— Это два! — Маша загнула указательный.

— Приготовим к школе ранцы, тетради. Напишем школьные правила.

— Это три! — Маша загнула средний палец.

— Подучимся еще читать, писать и считать…

— Это четыре! — Маша загнула безымянный палец.

— И еще не станем забывать, что скоро придет осень. В жаркие дни будем купаться, а в прохладные дни —поиграем в теннис…

— Ура! Это пять! — закричали вместе Саша и Маша.

— Будет и еще очень много других дел. Вечером мы вместе составим расписание. Подъем, как сегодня. Выходить из дому в восемь часов, чтобы успеть к школе в восемь двадцать, за десять минут до звонка. А сейчас, до начала школьных занятий, мы будем путешествовать. Каждый день. Возвратившись из путешествия домой, будем вести себя так, словно вернулись из школы: обедать, отдыхать, заниматься. Значит…

— Поучимся разогревать обед и обедать са-мо-стоя-тель-но! — закончила Маша.—Это шесть! И еще ты нас научишь немножко готовить. Это семь! А меня вышивать и вязать. Восемь и девять! И еще ходить в магазин. Десять! Получится настоящая Калинкина школа. А в какое путешествие отправимся сегодня?

— За школьнописьменнымипринадлежностями,—выпалила Лёка.

Лёка убрала со стола и вымыла посуду мгновенно, потому что ей помогал Саша. Он поставил посуду на место, вытер вымытые ложки и ножи, аккуратно разложил их в ящике, где они обычно лежат.

Ровно в восемь часов ребята вышли из своего светлого дома и окунулись в зеленое, красное, синее, желтое море: золотых шаров, красных георгинов, синих колокольчиков. Еще ни одно дерево не пожелтело, трава изумрудной дорожкой бежала вдоль тротуара.

— Мы пойдем так, как вы будете ходить в школу. Сначала прямо, потом налево, мимо ворот большого дома, там приостановимся и посмотрим, нет ли выезжающей машины. Переходя через Весеннюю улицу, где большое движение, следите за светофором. А там уже за углом школа!

— Я знаю, как надо переходить улицу,— сказал Саша.—Только по «зебре», по широким белым полосам. Вот светофор. Для нас выскочил зеленый человечек, можно идти! А когда разрешается мчаться машинам, зеленый человечек убегает и вместо него появляется красный.

— Зеленый — иди, красный — стой! — заключила Маша.

И вдруг…

Помнишь, Читатель, что начинается, когда появляются эти два слова? Начинаются события. Иногда веселые, смешные, а иногда очень грустные и даже страшные. Когда появляются эти два слова, необходимы спокойствие и внимание!

…И вдруг через улицу побежал мальчишка в коричневых клетчатых шортах. Он состроил им гримасу, показав руками: «Лопухи вы, мол. Бояки! Стоите, когда дорога свободна».

Дорога действительно была свободна, но зеленый человечек на указателе уже исчез. И переходить улицу нельзя было ни в коем случае. А Саша решил… Что он решил, Лёке и Маше было неизвестно, но только он сорвался и побежал за этим коричнево-клетчатым мальчишкой через улицу. До середины он добежал спокойно, но там ему пришлось остановиться, потому что сразу мимо него понеслись автобусы, мотоциклы, грузовики, фургоны и разноцветные «Москвичи», «Жигули» и «Запорожцы».

Саша стоял ни жив ни мертв, как вкопанный. И это лучшее, что он мог сделать. А потом он испугался и завертелся из стороны в сторону. В какую-то секунду ему представилось, что огромный КамАЗ летит прямо на него и надо отступить назад. Саша оглянулся, а там зеленый «Жигуленок» обгоняет желтый автобус. И еще бы крошечное мгновение! Такое совсем крошечное, гораздо меньше секунды, только и успеешь сказать: «А…»

В отчаянии Саша оглянулся на Лёку, увидел ее побледневшее лицо, ее глаза. И глаза эти прижали его к мостовой—заставили, приказали не шелохнуться.

Лёка одной рукой крепко-накрепко сжимала Машину ладошку, а другую руку с деревянным колечком прило жила к щеке. Сейчас, если все кончится благополучно, она отругает этого глупого Сашку, она наподдаст ему хорошенько, она выдерет его за уши…

Читатель! Очень прошу тебя, если придется попасть в такую историю, прояви выдержку. Стой спокойно! Водители всё видят и объедут тебя. Запомнил?

…Автобусы, мотоциклы, грузовики, рефрижераторы, фургоны и разноцветные «Москвичи», «Жигули», «Запорожцы» как вкопанные остановились на красный знак светофора. Прохожие спокойно и уверенно зашагали по полосатой «зебре», такой безопасной, когда на указателе перед тобой светится зеленая фигурка. Лёка, крепко сжимая Машину ладонь, шла по полосатой дорожке в потоке прохожих и думала, что сказала бы Калинка или что бы она сделала в подобном служек

Лёка подождала, пока Саша подойдет к ним. Он низко опустил голову, и уши его постепенно все ярче краснели. Так он стоял перед ней, наверное, сто часов, пока наконец не прошептал:

— Надо не бояться…

— Надо! — Лёка все ещё сердилась.— Не на переходе «зебра» при красном свете светофора… Вечером мы нарисуем правила движения. Это будет ваш подарок вашему первому классу «А». А к школе адй уже не пойдем. Посмотрите на часы: 8 часов 30 минут.

— Опоздали! — огорчилась Маша.

— Но ведь это понарошку,— сказал Саша.— Когда мы будем ходить взаправдашно, я никогда не буду перебегать улицу… Завтра мы придем в школу без опоздания. Хочешь, я завтра буду за тебя дежурить?

— Хитренький какой! — возмутилась Маша.— Два дня подряд дежурить нельзя! Разве можно, Лёка?

— Если одному интересно, а другому нет, то можно.

— Это мне-то неинтересно?! — Машиному возмущению не было границ.— Если хочешь знать, я сама могу сегодня за тебя додежурить!

— Чур-чур! — захлопала в ладоши Лёка.—Покрутитесь каждый на пятке. В одну сторону и другую. Раз, два, три! Мир и тишина.

Саша и Маша покрутились на пятках. Сначала в одну сторону, затем в другую… И вся злость ушла. Они взялись за руки и зашагали к троллейбусной остановке.

Запомни, Читатель! Это очень хороший, разумный Калинкин рецепт против ссор. Конечно, Маша переволновалась за Сашу, когда автобусы мчались, и мчались, и мчались. Волнение это ранд или поздно должно было проявиться. А ссору погасить просто. Не выяснять, кто прав, кто виноват, а подумать про что-то другое или попрыгать, пробежаться или вот так покрутиться на пятке.

Подошел троллейбус. Они вошли в среднюю дверь, пропустив вперед старушку в очках. Пробили компостером билеты и сели все втроем на переднем сиденье рядом с кабиной водителя.

Троллейбус бежал, как хороший, сильный зверь, пружиня на упругих шинах, и. Оииа мечтал, что, когда вырастет, станет водителем троллейбуса. Замечательно! Весь день мчаться на таких упругих шинах и объявлять торжественно: «Музыкальная школа. Стадион. Следующая — метро. Не забудьте приготовиться к выходу».

— Не забудьте приготовиться к выходу,—повторил Саша, сложив ладони трубочкой, и они вышли через переднюю площадку. Рядом с входом в метро.

— Купи, Маша, пожалуйста, жетоны.

Саша тоскливо посмотрел, как важно прошествовала Маша к кассе, вытянулась повыше у окошечка. И развела руками в ответ на какие-то вопросы кассирши, и улыбалась, и кивала головой, и оборачивалась, показывая на Лёку и Сашу. Так же улыбаясь, вернулась и отдала Леке и Саше жетоны, а свой опустила в пропускной турникет с горящей-красной стрелкой. Лёка и Саша тоже опустили жетоны. Тут же зажглись зеленые стрелки, и турникет звонко щелкнул:

«Та-ак, хоро-шие идут пасса-ажиры. Не толка-ются, не меша-ют друг другу…»

А чего толкаться и мешать? На такой лесенке проехать — удовольствие! Саша и Маша ступили на эскалатор очень просто. Шагнули широко и по-о-оехали вниз. И сразу оба забыли: Маша — важность, а Саша — обиду. На что обижаться? Даже мама наказала бы строже! А Лёка вроде и не наказала, а получается, что думаешь об этом и сам себя наказываешь. Как надо переходить улицу —он запомнил навсегда! Саша снизу вверх посмотрел на Лёку. Какая их Лёка! Большая, все умеет, везде может ездить. В путешествие взяла с собой!

Саша поднялся выше на ступеньку, встал рядом с Лёкой. Так они и ехали весь долгий прекрасный путь на движущейся лестнице и улыбались всем едущим навстречу. Так вместе и сошли с эскалатора.