ГЛАВА 3

— Вы… уверены, что это была Хельди? И юный Куно?

Айлет стояла в длинной тени высокой мельницы, смотрела на пристава деревни. За его плечом она видела мельника Роха на пороге мельницы, он смотрел на нее с расстояния в тридцать шагов. Мельничное колесо скрипело, обрушивая речную воду, и она была уверена, что шум мешал мельнику подслушать ее слова.

Ей все еще не нравилось, как он смотрел на нее. Словно он откуда-то знал, что она принесла весть о его мертвой дочери.

Она сосредоточилась на водянистых глазах пристава.

— Я не знаю точно, — сказала она. — Я их не встречала. Я знаю лишь, что вы найдете два тела недалеко от перекрестка, который я описала, недалеко от фермы Малгера. Думаю, это Хельди и ее молодой человек.

Пристав потер рукой лицо.

— Ах, печальная работа! — он вздохнул, быстро оглянулся на мельника. Оба мужчины старались не смотреть на большую собаку, которую она принесла на своих плечах. Она лежала у ее ног, труп в крови оленя. Пристав не спросил про охоту. И не спросил, откуда она узнала о мертвых телах. Он не хотел знать.

Он поклонился и начертил знак святого благословения ей, коснувшись лба, сердца и губ по очереди.

— Мы в долгу перед вами, леди венатрикс, и перед святым Эвандером. Если мы можем как-то отплатить…?

Он не закончил. Он отлично знал, что Орден запрещал принимать плату за охоту. И он знал, что вместо оплаты Орден принимал — порой требовал — «пожертвования делу». Он заламывал руки, быстро моргая, скаля зубы, пытаясь изобразить благодарную улыбку.

— Телега, — сказала Айлет. — Мне нужна телега. Чтобы отвезти труп к заставе.

Пристав выдохнул. Эту просьбу можно было выполнить без проблем или особых трат. Он снова изобразил святой знак и сообщил, что телегу сразу ей предоставят.

Через час Айлет вернулась на дорогу на Честиборе, ее большом коричневом жеребце, который тащил и грохочущую двухколесную телегу без усилий. Двухдневный путь по горам к заставе ждал их, но Айлет не была против. Она была рада пути.

Эта охота была… не такой, как она ожидала. Бой оставил ее тело избитым, но хуже того — ее разум был потрясен. Призрак проник в ее разум, управлял ее мыслями, заставлял видеть и слышать то, чего там не было. Такое потрясало.

Она поежилась, вспомнив дочь мельника. И она снова слышала слова Призрака, произнесенные девушкой:

— Я узнала настоящую радость в этом мире. Радость с моей Хельди.

Это могла быть ложь. Манипуляция. Скорее всего, тень давно прогнала душу Хельди из ее тела и захватила ее. Даже видение, что она показала Айлет о смерти Хельди — то, как две души вылетели из павшего тела девушки — могло быть ложным изображением события. Нельзя было доверять тени, особенно той, что отчаянно хотела остаться в этом мире.

И все же…

В голосе и словах тени была заманчивая искренность. Сияние духа говорило о глубоких эмоциях — любви и потере, горе и мести. Могла ли тень ощущать все это? Или это были остатки украденных эмоций, забранных силой во время захвата тела Хельди?

Тень не могла любить. Создание чистой злобы не могло испытывать такое благородное чувство, такую чистоту. Так написал в священном писании святой Эвандер, и разве Айлет могла сомневаться в учениях святого?

И все же…

Айлет ехала по пустой дороге в угасающем тепле уходящего солнца, вдохнула и потянулась в свое сознание. В глубине мира ее разума был прохладный темный сосновый лес. Там обитала Ларанта, тихая и довольная, радостная из-за успеха охоты. Тень-волк не была рада, когда Айлет сыграла на вокосе Песнь подавления. Но она не боролась, позволила прогнать ее в лес в разуме, который был ее домом.

— Не ее, — исправила себя Айлет вслух, Честибор дернул ушами и тряхнул головой. — Не ее. Это.

Она всегда ошибалась так — обращалась к своей тени, будто у нее был пол. Холлис все время ругала ее за такой огрех. Тени были духами, у них не было пола. Если представлять тень оживленной, можно было начать доверять ей, а это вело к гибели.

И все же в свете недавних событий Айлет невольно задавалась опасным вопросом: могла ли такая хищная тень, как Ларанта, ощущать любовь?

Воспоминание покалывало разум Айлет. Такое глубокое и темное воспоминание, что она не могла его удержать. Она будто видела себя в лесу темных сосен. Но не такой, как сейчас, а ребенком, голым и грязным, но улыбающимся. Она бежала, полная сил и радости. И в том видении Ларанта бежала рядом с ней. Картинка была в ее разуме, но казалась реальной, челюсти щелкали, язык вывалился в радостной улыбке волка.

Картинка растаяла. Хоть Айлет искала в разуме, она не могла найти ее снова, а через пару мгновений нахмурилась, не помня, что она видела. Только пустота осталась внутри. Ощущение, что чего-то не хватало…

Мир вокруг нее потемнел, а она и не заметила. Честибор, не зная путь перед собой, брел неуверенно. Пора было остановиться на ночлег. Айлет скривилась. Она могла ехать на коне и ночью, тянуть телегу по горам… но это было бы жестоко по отношению к верному Честибору.

Конь постепенно замедлился и остановился, сообщая ей, что устал. Она не гнала его, а слезла с седла и отцепила телегу. Позаботившись о Честиборе и накормив его, она потратила меньше времени на себя. Она была венатрикс. Ей хватало горсти еды и теплого плаща.

Луна поднялась над высокими горами Скада, Айлет укуталась в плащ и, опустив голову на седло, почти сразу уснула.

* * *

Она открыла глаза и увидела хвою сверху. Странно. Она точно уснула под раскидистым дубом. Она села и поняла, что была голой — ни безрукавки, ни плаща, ни сапог. Краем глаза она уловила движение, и фигура из тьмы стала большим черным волком рядом с ней.

«Ты спишь», — сказала Ларанта.

— Знаю, — ответила Айлет. Это был лес в ее разуме. Она поднялась на ноги, стряхнула хвою с длинных распущенных волос. Пока она не воображала себе одежду, она всегда была тут обнаженной. Она обвила руками живот, дрожа, но не от холода.

Она уловила движение краем глаза.

Айлет резко повернулась, но движение было быстрее. Она его ощущала, но не видела следы. Она прищурилась и сжала себя крепче. Сон ощущался знакомо. Слишком знакомо.

Еще движение. Айлет была быстрее в этот раз, готовая уловить видение. Но когда повернулась, оно уже пропало.

— Что это было, Ларанта? — спросила она, глядя на свою тень. — Ты это видела?

Ларанта зарычала. Она не ответила, но Айлет ощущала тревогу в центре своей тени.

Айлет покачнулась на ногах, растерявшись. Ее тело устало после охоты и долгой езды. Ей не хотелось утомлять себя, еще и преследуя ускользающий сон. Ей стоило свернуться в комок под сосной, зарыться в хвою и игнорировать все. Дать разуму отдохнуть, а телу набраться сил.

Третий раз движение мелькнуло сбоку. Это все решило — преследование было слишком заманчивым.

Айлет поспешила по лесу в ту же сторону, куда устремились три тени. Ее босые ноги поднимали хвою в воздух за ней, длинные волосы струились по плечам и спине. Она бежала быстрее и быстрее, почти уверенная, что ее окружали другие тени, и все текли в одну сторону. Ларанта следовала за ней, все еще рыча с неохотой, но Айлет не слушала ее и сосредоточилась на беге.

Деревья росли близко, грубая кора царапала ее руки и ноги. Она должна была замедлиться, представить себе одежду, какую-то защиту. Но Айлет не могла мешкать. Иначе тени ускользнут.

Их стало больше. Они не попадались на глаза, были лишь фрагментами, мелькали в сторонах. Но их было много, темных, длинных и низких.

Айлет стиснула зубы и ускорилась, не желая отставать от них. Ларанта следовала за ней, успокаивая своим присутствием. Она не могла найти в своем разуме что-то хуже Ларанты, а Ларанта была под ее контролем. По крайней мере, сейчас. Ноги стучали, сердце болело, Айлет спешила вперед. Спутанные ветки преграждали путь, и она пробила их с яростным рыком и…

Пятки поехали по разбитому краю утеса, она размахивала руками, чтобы удержаться, не слететь с края.

Вдох.

Рев.

Все в животе неприятно подпрыгнуло, конечности трепетали.

А потом сильные челюсти поймали ее за волосы. Боль пронзила голову, Ларанта вытащила ее, отбросила на каменный выступ.

Айлет могла мгновение только лежать, пытаясь отдышаться. Она медленно села, огляделась. Лес сменился каменным выступом, что тянулся в стороны, сколько было видно. Над ней было тяжелое серое небо, а ниже…

Она подобралась к краю и выглянула. Среди завитков тумана она видела, как стена тянется ниже и ниже. Несколько кривых деревьев впивалось в камень корнями, словно кривыми пальцами, отчаянно пытаясь не упасть. Она не видела дна.

Айлет медленно попятилась, снова заметила тени, которые преследовала. Хотя она все еще не могла их увидеть, она ощущала, как они подбираются к краю и устремляются в пропасть, в невидимую тьму внизу.

— Что это за место? — прошептала она. — Почему оно… кажется знакомым?

Ларанта заскулила за ней.

«Уходи, хозяйка. Это плохой сон».

Дыхание застряло в горле. Айлет встала и прошла к краю. Внизу были… ее воспоминания? Все воспоминания о жизни до Холлис были под ее сознанием?

И эти тени… были семьей, которую она забыла?

Имена, лица… так близко, но все же…

«Прошу, хозяйка, — снова заскулила Ларанта. — Прошу, давай уйдем».

Айлет сделала шаг. Она замерла, глубоко вдохнула. А потом села на корточки и свесила ноги с края, стала искать выступ на шершавой стене. Она опустилась за край, нашла, за что ухватиться, подвинулась еще ниже.

Камень обвалился. Она падала.

* * *

Айлет резко проснулась, вытянув руки, чтобы предотвратить падение, которого не было. Ее сердце дико колотилось в груди, и на жуткий миг она поверила, что все ее кости были сломаны.

Но нет. Ее конечности были целыми. Ее дрожащие пальцы пробежали по предплечьям до плеч. Она крепко себя обняла. Охнув, она села и вдохнула сладкий воздух.

А потом тонкий вопль вырвался из ее горла.