Бенедикт усмехнулся, представляя сколько хлопот доставляют эти птицы городским властям. Княгиня поинтересовалась причиной его веселья. Тогда мальчик спросил, что означают все эти изваяния. Изольда объяснила ему, что это воплощения Единого Бога в камне. В Холоу перед каждым собором, посвященном этому культу, был поставлен монумент, чтоб напоминать горожанам об истинной вере. Бенедикт кивнул, хотя не очень понял, почему о вере нужно напоминать да еще и таким странным способом. В Вандершире изваяния Единого были только в церквях, и изображались в несколько ином виде.

Вскоре, миновав шесть площадей с неизменным изваянием и церковью, эскорт выехал на дворцовую площадь. Это была самая большая, но и самая мрачная площадь, а дворец навевал трепет на всех вандерширцев, не привыкших к подобной архитектуре в зеленом приветливом и солнечном Уайтпорте.

Дворец короля Холоу был высоким монолитным зданием, обнесенным не менее внушительной стеной. Казалось, что он высечен из скалы. Черные камни были плотно пригнаны, не оставляя зазоров даже для цепких лап плюща. Узкие бойницы можно было разглядеть лишь на башнях, возвышавшихся над всем строением. Ворота открыли после третьей уже проверки бумаг, и гости въехали во внутренний двор. Решетка позади бесшумно опустилась, вонзившись в камни мощными железными кольями. Во дворе их встретили несколько лакеев и десяток слуг. Вещи тут же были сняты с экипажей и отправлены в недра громадного неприступного дворца.

Бенедикт один не робел, глядя на этот шедевр мрачной архитектуры Холоу. Остальные дворяне неловко ступали, неосознанно держась поблизости друг от друга. Даже лорд де Ланье, присланный Майклом, чтоб шпионить за королем Эриком, поежился. Его дочь и воспитанница шли позади в сопровождении все той же сушеной экономки.

Бенедикт обернулся и, встретившись взглядом с Вероникой, кивнул ей и улыбнулся. Во время путешествия и остановок на постоялых дворах, он успел завести с ней более-менее прочную дружбу. Девушка тоже улыбнулась ему, приободренная его неунывающим видом.

Лакеи в полной тишине вели гостей по темным коридорам дворца. Единственным источником света и днем и ночью тут были факелы, закрепленные на стенах. В остальном обстановка была подобающей королю столь обширной и величественной державы. Дорогие гобелены и золотые канделябры украшали стены, а в гостиной, куда их привели, стояла изысканная старинная мебель.

Принцесса Виктория уже ждала гостей, сидя на кушетке у единственного в помещении узкого окна. Увидев дворян из родного Вандершира, она радостно вскочила и подбежала к ним.

— Княгиня, как я рада, - начала она, широко улыбаясь. В такой мрачной обстановке Виктория казалась теплым лучом солнца. Невысокая, изящная, уже заметно-беременная девушка.

— Ваше Высочество, - сурово заговорила старушка, которую никто не заметил в темном углу. - Вам нельзя двигаться.

— Да, сидите, - поспешили попросить дворяне, понимая опасения старухи прислужницы. Княгиня Прауд взяла принцессу под руку и проводила обратно к кушетке. Дамы сели, продолжая держаться за руки. Бенедикт внимательно рассматривал обстановку и служанку принцессы. Той не особо понравилось такое внимание, и она поспешила отвернуться, чтоб подбросить дров в камин.

— Как добрались? - Виктория не реагировала на предостережения. - До нас дошли слухи, что в Вандершире неспокойно.

— Госпожа, - опять цыкнула старуха. - Хозяин будет недоволен, если узнает о ваших волнениях.

— Мы все расскажем, - пообещал барон Рочестер. Лорд кивнул. - Только отдохнем после дороги.

— Да, ваши апартаменты уже готовы, - продолжая улыбаться, говорила принцесса. Она так и светилась счастьем, увидев знакомые лица. - Вы будете жить в северном крыле. Там очень мило.

— Благодарю, Ваша Светлость, - лорд низко поклонился.

— Вас позовут к ужину, - продолжала девушка. - Тибальд велел все приготовить к вашему приезду, чтоб устроить настоящий праздник.

— Это очень большая честь, - поблагодарил барон.

— Ну идите, а то детишки заскучали, - Виктория улыбнулась белокурому Александру. Он как всегда жался к матери, прячась за ее юбкой.

— Вы очень добры, - придворные низко поклонились, дамы опустились в реверансе. Лакеи проводили их в комнаты, где им предстояло отдохнуть после утомительной дороги и привести себя в порядок.

Нордэнд.

Третий весенний месяц.

Братья вступили в самый северный город Вандершира, расположенный недалеко от границы. Путь через всю страну отнял у них гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Почти все дороги, ведущие из столицы, были под наблюдением темных. Многие феодалы добровольно поддерживали нового короля, предоставив своих людей для его войска. Литиаты, следуя мимо, приняли облик простых вандерширских купцов. Но все же они не сумели долго оставаться незамеченными.

Проходя через разоренные поселения, молодые литиаты помогали раненым, чем сразу обнаружили себя. По их следу пустились темные. Тогда Кайна решил сойти с большой дороги и двигаться окольными путями, обходя деревни и замки феодалов. Андор и Даан неохотно, но все же послушали его. Их задача была важнее и они не могли позволить себе рисковать всем ради нескольких крестьян.

Раздобыв в одном из поселений лошадей, литиаты пересекли страну от юга к северу, и меньше чем за неделю добрались до пограничного города.

— Дальше я поеду один, - сказал Кайна, придерживая свою лошадь.

Дорога разветвлялась, одна шла к мосту через реку, вторая уходила к лесу, за которым был город.

— Проверьте этот город, - продолжал светловолосый литиат. За время пути его плащ и белые одежды потемнели от дорожной пыли и грязи, а на лице читалась тревога и печаль. - Если темных там нет, тогда останьтесь и ждите меня. Если его уже нельзя спасти, следуйте в Итилиан главной дорогой. Я предупрежу старейшин и вернусь сюда.

— Сбежим в Эвервуд? - спросил мрачно Даан. Он был самым молодым из четверки, и ему не по душе было прятаться от врагов. - Надо собрать людей и дать темным отпор.

Кайна и Андор переглянулись. Оба заметили, что их друг очень переменился с тех пор, как они покинули родной город. В отличие от остальных, он не просто лечил раненых людей, он рвался в бой. Подпитываемая ненавистью, его магическая сила росла, что было непривычно для литиатов, черпавших силу в любви. Друзья опасались, что увидев столько ненависти и злодейств, Даан может сам переродиться в темного.

— Решим, когда я вернусь, - ответил Кайна невозмутимо. - Главное, найдите в городе кого-то, кто дружен с литиатами, или хотя бы не боится нас.

— Мы будем ждать тебя, - Андор улыбнулся другу. Даан ничего не сказал, только нахмурился, сложив руки на груди.

Теперь братья ехали по городу, внимательно вглядываясь в лица горожан и прислушиваясь к своим ощущениям. Они проехали не одну улицу и несколько небольших площадей. На них, принявших облик обычных вандерширцев, никто не обращал внимания. Молодые литиаты облегченно вздохнули. В Нордэнде не было темных.

Они спешились около таверны и, привязав лошадей у входа, вошли внутрь. В зале было шумно и накурено, но за столами сидели в основном простые горожане. Не было тут ни разбойничьих лиц, ни оборотней, ни вампиров. Братья сели за свободный стол.

— Чего желаете? - спросила молодая женщина в засаленном переднике и с тремя кружками пива на подносе. - Из Итилиана к нам пожаловали?

— Да, - ответил Андор и улыбнулся. Даан только головой покачал, глядя на глупую и неуместную улыбку брата. Ему поведение и привычки людей давались лучше.

— Мы слышали, что вам нужны люди для защиты города от темных, - сказал он, окинув зал и всех собравшихся многозначительным взглядом.