Прищурив правый глаз, гость пронзил юношу острым как бритва взглядом.

— Это произошло достаточно давно, чтобы отнимать ваше драгоценное время утомительными воспоминаниями. И если вы спросите меня: зачем я пришел? То я отвечу — уж точно не затем, что бы бередить старые раны.

Скрестив руки на груди, Рик в очередной раз воззрился на нерадивого гостя и после минутной паузы, решительно произнес:

— Мистер, я требую: назовите цель вашего визита… а если таковая отсутствует, прошу незамедлительно покинуть мой дом.

Гость только удивленно хмыкнул и, опершись на подлокотник, победоносно щелкнул пальцами, чем окончательно вывел Рика из себя.

— В самую точку, юный Джейсон. Меткий выстрел, побери меня морской Трезубец. Узнаю старину Лиджи. Виват! В тебе не сразу разглядишь непреклонность отца. Где ты ее отыскал? Среди своих четких правил и постулатов?!

Либо моряк издевался над Риком, либо явно страдал душевными расстройствами. Общаясь с юношей довольно странным образом, он с легкостью лиса умудрялся игнорировать очередной вопрос, склоняя беседу совсем в противоположную сторону.

Почувствовав ужасную обиду, Рик едва сдержал подкативший к горлу ком. Теперь он прекрасно понимал, как у человека может возникнуть жгучее желание решить словесный спор дуэлью.

Но ненависть и на этот раз развеялась табачным дымом. Правила отца, действовали на юношу не хуже сильнейшего успокоительного.

'Подавляй свой гнев всегда, в противном случае считай беседу оконченной'.

Глубоко вдохнув, Рик быстро обрел былое спокойствие. Еще раз оценив обстановку он проследил за мистером Сквидли, который тем временем отрешенно разглядывал пасторальные пейзажи картин. Взвесив все 'за' и 'против', юноша набрался смелости и, приняв окончательное решение, быстрым шагом направился к двери.

'Позвать стражей и пускай вышвыривают наглеца куда подальше!'

Живо представив картину быстрой расправы, Рик приободрился и уже готов был потянуть за ручку, когда его остановил резкий голос:

— Мне нужна неоконченная книга вашего отца. Она по праву принадлежит мне.

Рик замер и медленно повернулся.

Добившись нужного эффекта, мистер Сквидли продолжил:

— Ваш отец только начал работу над ней. Всего пару первых строк… но, к сожалению, не успел. Смерть настигла его весьма внезапно. Потому я здесь. Книга, всего — навсего клочок бумаги. Вам она совсем ни к чему, а мне она необходима. Если дело в деньгах, могу предложить за нее неплохое вознаграждение. Но право слова, согласитесь, такие вещи отдаются безвозмездно, с открытым сердцем.

Тишина наступила внезапно. А в следующий миг, словно отголосок неутомимого времени, комнату наполнила дробь барабанящих по столу пальцев. Гость ждал ответа.

— Но только ни в этот раз, — резко отрезал Рик.

Монотонный звук прекратился. В одну секунду мистер Сквидли оказался на ногах и в грудь юного Джейсона уперся загубник курительной трубки. Ожидая услышать ругательства и проклятия, Рик ошибся. Моряк лишь коротко кивнул в ответ, добавив.

— Вы совершаете непростительную ошибку, мистер! — и с этими словами вышел вон. Также стремительно как появился.

Случайный сквозняк разметал несколько чистых листов, которые неизвестно каким образом попали на крохотный деревянный столик. Раньше бы Рик никогда не допустил такого беспорядка, поскольку Лиджебай Джейсон люто ненавидел любое проявление бардака, а стало быть, и на этот счет в доме существовало определенное правило.

'Как быстро забываются запреты', — мысленно произнес юноша, приводя гостиную в порядок.

Порывистый ветер, исполнил‑таки роль дворецкого — пускай и с небольшим опозданием. Дверь со скрипом захлопнулась, и Рик устало повалился на отцовское кресло, смяв листы бумаги, словно ненужный носовой платок.

Оставив после своего визита неприятное послевкусие, и полностью оправдав свое прозвище, мистер Невежа пустил в дом еще одного скверного гостя. Неприятные воспоминания, словно термиты, вгрызлись в деревянные стены, готовясь пробудить в памяти младшего Джейсона печальные дни похорон.

Табачный дым еще долго витал над потолком, когда Рик утонул в собственных, отнюдь не радужных мыслях…

В тот день, он разговаривал с отцом в последний раз. Глава семьи требовательно указывал на ошибки, а сын безропотно слушал. Все как всегда — за одним значительным исключением. Тем вечером Лиджебай Джейсон вел себя с Риком весьма мягко и непоследовательно.

Стараясь не отвлекать отца попусту, Рик попытался прошмыгнуть мышкой в свою комнату. В этот раз трюк не удался. Громкий кашель остановил юношу прямо посредине коридора ведущего в библиотеку, а стало быть, следовало ожидать очередного нравоучения мистера Лиджебая. Но вместо назидания, тот лишь поинтересовался:

— Ты чем‑нибудь занят?

Рик удивленно пожал плечами, не предполагая такого поворота событий.

— Зайди, — требовательно произнес отец.

Юноша повиновался.

Когда он осторожно перешагнул порог библиотеки, которая всем своим видом показывала, что внимательно следит за строжайшим соблюдением тишины, Рик все‑таки оступился — в буквальном смысле этого слова. Половица под ногами предательски скрипнула.

Отец тут же отреагировал, но совсем иначе:

— Чего копаешься? Кому говорю, давай скорее…

Его взволнованное состояние тут же передалось сыну. Оставшийся шаг Рик проделал на одном дыхании, практически подскочив к стремянке, где восседал мистер Лиджебай. Библиотека отозвалась недовольным шуршанием, напоминая правила поведения в ее стенах.

Возможно, юноша ничего и не заметил бы, но именно тогда, впервые в жизни, свод законов главы Джейсонов дал глубокую трещину.

'Не шуметь и не топтаться в библиотеке!'

Стена запрета пала. Отец сам того не осознавая, дал слабину: противопоставив неукоснительному табу, свое разрешение.

Быть может, он сделал этот намеренно?

Рик не думал об этом. Год назад его не заботили подобные мысли.

Аккуратно выставив вперед негнущуюся ногу, старший Джейсон медленно спустился вниз и протянул Рику две старые и весьма потрепанные книги.

— Вот, держи… Отнесешь их старьевщику, мистеру Сквали.

— Старьевщику? — боясь ослышаться, на всякий случай переспросил юноша.

— Да, именно старьевщику. Не заставляй меня твердить тебе одно и тоже по сто раз, будто ты безмозглый попугай. Если я сказал, то надобно сделать, а не переспрашивать!

Рик мгновенно кивнул.

Отец явно прибывал в плохом настроении. А за последнюю пару лет, подобная агрессия и вовсе стала его привычным состоянием. Постоянно что‑то бурча себе под нос, он частенько взрывался словно порох, пытаясь на все вокруг навешать ярлыки бесконечных запретов и ограничений.

— Требуй не меньше десяти суонов. Это очень старые, редкие книги, содержащие в себе основы судостроения. Все понял?!

Решив не спорить, Рик уверенно кивнул и, развернувшись, поспешил исполнить ответственное поручение.

Старьевщик долго рассматривал разлохмаченную обложку, принюхивался к растрепавшемуся переплету, даже откусил кусочек листа и попробовал его на вкус.

— Чего‑то удивительно мне… Может быть ты умыкнул их у собственного папашки? Сейчас расплачусь с тобой, а он заявится ко мне и претензии начнет предъявлять. Что тогда?

В юношу уткнулся придирчивый взгляд старого плута.

— Я не вор и не обманщик. Говорю: отец дал! Значит, так оно и есть, — играя скулами, заявил Рик.

— Ну да, ну да, — вроде бы согласился старьевщик, не спеша отдавать плату.

— За обе книги я хочу десять суонов, не меньше, — тут же добавил юноша.

— Ого, — поразился покупатель, протяжно шмыгнув длинным крючковатым носом. — Не дороговато ли?

— Это бесценные книги, — наугад ляпнул Рик. Ужасно не хотелось возвращаться домой и оправдываться перед отцом, что, задание, мол, оказалось ему не по зубам.

— Вот как?

Тем временем, старьевщик, отложив товар в сторону, исчез за стеной покрытого пылью стеллажа. Из глубины лавки послышался шорох, а вскоре раздался невероятный грохот. Рик вздрогнул, но остался стоять на месте.