плывут перед глазами, становится трудно разбирать слова и понимать их смысл. Девушка говорит мне. Все замедляется. Она плачет и обнимает меня. Затем целует в губы. Этот поцелуй я чувствую каждой клеткой своего тела, по которому вмиг пробежали мурашки. Он проникает глубоко внутрь и дает немного силы. Я касаюсь щеки Нессы и стираю её слезы своими губами.

- Джереми, останься, - плачет девушка.

"Я пытаюсь, Несса" - хочу сказать в ответ, но лишь безмолвно шевелю губами. Невыносимая боль пронзает мое сердце. Такое чувство, что его сжимают сотни цепей. Мне страшно. Боль больше не живет во мне, она победила и теперь я живу в ней.

Но вот стало тихо.

Я не спустила с тебя своих глаз и те

охраняли тебя на подобии крыл,

если что-то брело в темноте.

Этот стих. Рильке. Мама всегда мне читала его перед сном. Я открываю глаза и вижу родителей. Папа машет мне клюшкой для гольфа, держа в одной руке мячик. Мать подходит ко мне и берет за руку. Я вижу себя маленьким мальчиком.

- Мама.. - шепчу я ей.

Она показывает мне рукой, чтобы я не говорил. Я так хочу ей о многом рассказать. А самое главное - как я их люблю с отцом. Мама ведет меня за руку в больницу. Мы заходим в пустую палату, и она показывает мне две слаженные руки под головой. Мама хочет, чтобы я уснул. Я ложусь на спину и закрываю глаза. В моем подсознании слова продолжают слаживаться в стихи. Тише, сердце, ты так не кричи. Лишь сон это грубый, жестокий. К нему уж закрыта дорога. Дверь заперта, как не стучи.

***

- Мы не сможем постоянно его удерживать в нашем мире, мистер Роунстон. Если он захотел уйти, то мы не в силе его удержать. Он в коме уже долгое время и не дает никаких признаков. - говорит мужчина.

- Дайте ему еще немного времени. - говорит дядя, - Я что так много у вас прошу?! Сколько вам заплатить, чтобы вы отстали от меня с этим отключением?!

- Да поймите вы, мы могли бы держать его дольше, но состояние пациента только ухудшается со временем. Вы ведь не хотите, чтобы он страдал? Это пятая стадия, мистер Роунстон. Постарайтесь смириться с этим фактом. - говорит мужчина.

Я все слышу и ощущаю, но по-прежнему не могу открыть глаза.

- Он шелохнулся, вы видели? - кричит дядя, - Джереми, о, Боже!

- Мистер Роунстон, я понимаю, что вы были очень близкими, но этот не повод...

- Да заткнись ты, лекарь! Зови врачей, он открывает глаза!

Слышно, как открывается дверь, затем с грохотом захлопывается.

- Джереми, ты как?? - спрашивает Клэй, держа меня за руку.

Я легонько киваю.

- Нет, не говори. Я знаю, тебе трудно. - говорит дядя.

Дверь открывается и в палату забегает девушка.

- Джереми, милый! - говорит она и принимается меня обнимать. - Я так рада!

В комнату входит Ник, он выглядит таким старым.

- Дружище, как ты? Ангелов или демоном видел? Расскажешь мне про ад? - спрашивает он и подсаживается на кровать.

Я улыбаюсь, но говорить все же трудно.

- Все кроме родственников покиньте помещение! - с грозным видом говорит врач, который только что зашел.

Вскоре мы остаемся втроем.

- Джереми, ты можешь говорить? - спрашивает врач.

Я отрицательно киваю.

- Не бойся, через несколько часов это пройдет. А сейчас ты должен отдохнуть. Постарайся поспать немного. - говорит врач, записывая что-то в блокнот. - Нам с твоим дядей нужно поговорить.

Они скрылись за дверью и все звуки стихли.

В моей голове все перемешалось. Сколько я здесь пролежал? День, два, три? Толком ничего не удается вспомнить, тем более причину, почему я тут оказался. Последнее, что вертится в моей памяти это то, как мы с Ником выбираем мне галстук и бродим по большому количеству магазинов. Он постоянно матерится и говорит, чтобы я снял ручник потому, что невозможно выбирать галстук более десяти минут. Вот так он нежно называет меня тормозом. От этого мне хочется смеяться, но как только я хочу это сделать, моя голова начинает жутко болеть. Черт, я и забыл, где нахожусь. Прошло примерно десять минут, как тут ко мне зашла девушка.

- Эй, как ты себя чувствуешь? - тихо шепчет она мне, прокрадываясь в палату.

Я поднимаю вверх большой палец.

- Я скучала, Джереми. Каждую ночь и каждый день с тех пор, как ты сюда попал... - говорит блондинка и утирает выступившую слезу.

Кто она? Я никак не могу припомнить эту девушку. Да и выглядит она для меня очень старой. Когда это я начал встречаться с девушками постарше? Не припомню. Наверное, еще не прошло искаженное восприятие.

Девушка берет мою руку и целует меня в щеку.

- Я приходила сюда каждые три часа и сидела часами. Медсестры меня постоянно выгоняли, но я хотела быть рядом каждую минуту.

Я смотрю в потолок, на котором сидит огромная муха, и пытаюсь не встречаться взглядом с этой женщиной. Но как бы я не пытался изобразить равнодушное выражение лица - у меня это не получалось. Я не помню её, вот что меня действительно пугает.

Через несколько минут блондинка уходит и оставляет меня. Я засыпаю. Когда я открыл глаза, то увидел, что надо мной склонился врач.

-Доброе утро, Джереми. Как вы себя чувствуете? Уже вернулась речь?

- Да.. Я могу.. говорить, - мямлю я.

- Вот и отлично. Мне нужно задать тебе пару вопросов. И так, головные боли присутствуют?

- Постоянно.

- Ничего, это пройдет. Нужно пропить еще лекарства и все будет в норме. Как на счет повреждений памяти?

- Я.. мне кажется, я многое забыл.

- Хм.. Вы помните, какой сегодня день?

- Нет.

- Ну а месяц? - продолжает врач.

- Нет. За окном солнце, можно предположить, что на улице весна-лето.

- Какой сегодня год?

- Эм.. ну 2009.. по-моему, он. Да, весна 2009 года.

Доктор достает ручку и что-то записывает.

- Джереми, будем надеяться, что это временная амнезия и память вскоре вернется. Ты должен пойти на консультацию психиатра и невролога. Уже они назначат тебе лечение. Могу сказать, что ты точно будешь проходить компьютерную томографию и МРТ. Будь готов к постепенному восстановлению. Это очень плохо, что ты упустил из памяти шесть лет.

- Шесть лет?? - удивляюсь я. - Это значит, что сейчас 2015 год? О, Господи.

- Не бойся, это не так страшно. Повреждения головного мозга были не очень серьезными, но, как видишь, этого было достаточно.

- Что со мной случилось?

- Ты потерял сознание на работе и ударился головой об угол стола. Потом был доставлен к нам, и мы приняли соответственные меры.

- Где отец? Мать? Когда они придут ко мне? - спрашиваю я, но ответа не поступает.

- Отдыхай, Джереми. Скоро зайдет твой дядя.

Я лежал в больничной постели и пытался вспомнить события. Я нахожусь здесь месяц и сейчас вовсе не тот год, который я помню. Как только в моей голове начинает что-то проясняться, как тут же она начинает безумно болеть. Поэтому я начал ждать дядю. Может он мне все объяснит и напомнит.

***

- Джереми, ты что-нибудь вспомнил? - спрашивает Клэй.

- Цвет своего выпускного галстука.

- И все?

- Да.

Клэй перебирает пальцами и смотрит в пол. Он нервничает и меня это бесит. Такое чувство, что он меня уже похоронил.