— Пойдем перекусим, потом доделаешь. — я лишь кивком головы указала на предметы в ее руках. Чувствуя, как она сомневается, открыла бумажный пакет и продемонстрировала угощение тут же сметая все сомнения прочь.

Насладившись выпитым на двоих кофе и съеденными кексами в тени большого дерева, мы поплелись доделывать свою работу.

Стоило мне только развесить последнее бельё, как вновь появился Свакс, как по волшебству. Почуял что ли, что я только хотела передохнуть?

— Закончила? — вопросом это не прозвучало. — Тебе больше трусы в стирку не подбрасывают? — он улыбнулся и я ни смогла не улыбнуться в ответ.

— Ха, нет, конечно!

Вообще местные легионеры и солдаты были весьма приятными и самостоятельными мужчинами, и стирали свое нижнее белье сразу после купания. Но как известно в семье не без урода… Парочка таки повадилась подлаживать свои труханы в общую стирку. Я не ругалась. Зачем? Я вообще белая и пушистая. Вот только одного не устроило, что его трусы постоянно так и оставались лежать не тронутыми моими руками, и мне в какой-то момент решили предъявить за это, и указать моё место. Этот полоумный с гордым видом зашвырнул в купель свои трусы и ржал как конь. А я тоже ржала. Ведь только, что стирала постельное бельё с госпиталя, и чего на нем только не было: кровь, моча и прочие прелести. Кому он сделал хуже это еще вопрос. Ведь воду менял водник после моего доложения что стирка окончена на сегодня, и чистотой она, вот никак, не отличалась. В общем отходила я его по заднице его же мокрыми трусами так, что пол лагеря сбежалось на развернувшееся представление. Нет я еще что-то кричала из разряда: "Справку, падла, покажи, что ты инвалид, и сам о себе позаботиться не можешь". Не знаю понял ли кто-нибудь из них о чем я, но ржачь стоял дикий. После этого трусов в общей стирке я не наблюдала.

— Молодец, все помнят как ты тут мужика трусами мокрыми гоняла. — он вновь усмехнулся, но глаза по-прежнему оставались грустными. — Я что пришел — пошли готовить, ужин скоро.

— Ну пойдем раз надо, только воднику скажу, чтобы воду поменял.

Остаток дня прошел за чисткой, нарезкой овощей, мытьем посуды и прочей возни. Ничего сверхъестественного. Просто делала, что говорили и старалась не мешаться под ногами и руками Свакса. Но он все равно время от времени донимал меня вопросами и постоянно тыкал мне в рот ложку на пробу, или вилку, внимательно вглядываясь в моё лицо. Я кивала, как болванчик, скорее собственным мыслям-спасибо что не половник.

Так и жили…

После ужина, который мне в горло не лез, из-за проб во время готовки, мы с Айоа сели штопать высохшее белье. Разжились еще парой золотых обе от довольных легионеров, с благодарностью принимающих от нас целую и чистую одежду. Ничто не предвещало беды.

Солнышко клонилось к закату (Наконец-то!!!), жара немного спала, весь лагерь мирно жил: кто все еще не расправился с ужином и усиленно работал приборами, кто чистил и точил оружие… Пока общее волнение не прокатилось волной по всему лагерю. Напряжение так и витало в воздухе. Мужчины сосредоточено всматривались куда-то вглубь леса, кто-то вскакивал со своих мест, кто-то что-то кричал о командующем, который никогда, кстати, не ужинал со всеми, а предпочитал трапезничать в своем шатре. Заинтересовано я тоже подалась вперед, отложив в сторону рубаху, пытаясь понять, что же такого они там увидели. Но ничего не поняла — лес, как лес. Пожала плечами и вернулась к шитью. Айова, в отличие от меня, интереса не проявляла, даже не оторвалась от чьих-то штанов, сосредоточенно хмуря брови и водя иглой.

— Разведка вернулась! — от куда-то спереди прокричал кто-то.

По лагерю прошелся вздох облегчения. А мне вот, что-то стало не по себе. Отложив, в очередной раз, шитье я встала и подошла ближе. Лес, и лес… Спустя пару секунд показался силуэт человека. Идти ему было тяжело, так как тело так и мотало из стороны в сторону, но он упрямо двигался в лагерь, подволакивая за собой ногу. Темная солдатская форма висела на нем клочьями, бледное лицо упрямо опущенное себе под ноги, было видно, что мужчина тщательно выбирает себе путь.

Когда до первых палаток оставалось десяток метров он замахал руками и остановился. Он ранен. Ему нужна помощь.

— Чего замерли? Лекаря зовите. — сама удивилась звенящей стали в собственном голосе. Тут же побежала к нему на помощь. Кто-то попытался перехватить мою руку, но я ловко вывернулась, кто-то разразился отборным матом.

Разведчик смотрел на меня обессиленными и удивленными глазами. Из ран по всему телу сочилась кровь, кое-где даже проглядывала белизна кости. И как он вообще все еще стоит?

— Т… Тьма идет… — эти слова дались ему с огромным трудом, глаза закрылись и он мешком рухнул на землю.

Да где же этот чертов лекарь??? Я оглянулась, все застыли в нерешительности, кто-то даже смотрел со страхом во взгляде…

— Лекаря! Живо! — не помня себя от ярости заорала я. — Айоа! Айоа! Сюда! — что-то внутри добавляло сил моему голосу. Пальцы подрагивали от нервного напряжения, а сердце набатом стучало где-то в пятках от бешенства за бездействие стольких мужиков.

Айоа прибежала, как и сидела, вместе со штанами. Надо признать, шили тут на совесть. Не сумев разорвать чужие штаны, я рванула на себе рубашку и укрывшись от устремленных взглядов, поспешно искромсала ее на лоскуты, помогая изредка себе зубами. Пока перетягивала самые жуткие раны и затыкала их тканью, которая тут же пропитывалась кровью, Айоа раздобыла мне чистую рубаху, но и она пошла на лоскуты и жгуты. Обессиленно вздохнула, подруга поняла меня без слов и снова от куда-то принесла рубаху, которую я уже надела на себя. Поворачиваться к толпе мужиков сверкая титьками желания не было, достаточно того, что они и так видели мою голую спину. Да и не до них мне было. Мужчину словно искромсали ножом, самая жуткая рана была на руке, около плеча. Из раскрывшейся плоти выходила кровь и какая-то черная жижа. Я пыталась ее вытирать, не рискуя, перевязывать, но эта слизь вытекала снова и снова — пришлось оставить так, как есть. Я же не медик. Остановить кровь — да. А дальше, что делать ума не приложу…

— Ария! — возглас Свакса выбился из общей массы гомона. — Что ты делаешь?

Я обернулась, повар замер метрах пяти от меня и печально смотрел на нас с Айовой. Не думала, что его глаза могут смотреть еще грустнее.

— В чем дело? Где лекарь? — беспомощно пробормотала я, сбитая с толку его настроением.

— Девочки, что же вы наделали… — он нерешительно топтался на месте, боясь подойти. — Он же заражен.

— Айоа, отойди! — тут же онемевшими губами прошептала я.

Она замялась, но послушно отошла к Сваксу, который нервно от нее дернулся.

— Чем он заражен?

— Тьмой, Ария, тьмой! Ты с Луны свалилась? — он тяжело вздохнул и спрятал лицо в больших ладонях. — Такая молодая…

— Перестань говорить так, как будто стоишь у моего гроба! — отрезала я его причитания. — Позови лекаря!