Глава 4

– Что ж, думаю, встреча прошла продуктивно, – подытожил Воэн, когда они подошли к парковке.

– Если Брук и правда может указать старшей официантке, кого куда рассаживать, все должно пройти как по маслу, – согласился с ним Хаксли.

Кейд направился к передней пассажирской двери «рендж ровера», принадлежавшего Хаксли. «Значит теперь она просто «Брук». Неудивительно, учитывая, с какой легкостью ей удалось очаровать обоих агентов».

Как только они оказались в машине, и Хаксли завел мотор, Воэн, севший сзади, тут же принялся петь дифирамбы мисс Остроумие.

– Здорово, что она сама предложила повернуть камеру в нужном направлении. Я бы все равно попросил, но приятно, что человек готов сотрудничать.

Кейд подавил желание закатить глаза. Да, Брук горячая штучка. Ну, вроде того. Но она хорошо относится только к тем, кто не предъявляет ей обвинений в препятствии правосудию. Ну и ладно.

– Вот бы все юристы были такими, – размечтался Хаксли. – Тогда наша работа стала бы намного легче.

– Верно, – поддержал его Робертс.

Они немного помолчали.

– Хотя, кажется, ты не очень ей понравился, Морган, – задумчиво произнес Воэн.

Как будто Кейд не заметил.

– Кто-то же должен играть роль плохого полицейского. Никто из вас явно не собирался этого делать.

Да и с чего бы вдруг? Брук Паркер не свидетельница и не подозреваемая. Она главный юрисконсульт компании и могла им помочь. Именно Кейд должен был уговорить ее сотрудничать.

Но нужно отдать ей должное – существовало не так много людей, способных настолько очаровательно послать подальше помощника окружного прокурора. Даже Хаксли и Воэн не могли сдержать улыбки. Предатели.

– Значит, ты не попросишь у нее телефончик, когда все закончится? – поинтересовался Воэн.

– Нет. – Когда напарник промолчал, Кейд обернулся к нему. – Ты что, серьезно?

– Ну кто-то же должен это сделать. Она умная, красивая и, судя по отсутствию семейных фотографий в офисе и кольца на пальце, незамужняя. Просто мечта.

Кейд бросил на него недоумевающий взгляд.

– Что? Как будто только я обратил на это внимание, – огрызнулся Воэн.

– Думаю, неприлично обсуждать Брук Паркер, когда она помогает нам с расследованием, – назидательно заявил Хаксли.

Кейд подавил улыбку и сел прямо. Ну вот, опять. Сет – хороший агент, дисциплинированный и дотошный. Закончил Гарвардскую школу права. Всегда одевался с иголочки, носил жилет под пиджаком. Воэн же представлял его полную противоположность: пренебрегал правилами, часто появлялся в измятом костюме и с легкой щетиной на лице, словно только что вылез из постели очередной женщины. Скорее всего, так оно и было.

Работая друг с другом всего год, Воэн и Хаксли постоянно препирались и ворчали, точно супружеская пара со стажем, но Кейд знал, что в глубине души (где-то очень глубоко), они уважали профессиональные качества друг друга.

– Отлично. Поговорим о чем-нибудь другом. – В голосе Воэна прозвучало фальшивое дружелюбие. – Например, о твоем воскресном свидании с агентом Симмс.

Услышав имя своей рыжеволосой напарницы, Хаксли слегка улыбнулся, но наживку не проглотил.

– Это секретная операция, а не свидание, Робертс. В отличии от тебя я вполне способен просто поужинать с женщиной, не мечтая ночь напролет залезть ей в трусики. – Хаксли повернулся к Кейду, умышленно меняя тему. – Почему он предлагает тебе взять у Брук номер телефона? Что-то не так с Джессикой?

Вот дерьмо. Кто просил Воэна затрагивать эту тему? Хотя Кейд понимал: скрыть все равно ничего не получится. Занимаясь делом Сандерсона, они с Хаксли многое узнали друг о друге, в том числе и о личной жизни. Однако он решил не вдаваться в подробности.

– Мы расстались.

– Мне жаль. – Хаксли немного помолчал и словно невзначай спросил: – На то была причина?

Конечно. По мнению Джессики, проблема заключалась в «бесчувственности» Кейда. О чем она и сообщила во время ужина в «Сунде» – суши-ресторане, расположенном в Ривер-Норте. Заканчивая с десертом, Джессика заметила, что он какой-то рассеянный, на что Кейд небрежно ответил, мол, день у него выдался паршивый. Его главный свидетель сначала признал свою вину и в обмен на более мягкое наказание согласился дать полные и правдивые показания. Однако стоя перед судом, внезапно стал путаться в важных фактах и умышленно отказался сотрудничать. Поэтому да, день был паршивый.

– Почему ты сразу ничего не сказал? – спросила Джессика.

– Иногда свидетели соглашаются сотрудничать, иногда нет. – Кейд пожал плечами. – Такое случается.

Почему-то, услышав это вполне безобидное замечание, она не сдержалась и высказала ему всё. И то, что он никогда ничего ей не рассказывает; и то, что она очень мало знает о нем, хотя они встречаются уже три месяца; и то, что он выглядит этаким очаровательным и добродушным парнем, но внутри неприступен и никого к себе не подпускает.

– Понятно, – произнес Кейд, после того как Джессика умолкла. – В следующий раз я дважды подумаю, прежде чем жаловаться на плохой день. – И сделал глоток «Манхеттена».

– Это все, что ты можешь сказать?

Вообще-то да. Они находились в переполненном ресторане, и Кейду совершенно не хотелось, чтобы посетители в красках услышали, какой он чурбан бесчувственный. Но видя застывшее упрямое выражение на лице Джессики, он понял – ничего не получится. Ей нужны ответы.

На самом деле, ему было что сказать. По правде говоря, Кейд не считал себя плохим бойфрендом. Мама, воспитавшая его в одиночку, привила уважение к женщинам. К тому же он никогда им не изменял и всегда сдерживал свои обещания. Имел хорошую работу и уютную квартиру. И мог приготовить на завтрак Денверский омлет.

Но, тем не менее, Кейд не впервые слышал упреки по поводу своей так называемой «бесчувственности». Обычно он просто извинялся перед женщиной за то, что не оправдал ее ожиданий. Но сегодня выдался действительно дерьмовый день, и ему захотелось послать все к черту. Поэтому он перешел сразу к главному.

Кейд отставил бокал и слегка наклонился.

– Отлично. Ты хочешь объяснений – ты их получишь. Дело в том, что я парень. И мы, мужчины, народ простой. Знаю, женщинам нравится считать, что в глубине души мы все из себя романтики. Ничего подобного. Вы же сложные и загадочные: говорите одно, подразумеваете другое. Все это одновременно интригует и пугает нас. Ты говоришь, мол, я тебе не открываюсь, но мне просто нечего скрывать. – Он указал на себя. – Все на поверхности. Есть только то, что ты видишь, Джессика.

Судя по всему, такой ответ ее не устроил.

– Знаешь, я обсуждала это со своими друзьями. Так вот, они уверены – ты просто боишься быть отвергнутым. Думаю, причина кроется в твоем отце.

О боже. Только психоанализа ему и не хватало.

– Видишь ли, невозможно иметь проблемы, связанные с отцом, если его нет, – сухо произнес Кейд.

А у него отца не было. Существовал только мудак, просто донор спермы, заделавший его матери ребенка.

Джессика бросила многозначительный взгляд.

– Нечего скрывать, да? Оно и видно. – Она схватила сумочку и встала из-за стола. – Думаю, нам не стоит больше видеться. Очевидно, мы по-разному представляем себе отношения. Для меня, это больше, чем секс, ужины в ресторане и разговоры о работе. Это открыть другому человеку душу. Ради твоего же блага, надеюсь, когда-нибудь ты рискнешь.

С этими словами она ушла, оставив Кейда сидеть в одиночестве. Он сделал еще один глоток, игнорируя взгляды окружающих.

Отлично. Все закончилось просто отстойно.

***

Кейд очнулся и заметил взгляд Хаксли, ожидавшего объяснений, почему они с Джессикой разошлись.

– Это наше совместное решение, – ответил он.

Хаксли понимающе кивнул.

– Ясно.

И как истинные мужчины, они закрыли эту тему.

– Почему бы нам не отпраздновать сегодняшний нежданный успех? – предложил Воэн. – В воскресенье вечером Сандерсон будет сидеть там, где нам нужно, а Хаксли волшебным образом пойдет на мнимое свидание с привлекательной женщиной. Правда, ей заплатят за ужин с ним, но не будем об этом. И все благодаря прекрасной Брук Паркер.

Кейд покачал головой. «Да сколько можно ее нахваливать?».

– Она обычная девушка, Воэн.

– Значит ты не против, если я приглашу ее на свидание?