— Я хотела уточнить: что произойдет в случае, если на испытаниях провалится президент Мелкинс? — сладким голоском пропела она.

Злобный коротышка Чай Говард вмешался в разговор.

— Заткнись, Фенг, — грубо перебил он Миранду. — Мы еще не получили всех инструкций.

Делила готова была его расцеловать… почти готова.

Оставшаяся часть заседания была гораздо интереснее, чем распределение обязанностей, потому что команда техников из космического центра продемонстрировала компьютерную имитацию орбиты корабля пришельцев. Кораблю понадобится самое большее восемнадцать дней, чтобы выйти в точку орбиты, где он сможет встретиться с запущенным в безвоздушное пространство президентом Соединенных Штатов.

— Восемнадцать — крайний срок, — предупредил Многолицый. — Возможно, он будет сокращен до четырнадцати. Поэтому к тренировкам приступаем немедленно! Всем ясно?

Все собравшиеся кивнули, и Многолицый позволил себе усмехнуться.

— В таком случае, — сообщил он голосом Фунга Босьена, — я сообщаю вам решение партии; на борту ракеты будут находиться трое из вас, при условии, конечно, что все трое успешно справятся с подготовкой, — добавил он, многозначительно взглянув на Делилу.

— Сейчас я назову их имена: Мелкинс Кастор, Цзунг Делила, Чай Говард.

Кастор сидел, как громом пораженный, потом разулыбался до ушей, засиял от радости. Чай Говард, со своим вечно недовольным лицом, замер, потом хищно усмехнулся. Делила вообще ничего не почувствовала — ничего, кроме какого-то подсознательного укола страха. А потом — прилив гордости, потому что ее выбрали.

Заметив же, что Фенг Миранда не скрывает злобной зависти, Делила пришла в полнейший восторг.

Дом, в котором они остановились, состоял из двадцати шести комнат. Кастор их все посчитал и с благоговейным трепетом сообщил результат Делиле. Больше никто арифметикой заниматься не стал, потому что не в количестве комнат было дело. Здание впечатляло одним своим видом. Это был особняк, почти дворец, и дворецкий (кроме множества прочих предметов небывалой роскоши в доме имелся еще и дворецкий), в свойственной ему старомодной манере называл дом не иначе, как «резиденция». Как не называй, но здание впечатляло своими размерами. Имелись здесь «Хозяйские покои», «Нефритовые покои» и «Крыло Мао», с шестью уютненькими комнатами-спальнями (в каждой спальне — своя ванная комната). Имелась библиотека и гостиная — собственно, две гостиные, если считать и ту, что завершала ансамбль «Хозяйских покоев». Имелась столовая с галереей и бильярдная, внутренние дворики, балконы, лоджии, альковы и громадная зеленая лужайка.

В особняке, как уже замечено, трудилась прислуга. И какая прислуга! Ничего подобного Делила в жизни не видела. Не какие-нибудь нанятые крестьяне, прямо из хлева, прямо от корыта с похлебкой для свиней. Дворецкий родился в Сингапуре, получил образование в Шанхае, а предки его вплоть до шестого колена были чистокровными англичанами, что давало о себе знать в его манерах и акценте. Все восемь горничных были из Новой Зеландии, смешанного происхождения, наполовину англичанки, наполовину майори. Кухонная прислуга, которую переманили из богатых особняков в пригородах Бенареса, — все как один французы, и по происхождению, и по профессиональной подготовке. Все эти люди по мере сил заботились о материальном благосостоянии гостей из Америки. Потрясающе вкусная еда! Мягкие, теплые, ароматные постели! Но американская делегация приехала на остров не для того, чтобы жизнью наслаждаться. Она прибыла для подготовки.

Их начали готовить, да еще как!

Сначала — пилотаж. Делила, налетавшая шесть тысяч часов, без труда справилась с контрольными заданиями, а Кастор, когда-то проводивший долгие одинокие часы перед учебными экранами, тоже не испытывал затруднений. Тяжело пришлось Чай Говарду, который начинал с нуля. Потом пришлось плавать под водой, с аквалангами, потому что подводные упражнения были самой удачной имитацией условий невесомости, — плевое дело для Кастора, ничего сложного для Делилы и опять-таки «терра инкогнита» для Чай Говарда. Зато на занятиях по боевым искусствам ситуация оказалась обратной. Чай Говарду курс не нужно было проходить, наоборот, он стал их инструктором, — и по курсу ручного оружия, и при обучении навыкам сокрытия оного (они прошли этот курс, независимо от того, была в нем нужда или нет). Как уже говорилось, Чай Говард в нем не нуждался, но вместе с Кастором и Делилой проделал все упражнения: разборка и сборка оружия, стрельба по мишеням, чистка и хранение.

Большую часть подготовки они проходили на территории космического центра, дорога занимала полчаса. Над всей территорией висел запах бензина — не от ракет, а от крекинговых установок, производивших жидкий водород, один из компонентов топлива, — но мало-помалу все привыкли и перестали его замечать. Остальные члены кабинета не были обязаны проходить подготовку. Большинство слонялось без дела, околачиваясь вокруг центра и особняка — особенно завистливая Миранда, которая непрерывно жаловалась на то, что ее не включили в состав экипажа. Даже Делиле, которая менее всего ей сочувствовала.

— Я достойна лететь! Я хочу в космос!

— Как бы не так, америкашка! — издевалась над ней Делила. — Ты не выдержишь испытаний в центрифуге!

— Спорю, что выдержу! — Обида не просто звучала в ее голосе, все ее тело напряглось, побелевшие ногти врезались в мякоть ладоней — с такой силой сжимала она от злости кулаки.

— Все равно, ничего не выйдет у тебя! — сказала Делила с раздражением, которое ей все труднее было сдерживать. — Ты — нелояльна, Фенг. Неблагонадежна. Нужно быть дураком, чтобы довериться тебе и выпустить в космос. Сперва заработай доверие, тогда у тебя появятся шансы. Возможно. — И она умчалась на примерку скафандров вместе с Кастором и Чай Говардом. Миранда проводила ее свирепым взглядом.

Ракета, которая предназначалась для запуска на орбиту корабля американской делегации, по-прежнему возвышалась над всеми конструкциями космодрома. Но когда они вышли из скафандровой мастерской, Делила с недоумением посмотрела на соседнюю стартовую площадку. Что они там монтируют? И поняла, что стартовая площадка готовится к установке второй ракеты, которой предстояло вывести за пределы атмосферы не какой-нибудь мелкий спутник, а большую капсулу, такую же большую, как и у готового ракетоносителя.

— Что происходит? — спросила она Чай Говарда, но тот пожал плечами.

— Дублирующий корабль.

— Для чего?

Он посмотрел на нее, потом на Кастора, который, стоя в нескольких шагах от них, с серьезным видом выслушивал жалобы Миранды.

— Тебя не касается, — заявил он и оставил Делилу наедине с ее вопросами.

Поскольку тренировки отнимали почти все силы и время, Делила не тревожилась о судьбе Кастора; каждую ночь он непременно делил с ней ложе. О том, что творится в мире, она еще меньше беспокоилась, — на это тоже не было времени, — пока однажды, ожидая, пока Кастор закончит принимать душ, Делила от нечего делать ткнула пальцем в клавишу экрана новостей. Выяснилось, что мир времени даром не терял.

Когда Кастор вышел из душа, Делила сидела на краю кровати и сердито смотрела на экран.

— Представляешь! — воскликнула она. — Воги[11] опять шум поднимают!

«Шум» — это слово хорошо описывало ситуацию. Не кризис, не угроза, и, конечно же, не опасность новой войны, ничего такого. По крайней мере, непосредственно сейчас. Но, отметила про себя Делила, неплохо было бы преподать индийцам урок! Выпуски новостей показывали «стихийные» антикитайские демонстрации, и не только в Дели или Калькутте, но и в заново отстроенных Риме и Москве, и еще в десятке других мест. Составить полное представление о происходящем по заявлениям общественных деятелей и комментариям дикторов было трудно, но общее направление событий постепенно становилось ясным.

Индия заподозрила неладное. Индийцы заподозрили, — и были совершенно правы, — что Китай тайно вступил в контакт с кораблем пришельцев. Что представляет собой этот контакт и каковы последствия — этого они знать не могли, но начали проявлять беспокойство — отсюда и все так называемые «стихийные» демонстрации, осуждающие «попытку Китая возродить» империалистические Соединенные Штаты.