Направление — Днепр, остальное уточнится

Немедленно — значит немедленно. На следующий день я передал штаб Волжской флотилии назначенному вместо меня капитану 2 ранга Н. Д. Сергееву. И вступил в командование корабельными подразделениями, которые должны были стать на первых порах ядром возрождаемой флотилии на Днепре.

Туда предназначались 2-й гвардейский дивизион бронекатеров капитана 3 ранга А. И. Пескова (однобашенные бронекатера такого же типа, как действовавшие в начале войны на Дунае), отряды катеров-тральщиков, минных катеров и катеров ПВО, а также самоходная плавбатарея — всего около 40 боевых единиц.

Корабли имели опытные, обстрелянные экипажи. В огне Сталинградской битвы бронекатера заслужили почетное право поднять гвардейские флаги. А плавбатарея, включенная в передовой отряд Днепровской флотилии, можно сказать, родилась в боях на Волге. Кому-то пришла хорошая мысль — соединить два десантных мотобота поперечной площадкой и поставить на нее 100-миллиметровое морское орудие с броневым щитом. Получилась дальнобойная артиллерийская установка с четырьмя гребными винтами и очень малой осадкой, легко выдвигаемая на нужную огневую позицию.

Пока передовой отряд днепровцев находился на Волге, нам выделили сетевой заградитель «Тура», на котором разместился штаб. «Тура» стояла вблизи Сталинграда, и казалось символичным, что именно тут формировалась флотилия, которой предстояло идти на запад, наступать.

К большой моей радости, контр-адмирал Пантелеев согласился отпустить на Днепр превосходного флагмеха инженер-капитана 2 ранга С. Г. Ионова, а на должность начальника отдела боевой подготовки — капитана 3 ранга И. А. Кузнецова, недавнего командира отличившейся под Сталинградом Краснознаменной канлодки «Усыскин». Этим комплектование штаба на первых порах и ограничились. А политотдел флотилии представлял пока один инструктор — капитан 3 ранга И. Н. Завернин.

Предстоявшая перевозка судов по железной дороге, спуск их на воду в неизвестных еще условиях ставили перед нами немало сложных вопросов. Ряд кораблей нуждался в срочном ремонте, в довооружении. Важно было также сплотить людей, дать экипажам кораблей, входивших до того в разные соединения Волжской флотилии, почувствовать себя единым боевым коллективом возрождавшейся Днепровской.

С этой целью было решено провести смотр передового отряда флотилии. Вблизи Сарептского затона, где стояли корабли, нашлась ровная, окруженная деревьями поляна. Под осенним солнцем запестрели протянутые между ними гирлянды флагов расцвечивания. Поздравив личный состав с воссозданием флотилии, я рассказал о ее традициях, о том, как сражались днепровцы в гражданскую войну и в первое лето Великой Отечественной. Затем экипажи кораблей прошли торжественным маршем. Воодушевленные лица моряков, приподнятое их настроение говорили о том, что смотр свою службу сослужил.

Немного позже был проведен и смотр кораблей. И наверное, все, кто стоял в тот день на их палубах в тихом Сарептском затоне, переносились мыслями к ждавшему нас, охваченному огнем боев Днепру.

Советские войска выходили или приближались к нему на широчайшем фронте — от Запорожья до Смоленска. Мы старались представить, где скорее всего может понадобиться сухопутным частям боевое содействие небольшого отряда легких кораблей, каким пока являлась наша флотилия. Следовало полагать — там, где на пути наступления окажется особенно много водных преград. Раздумья над картой приводили к выводу, что наиболее вероятный район наших боевых действий в ближайшей перспективе — среднее течение и верховья Днепра, Березина и Припять, белорусское Полесье.

Но тут же возникали новые вопросы. В каком состоянии теперь Днепр и его притоки? Есть ли там мины? Для борьбы с ними на Волге потребовалось ввести в действие до трехсот тральщиков, а в передовом отряде Днепровской флотилии было пока всего десять. Сколько их понадобится, если и на Днепре гитлеровцы применят мины в широких масштабах?

Получалось, что необходимо еще до отправки кораблей на другие реки иметь на них, так сказать, свой глаз, чтобы из первых рук и без промедления получать оперативную информацию об обстановке. Так возникла идея послать к Днепру мобильную разведгруппу.

Возглавил ее капитан-лейтенант С. Т. Семенов, политработник гвардейского дивизиона бронекатеров, который сам попросил доверить ему это дело. В группу включили гидрографов, инженеров, связистов — всего 14 человек. Посаженные на машину-вездеход с рацией, они через трое суток были уже на берегу Днепра напротив Киева, еще находившегося в руках врага, и, установив контакт с армейцами, начали передавать немаловажные для командования флотилии сведения.

Представления о том, где начнут днепровцы боевые действия, изменялись по мере развития событий на фронте В разное время нам предположительно называли районы Запорожья, Кременчуга, Киева. Не исключалось и использование передового отряда флотилии под Гомелем, на реке Сож.

Первый эшелон с кораблями (их экипажи следовали в прицепленных к тому же составу вагонах) отбыл из Сталинграда еще без конечного пункта назначения. Он был направлен пока в Курск, через который шли пути ко всем возможным районам будущих боевых действий. Уже потом определилось место спуска кораблей на воду: на Десне, близ селения Пироговка, в 125 километрах выше недавно освобожденного Чернигова. А Десна, как известно, впадает в Днепр недалеко от Киева.

Погрузка кораблей на железнодорожные платформы не обошлась, как и всякое необычное дело, без тревог. Но я еще раз увидел, на что способны такие люди, как флагмех С. Г. Ионов и не менее предприимчивый и изобретательный инженер-майор В. И. Кобылинский — недавний начальник ВОСО Волжской флотилии, теперь также назначенный к нам. Выверив продуманный до мелочей процесс погрузки на первом бронекатере (с ним пришлось провозиться полдня), они управлялись с подъемом и закреплением на платформе каждого последующего за два-три часа.

Последний корабельный эшелон уходил с Волги к Днепру 7 ноября. Накануне советские войска освободили Киев. Тем сильнее ощущалось теперь общее нетерпение.

Из Сталинграда отправлялись также составы со всякого рода грузами для флотильских тыловых служб. А из Москвы, как нам сообщили, проследовал в Пироговку отряд полуглиссеров — новеньких, прямо с завода, но уже с обученными экипажами.

С последними кораблями отбыл с Волги в качестве командира эшелона капитан 2 ранга Е. С. Колчин, вступивший в должность начальника оперативного отдела штаба Днепровской флотилии. Узнав Евгения Семеновича за полгода совместной работы, я не мог желать лучшего начопера.

Еще раньше стало известно, что подписан приказ о назначении начальником штаба нашей флотилии капитана 2 ранга Константина Михайловича Балакирева, который после Дуная, Бута и Днепра воевал на Ладоге.

Являться в Сталинград Балакиреву было уже незачем, и я телеграфировал, чтобы он направлялся прямо на Днепр и Десну и присмотрел подходящее место для спуска кораблей на воду. Он и предложил Пироговку, а когда окончательно на ней остановились, организовал там подготовку к приему кораблей.

Днепровская флотилия, как и Волжская, находилась в ведении непосредственно Наркомата ВМФ. Она должна была вступить в оперативное подчинение тому или иному общевойсковому начальнику. Какому именно — решилось в конце октября. Генеральный штаб подчинил флотилию в оперативном отношении командующему 1-м Украинским фронтом.

Неизвестными пока оставались перспективы дальнейшего развертывания флотилии. Что должна она представлять собою, скажем, к весне? Что и когда прибавится к передовому отряду кроме уже отправленных нам полуглиссеров? Хотелось также получить ориентировку относительно характера боевых задач, которые могут ставиться флотилии в ходе наступления войск, посоветоваться с авторитетными командирами о возможной тактике, формах взаимодействия с сухопутными частями. Ведь до тех пор речные флотилии поддерживали только оборонявшиеся войска.

Короче говоря, назревала необходимость побывать в наркомате, управлениях Главного морского штаба, и я испросил разрешения прибыть с докладом по пути с Волги на Днепр.

В день приезда в Москву, 9 ноября, меня принял Нарком Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов. Он прямо сказал, что назначение меня командующим новой флотилией было смелым решением (имелись и другие достойные кандидаты) и мне оказана большая честь, которую надо оправдать.