ПРОЛОГ

"Молчание ‒ сильнее крика".

Автор слов неизвестен

ВСЮ ЖИЗНЬ я стремилась к «мечте». Ну, знаешь, той, которая есть у каждой девушки... Белое платье в пол, ярко-красные розы и прекрасный принц у алтаря ‒ все в обертке из белого штакетника.

По мере взросления я всегда представляла идеального мужчину обаятельным, красивым и любящим. От которого захочется иметь детей. С которым можно состариться.

Разделить свою жизнь, мечты и цели.

Я познакомилась с Мэттью, когда мы учились в колледже, и с первого взгляда поняла, что он именно тот единственный. Прекрасные таинственные глаза. Темные великолепные волосы. Тело, от которого у всех женщин текли слюнки. Дождливым вечером мы встретились в баре колледжа в Ист Виллидж. Я была со школьными подружками, а он был неотразим. Девчонки видели, как я на него глазела, и умоляли обмолвиться с ним словечком. Но мне было страшно, плюс я была стеснительной, поэтому просто глазела на него. Когда мы обменялись парой улыбок, он все-таки подошел. Весь вечер мы флиртовали и через короткое время стали парой. Он влюбил меня в себя, и я втюрилась по полной. Жизнь была прекрасна, или казалась таковой.

Я всегда представляла свою жизнь как по написанному. Колледж, затем брак. Но годы шли, а Мэттью так и не сделал мне предложение. Мы застряли в рутине бесконечных дел и служебных обязанностей. Жизнь оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла.

Спустя шесть лет мы жили в однокомнатной квартирке, соединенные в пару под маской счастья. Я любила его, но что-то стало казаться пресным. Романтика ушла, искра потухла. Я пыталась всеми способами зажечь этот огонек между нами. Красивое белье, горящие свечи ‒ а он все равно был холоден.

Где-то на пути, средства нашего общения потерялись и мы стали безмолвными. Мы изредка улыбались друг другу; мы просто двигались по привычной колее воображаемого счастья...

Толпа народа хлынула на перрон, и это вывело меня из воспоминаний. Поморщившись от одной только мысли, что не смогу добраться домой, я поспешила и забежала в вагон как раз до закрытия дверей. Не найдя свободного места, я взялась за поручень и поезд двинулся в путь.

Когда я вышла из метро, в воздухе отчетливо ощущался запах приближающегося дождя. Плотнее запахнув куртку, чтобы не замерзнуть, я ускорила шаг, чтобы избежать неминуемого ливня.

Когда я подошла к ступенькам здания на Манхэттене, в котором располагалась наша квартира, молния расколола небо, от чего в воздухе пронесся звук электрического разряда.

Как только я переступила порог, небеса разверзлись неистовым ливнем, под который я частично попала, и капли дождя забарабанили по мне. Захлопывая дверь, я вздрогнула от громкого раската грома. Затем пробежала по коридору первого этажа, где располагалась наша квартира и открыла дверь ключом. Мне было страшно встретиться лицом к лицу с Мэттью и поведать о плохой новости ‒ о том, что компания, в которой я работала, обанкротилась, и нас всех уволили.

Мэттью сидел за обеденным столом и с обеспокоенным выражением на лице пересматривал счета. Я помнила, когда мы купили этот небольшой деревянный стол. Пять лет назад, когда нам опостылело есть на диване. Съехаться после окончания колледжа было проще некуда. Посмотрев на этот деревянный стол с отметинами всех прожитым нами совместно лет, я вспомнила то же самое замученное выражение на лице, с которым Мэттью и мне приходилось жить постоянно.

‒ Привет. ‒ Я захлопнула дверь, сняла пиджак и бросила его на ближайший стул, когда серые глаза Мэттью посмотрели на меня.

‒ Думаю, ты могла бы оставить куртку, ‒ сказал он, взглядом указывая на письма, которые держал в руках.

‒ Почему?

‒ Не похоже, что в этом месяце нам по карману уплатить за отопление, ‒ опустив голову произнес он, нахмурив брови.

‒ Оу. Возможно, мы сможем...

Он не дал мне закончить, смерив меня суровым взглядом.

‒ Возможно, мы сможем что, Гвен? ‒ рявкнул он. Он резко вскочил со стула, так, что звук эхом отскочил от холодных стен. Его глаза переполняли печаль, и воздух между нами накалялся.

Я подошла к нему поближе, на что он просто отошел, в нашей крохотной кухне.

Схватив стакан из шкафчика, он наполнил его водой из-под крана.

‒ Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, ‒ прошептала я, когда смятение взяло верх над разумом.

Четыре стены смыкались вокруг нас, и выхода не было. Как получилось так, что мы так малого достигли? Мы оба платили огромные суммы по студенческому займу. Моя работа в компании, терпящей убытки, и работа Мэттью в больнице не покрывали эти расходы. Мы ни капли не приблизились к лучшей жизни, как это было по окончанию колледжа. Мы даже не могли оплатить счета.

‒ Гвен, у нас ничего не получается. ‒ Он поставил стакан в раковину. Затем схватился руками за края кухонной поверхности, стоя ко мне спиной, и наклонил голову, а его плечи поникли.

‒ Что не получается?

Он молниеносно обернулся, и его взгляд был полон решимости. Мое сердце бешено заколотилось от всепоглощающей грусти.

‒ Это. Мне нужно большего, ‒ ответил он. Большими шагами он преодолел расстояние между нами, так что мы стояли лицом к лицу. Положив руки на мои плечи, он сделал глубокий вдох.

‒ Большего? ‒ спросила я, также глубоко вдохнув. Чего большего он мог желать? Я тоже хотела большего. Хотела намного больше. Свадьбу, детей, кого-то, с кем можно состариться... мне хотелось всего этого. Разве он хотел не того же?

Пристально смотря мне в глаза, он сказал мне то, что я никогда не хотела бы слышать.

Те слова, которые никто не желает услышать от человека, которого любишь.

‒ Я ухожу, Гвен. Думаю, нам нужно разбежаться. Я не могу так больше. ‒ И на этом он схватил свою куртку и выскочил из квартиры.

Мое сердце разбилось, когда захлопнулась дверь. Как могло это произойти? Мне всегда был нужен только он. Я была уверена, что никто кроме него не сможет дополнить меня так, как это делал он. Слезы текли по лицу, а с губ сорвались душераздирающие рыдания. Я свернулась в клубочек на диване, когда меня озарило осознание того, как мне был нужен Мэттью. Я не могла представить свою жизнь без него. Моя разбитая вдребезги душа где-то глубоко внутри содрогнулась, когда во мне зародилось желание умереть. Мое растоптанное сердце было всем, что осталось в опустевшем краю, как мне казалось на тот момент, и я думала, что не смогу выжить. Мой мирок вертелся вокруг лавины эмоций, которые нахлынули на меня. Меня охватила паника, когда я постаралась ясно мыслить.

Все же не было так уж плохо, как он заявил? У нас просто был сложный период; я знала, что мы могли преодолеть его. Могли же?

Годы душевных мук вылились в этот кошмар и почти засосали меня в мир отчаяния. Я любила его и, если бы у нас был шанс, знала, что мы опять бы со всем справились. Ради него я дышала, он был единственной истиной, ради которой я жила. Мое лицо опухло от слез, а душа содрогалась от страха. Когда я попыталась взять под контроль свое разбитое тело, могла лишь сбивчиво дышать.

Сидя на диване, я рыдала и содрогалась от холода; слезы смыли макияж. Голова раскалывалась, когда я безудержно ревела. Моя вера угрожала раздавить меня; я знала: ничто не будет как прежде.

Я всегда буду любить Мэттью. И знала, что он любил меня.

Зазвонил телефон. Я не знала, сколько прошло времени с тех пор, как ушел Мэттью, забрав с собой все мои надежды и мечты, но встала с дивана. Протащившись до кухни, я посмотрела на телефон, который ожил от трели рингтона.

‒ Алло, ‒ с рыданиями ответила я.