— Вы пропустили парочку предметов. Китайский, английская литература, история…

— Я о них не упомянула нарочно: это обязательные курсы, их проходят, чтобы получить диплом, а ты, кстати, на диплом не претендовал. Почему?

— Я просто хотел учиться, — сердито буркнул Кастор.

— Нет, не просто, — поправила она. — Ты выбирал направление не просто так. Космические исследования. Вся твоя учеба к одному сводится — космос. Так ведь, Книжник? Ты тоскуешь по прежним дням, когда в космосе царили вы и русские?

— Я хочу попасть туда, — пробормотал Кастор, которому «трава» и вино развязали язык. — Мой пра-пра-пра-прадедушка…

— Вот как? И чем же отличился твой почтенный предок?

— Да, он был почтенным человеком, черт подери! Он был астронавтом!

— Астронавтом… — И на этот раз удивление в ее голосе было искренним.

— Бабушка мне рассказывала. В общем, он погиб. Во время войны, наверное. Но в космической программе работал, я точно знаю.

Она медленно кивала.

— Желание повторить достойные подвиги предков — благородное желание. Здесь нет ничего постыдного, — сказала она, и тон ее был почти сочувствующим. Кастор пожал плечами. — Итак, ты поставил перед собой подобную цель, Книжник? Признайся!

— Разве у меня есть хотя бы один шанс? — раздраженно спросил он.

Она помолчала, подумала.

— Шансов очень мало, согласна. Западные страны со всеми их войнами дорого обошлись нам. От космической программы остались рожки да ножки.

— Но кое-что осталось. Вот только янки в программу не берут.

— Да, не берут, скорее всего, — призналась она с таким видом, будто разговор ей наскучил. С минуту она смотрела на огонь в камине. Потом повернулась лицом к Кастору. Сейчас в ней не было ни полицейской суровости, ни желания зрелой женщины увлечь понравившегося молодого человека. Она сказала:

— Я была не совсем искренна с тобой сегодня за завтраком, Кастор. Ты мог бы оказать мне услугу, и услуга эта ничего общего с фермой «Жемчужная Река» не имеет. — Она впервые за все это время назвала его по имени.

Кастор выпрямился. Голова шла кругом, но он почувствовал, что речь пойдет о серьезном деле.

— И что же это? Чего вы, с вашими возможностями, не можете?

— Дело в твоих знаниях, а не в возможностях. — Она покрутила стакан, кусочки льда зазвенели. — Меня интересует одна загадка. Она не имеет отношения к моей работе; если бы имела — я бы знала. Политика, отношения с Индией или высшие партийные круги тоже не замешаны… иначе я бы знала. Но информацию держат в секрете, и я не понимаю почему.

— Чем же я могу помочь?

— Поделись со мной мудростью, Книжник. — Потянув за край столика, стоявшего у дивана, она приподняла часть столешницы, открыв клавиатуру. Столешница превратилась в экран.

— Например, — сказала она, выбивая команду, — смотри.

На экране вспыхнула таблица — Кастор и глазом моргнуть не успел.

Бермуды Расход 0335–0349 Q Ожидание 0350–0450 Q

Аресибо 0500–0514 Q 0515–0615 Q

Галфпорт 0605–0619 Q 0620–0720 Q

Гоулдстоун 0720–0734 Q 0735–0830 Q

May на Кеа 0940–0954 Q 0955–1055 Q

— Эти данные я получила от коллектива энергослужбы. Смотри, в течение пятнадцати минут — поразительно высокий расход энергии, а потом на целый час в обширном окружающем районе отключают все главные источники потребления. И только вот в этих районах. Данные за вчерашний день, но то же самое происходит уже неделю. Говорит это тебе о чем-нибудь, Книжник?

— Ну, все эти названия — радиоастрономические обсерватории, — без промедления ответил Кастор. «Q» — это время, Мировое Стандартное, по пекинскому меридиану…

— Книжник! — угрожающе произнесла Делила.

Он усмехнулся. Впервые за все время их знакомства он чувствовал себя уверенно, на знакомой территории.

— Простите, я не знал, насколько вы эрудированы. Время соответствует периоду обращения Земли. Очевидно, все обсерватории наблюдают за одной и той же точкой в пространстве.

— Превосходно, Книжник!

— Мне помогали мои знания, инспектор, — признался он. — В нашей деревне тоже каждый вечер отключали свет. Теперь я понимаю, в чем причина. Не исключено, что в других обсерваториях мира происходит то же самое.

— Очень может быть, — согласилась она. — Но данные по энергосетям за пределами Северной Америки труднодоступны для меня. Ты можешь еще что-нибудь определить?

Кастор почувствовал прилив вдохновения.

— Так! Совершенно очевидно, они что-то нащупывают в космосе, работают, как радиолокаторы: импульс, забирающий энергию, потом период ожидания, пока вернется сигнал. Судя по мощности сигнала, объект довольно маленький. И довольно далек от Земли, но не далее, чем… минутку… пять астрономических единиц. Исходя из времени возвращения сигнала, — объяснил он, заметив, что инспектор нахмурилась. — Приблизительно семьсот или восемьсот миллионов километров. Это намного дальше астероидного пояса, почти возле орбиты Юпитера. Эх, были бы у нас космические станции, — сказал он с горечью, — не пришлось бы полагаться на наземные телескопы.

Цзунг Делила хмурила брови, но не в сердцах, а потому что старалась сосредоточиться.

— Если у Народных Республик нет энергии и ресурсов на космические полеты, это не их вина, Книжник, — напомнила она Кастору. — Еще что-нибудь?

Кастор, стараясь сохранить в голосе превосходство, вызванное переменой ролей, предложил:

— Если вы разрешите воспользоваться вашим экраном, я покажу вам картинку этой штуковины.

Она одарила его скептическим взглядом, но сделала шаг в сторону и… несколько минут спустя она вопросительно вздернула тонкие, словно проведенные карандашом, брови. Кастор смущенно улыбался, красный как рак.

— Итак, Книжник? Я не вижу картинки.

— Ваша система… — пробормотал он, оправдываясь. — Я не могу выйти ни в «Скайуотч», ни в сеть ФАИ[6], ни даже к файлу текущей работы телескопа в Баме. Может быть, кое-что удалось бы получить через Центр Быстропротекающих Феноменов в Мукдене, если вы оплатите международный звонок…

— Нет, Мукден не подходит, — резко сказала она.

Он развел руками. Он попытался объяснить ситуацию, стараясь при этом не задеть хозяйку:

— Ваша система не приспособлена для научных изысканий.

— Чего ты ждал? Я — инспектор полиции, а не университетский профессор. Через нашу спецсеть я получаю доступы повсюду — в необходимых для работы пределах. Но сейчас, — быстро добавила она, предупреждая вопрос Кастора, — я воздержусь. Существуют определенные нюансы. Не понимаю, отчего такая секретность, но на то должна быть причина. — Она задумчиво посмотрела на огонь, потом решительным движением выключила экран. — Неважно, — объявила она. — Ничего особенного я тебе не открыла, все эти сведения доступны, поэтому критики можно не бояться.

С довольным видом она поднялась и подошла к бару.

— Выпьем еще, Книжник? — окликнула она его через плечо, но не стала ждать ответа. Когда она вернулась к дивану с бокалами в руках, ее внешность опять изменилась, она опять казалась намного моложе; инспектор полиции и озадаченная гражданка испарились без следа.

Кастор почувствовал, что вновь заливается краской. Его лишили выгодного положения наставника по астрономии, пусть даже в классе была всего одна ученица, и он вновь почувствовал себя парнишкой-янки с рисовой фермы, который очутился в роскошном загородном убежище соблазнительной светской дамы.

— Но разве вам не любопытно? — пробормотал он.

Она опустилась рядом, погрузилась в мягкие подушки дивана.

— Если завтра мне станет любопытно, я попрошу одного из младших офицеров связаться с ФАИ. «Скайуотч» или ЦБФ в Мукдене через полицейскую сеть, — сказала она, демонстрируя отлично усвоенный урок. — Но скорее всего, я денек-другой подумаю. Сейчас меня другие вещи интересуют, Кастор. Например, как ты умудрился наградить свою жену ребеночком?

Кастор едва не поперхнулся.

— Мою жену?