— Благодаря Еве ты увидела мое истинное лицо, - Виктор отвернулся, обводя взглядом комнату. - Я ревную тебя, не доверяю и злюсь, а Ева привлекает меня как женщина, хотя она, возможно, моя родная сестра. Этим ее зельем можно военные тайны выпытывать.

Он хотел сесть, но Николь снова остановила его, припав к груди.

— Говори, что хочешь, но ты был другим, - прошептала она, обняв его и не отпуская. - И Велиамор узнает, как и зачем она это сделала.

— Тебе не противно прикасаться ко мне после всего, что я сказал? - спросил он, погладив ее по спине, и улыбнулся. - Ты так веришь во все эти зелья и чары?

— Я верю своим глазам, - ответила Николь, оторвавшись от его груди и взглянув в глаза мужа. Они опять были изумрудно-зелеными, как обычно. - Ты такой, каким был, когда я полюбила тебя, и я по-прежнему люблю тебя.

Она улыбнулась, коснувшись его губ кончиками пальцев.

— Нет, я люблю тебя еще сильней, - добавила она.

— Ты слишком добра и снисходительна, тебе нужен эльф, - король тоже улыбнулся, взяв ее лицо в ладони. - Больше никто не заслуживает твоей любви.

Николь поцеловала его, не желая больше слушать, какая она распрекрасная.

— Я пришлю тебе слуг, - сказала она, отпустив его, и поднялась. - Мне нужно посмотреть, как там гости.

— Гости, - вздохнул король. - Я и забыл о них.

— Отдыхай, оставь все мне, - девушка улыбнулась, заверив его, что и сама все уладит. Виктор закрыл глаза, все еще страдая от головной боли.

Николь оставила его, приказав слугам помочь господину раздеться, и пошла навестить Еву.

Принцессу содержали под стражей в одной из комнат. Николь вошла, позволив Генри Морису сопровождать себя. Ева сидела на кровати среди шитых золотом подушек в стальных наручниках, скрепленных толстой цепью.

— Нравятся новые украшения? - спросила Николь с вызовом.

Ева одарила ее презрительной улыбкой, но не ответила.

— Если расскажешь мне правду, я прикажу их снять, - продолжала новая королева. Мужчина за ее спиной внимательно наблюдал за арестанткой, держа руку на рукояти меча.

— Я уже все рассказала магу, - Ева перестала улыбаться и посмотрела в сторону со скучающим видом.

— Ты должна быть совершенно глупой, если думаешь, что это сойдет тебе с рук, - Николь подошла ближе и села на высокий резной стул. - Ты покушалась на короля, ты понимаешь это?

— Я не намеревалась убить его, - девушка вопросительно взглянула на собеседницу. - Какое тут покушение? Просто мне тоже хочется, чтоб меня любили. Почему все мужчины должны доставаться тебе?

— Не морочь мне голову, я не Велиамор, чтоб поверить в это, - Николь не сводила с нее проницательного взгляда, помня о том, что любой может прочесть мысли, стоило только внимательней смотреть. - Что ты хотела с ним сделать? Что было бы, если бы он поцеловал тебя?

— Почему ты решила, что что-то было бы? - ответила Ева невозмутимо, хотя вопрос смутил ее на мгновение.

— Я все равно узнаю, - Николь улыбнулась. - Мадлена поверит мне. А тебя она ненавидит.

— Да? Интересно, что она скажет, когда Кристиан по твоей вине наложит на себя руки? - теперь улыбнулась Ева, добившись желаемого эффекта. Николь встревоженно смотрела на нее. - Я, конечно, не убила бы Виктора, но надолго отвлекла бы его от тебя. Считай это моей местью за то, что ты сделала с Кристианом. За все его мучения по твоей вине.

Николь резко вскочила и дала ей увесистую пощечину.

— По моей вине?! - крикнула она, схватив девушку за воротник платья. - После того, как ты сделала его демоном, сожгла его замок и разлучила со мной? Ты смеешь обвинять меня в его страданиях?

Ева рассмеялась, наслаждаясь яростью Николь, которой никогда прежде не видела.

— Убей меня, - сказала она. - Может, после смерти мы с ним будем вместе, а ты оставайся со своим глупым мужем.

— Убить тебя? - Николь отпустила ее и отошла, отряхивая платье, словно запачкалась, прикасаясь к арестантке. - Не дождешься. Это будет слишком просто для тебя. Я придумаю что-нибудь особенное. И поверь, после того, что ты сделала сегодня, ничто не остановит меня.

— Неужели твоя гордость так задета этим невинным флиртом? - спросила насмешливо Ева. Ее немного настораживало, что капитана нисколько не смущает обращение Николь с ней. Похоже, реши та ее убить, мужчина не стал бы вмешиваться.

— Ты погубила одного моего мужчину, и я ничего не сделала тебе за это, - ответила Николь, вернув самообладание. Теперь она говорила абсолютно спокойно, чтоб Ева не усомнилась в ее намерениях. - Но этого я тебе не отдам, ты близко к нему не подойдешь.

— Я не боюсь тебя, - Ева перестала улыбаться. - Я принцесса.

— Напрасно, - Николь наклонилась ближе, заглянув ей в глаза. - А я королева.

С этими словами она вышла, капитан последовал за ней, одарив Еву насмешливым взглядом. Девушка злобно швырнула подушку в закрывшуюся дверь.

— Никого не впускать, - сказала Николь, когда двое солдат встали у двери. - Никого без моего личного разрешения. Даже если она там будет умирать от голода.

Николь не поверила ни единому слову Евы, но в душе поселилось сомнение. Слуги не могли найти ни Мадлену, ни Кристиана. После церемонии их никто не видел. Велиамор выглядел абсолютно спокойным и не видел в этом ничего тревожного. Николь попросила его избавить Виктора от головной боли, и теперь они сидели в спальной короля.

— Это последствия действия зелья, - заключил маг, еще раз осмотрев Виктора. Он был все в той же одежде, что и во время церемонии. Одежда литиатов была больше похожа на наряды жителей Иджу, чем на вандерширские. Поверх полотняных штанов и рубашки маг носил длинную мантию без рукавов из светлого льна, перехваченную на поясе широким ремнем из мягкой кожи, к которому крепились ножны. Из такой же кожи были сделаны легкие туфли без задника, какие носили только южане. В северных землях литиаты, как и люди, предпочитали им сапоги.

Сама Николь тоже не успела сменить подвенечный наряд. Сняла только многочисленные украшения и вуаль.

— Что это за дрянь? - спросил король, не открывая глаз. Пока маг держал ладонь на его лбу, боль отступала.

— Сначала я думал, что это просто приворотное зелье, - начал Велиамор, взглянув на Николь. - И принцесса пыталась меня в этом убедить, но, возможно, это было нечто другое.

— Я ничего не помню, - ответил король, взглянув на жену. Та промолчала.

— Как скажете, Ваше Величество, - маг улыбнулся, продолжая удерживать руку на его лице. - Но я все равно попытаюсь объяснить, что с вами произошло.

Молодые люди не протестовали, и он продолжал.

— Пока я жил среди людей, заметил одну странность. У каждого есть двойник, которого вы прячете. Его редко можно увидеть, но иногда все же можно. Чаще всего этот второй очень отличается от первого.

— У вас что, нет тайных темных мыслей, которые вы от всех скрываете? - спросил король, понимая, что речь о двойственной натуре людей.

— Тайные есть, - кивнул маг. - Но они не темные.

— Значит, в вас тоже есть второй человек, просто он хорошо воспитан, как и первый, - возразил Виктор.

— Ты назвал меня человеком, - усмехнулся маг. - Это в первый раз.

Николь улыбнулась, заметив смущение Виктора.

— Я не хотел тебя обидеть, просто оговорился, - произнес он хмуро.

— Это не оскорбление, - ответил Велиамор. - По сути, мы все очень схожие существа. Просто, когда вас одолевают злые мысли, вы можете выместить эту злобу и вернуться к прежней жизни. Если литиата одолевают злые мысли, он становится темным и обратно уже не может вернуться.

— Так было с Лоакинором? - осторожно спросила Николь. Оба мужчины посмотрели на нее.

— Да, - кивнул маг. - Но переродился он только после того, как обагрил себя кровью родного сына. Одних мыслей все же недостаточно. Не стоит придавать им большого значения.

Последние слова он произнес, взглянув на короля. Тот опустил глаза.