Сладкое и холодное, тающее у него во рту и стекающее в горло.

Люси уловила его взгляд и по-своему истолковала его мысли.

— Прости, — сказала она. — Я проснулась среди ночи и почувствовала, что мне нужно перекусить. Надеюсь, ты не против...

— Всё в порядке, — сказал он. — Я просто задумался, считается ли мороженое завтраком.

— На самом деле... — Люси играла краем одеяла. — Думаю, я его всё съела.

— Никаких проблем – я всегда могу пойти в супермаркет и купить ещё.

— Хорошо, что тебе не понадобилось в туалет или ещё куда-нибудь, пока я ела мороженое, — сказала она, улыбаясь Рису. — Я совершенно забыла, где нахожусь, так что оказалась у холодильника голая и ела мороженое прямо из коробки.

Образ Люси, чьё красивое тело освещалось лампочкой на дверце холодильника, Люси, слизывающей мороженое с губ, поразил воображение Риса.

— Я... я сейчас приготовлю тебе тост, — выдохнул он.

— Какие планы на сегодня? — крикнул он из кухни, засовывая кусок хлеба в тостер.

— Думаю, я попытаюсь снова позвонить в полицию, вдруг у них есть какие-нибудь новости.

— Хорошо. Гвен сказала, что тоже сделает несколько звонков, чтобы проверить, не знают ли что-нибудь её друзья.

— Гвен везёт, — Люси покачала головой, и чёрные волосы рассыпались по её обнажённым плечам. — Прости, это как-то стервозно прозвучало. Вы оба были так добры ко мне. Я не могу остаться здесь навсегда, я знаю, но я не хочу возвращаться в свою квартиру – на случай, если там меня кто-нибудь поджидает. Наверно, мне нужно поискать другое жильё. Мне всё равно придётся когда-нибудь это сделать, просто чтобы уехать от Рикки.

— Если тебе нужна помощь, я пойду с тобой, — предложил Рис.

— Я была бы очень благодарна.

Тостер щёлкнул. Аромат горячих тостов наполнил кухню. Люси повернула голову.

— На самом деле, — произнесла она с деланной беззаботностью, — вместо того, чтобы остужать тост, я лучше съем его сейчас, пока ты будешь готовить бекон и яйца...

Джек созвал в Хабе военный совет.

— Прошлая ночь была потрясающей, — сказал он. — Очевидно, «Эвертон» обыграл «Ливерпуль» – потрясающее выступление, которое позволит им закрепиться в Премьер-лиге. И я вижу заметку мелким шрифтом на странице восемь о том, что вчера у нас появилась кое-какая загадка. Хорошо сработано, между прочим. Надеюсь, все чувствуют себя бодрыми и оправившимися после хорошего сна этой ночью.

— После того, что от него осталось, — пробормотала Гвен. Она чувствовала себя словно во сне, когда ехала домой по пустым улицам – что было удачно, потому что дважды она поймала себя на том, что едет по белой полосе в центре дороги – а потом рухнула на кровать, пройдя мимо лежащей и храпящей на диване Люси. И слава Богу, что она была на диване, а не в постели Гвен.

— Тошико, — продолжал Джек, как будто никто ничего не сказал, — как твоя голова?

— Я отлично себя чувствую, спасибо, — сказала Тошико. — Оуэн зашил меня вчера вечером.

— Надеюсь, он зашил рану, а не что-нибудь ещё. Хотя от Оуэна всего можно ожидать, — Джек повернулся в ту сторону, где чуть поодаль сидел Оуэн, с негодованием глядя на него. — Оуэн, что мы узнали из образцов крови этой леди?

Рот Оуэна скривился в небольшой гримасе, которую, как заметила Гвен, он корчил, когда был озадачен, но не хотел этого показывать.

— Высокий уровень сахара и липидов в крови, что естественно для человека, который недавно ел, и уровень кортизола у неё также повышен, что указывает на стресс, как будто она бежала или дралась. Кроме того, анализ крови показывает, что она совершенно здорова. Если бы она страдала от какого-либо заболевания, я ожидал бы увидеть у неё до хрена лейкоцитов, что-то такое, но у неё всё чисто.

— И она человек?

— Простите – я что, не сказал? Да, она такой же человек, как и я. Джек бросил взгляд на Гвен.

— Ты хочешь этим заняться, или мне взяться?

— Давай не будем его расстраивать, — ответила Гвен. — Я сегодня добрая.

— Ладно, — Джек посмотрел на Тошико. — Тош, я знаю, что у тебя было мало времени, но какова вероятность того, что мы можем увидеть снимки внутренностей Марианны? Я хочу посмотреть, нет ли там чего-нибудь, чего не должно там быть.

— Большинство неинвазивных методов визуализации требуют сотрудничества с пациентом, — ответила Тошико. — Либо по их согласию, потому что они хотят помочь, либо без согласия, потому что они без сознания. Полагаю, что проводить сканирование этой молодой женщины – всё равно что делать рентген находящемуся в сознании тигру: нельзя ожидать, что она останется неподвижной, и если попытаешься, можешь погибнуть. В идеале я бы предпочла, чтобы она находилась под воздействием большой дозы седативных препаратов, но вчера вечером мы видели, сколько успокоительного потребовалось, чтобы она стала сонной, не говоря уж о том, чтобы усыпить её на некоторое время. И, как я поняла из слов Йанто, она пришла в себя очень быстро, как только осталась одна. Поэтому я всё ещё работаю над вариантами удалённого сканирования. Вероятно, мне придётся разобрать один из сканеров, которые у нас есть, и снова собрать его по обе стороны камеры. Это достаточно сложная разработка, и это нельзя сделать быстро.

— Есть какой-нибудь способ ускорить это? Тошико пожала плечами.

— Я могу попробовать что-нибудь, что не требует методов передачи – возможно, односторонний рентген. Качество изображения может быть хуже, зато это будет быстрее.

— Сделай что-нибудь, что даст хороший результат и не займёт много времени. Спасибо, Тош. Йанто, в каком настроении наша гостья?

Йанто вышел из тени в дальней части Хаба. Гвен даже не знала, что он там стоит. Как обычно, на его спокойном лице играла лёгкая улыбка.

— Она голодна. Она уже съела несколько пицц, и всё ещё хочет больше. Чем больше она ест, тем менее раздражённой становится. Кроме того, она разговорчива, но сильно смущается. Она не знает, где находится и что происходит. Я сказал ей, что её арестовали после вчерашнего происшествия. И ещё я сказал, что в напитке, который она выпила, мог быть рогипнол[45], поэтому она ничего не помнит и поэтому ей могли чудиться разные странные вещи.

— Хорошая работа. Это даёт нам немного времени. Гвен?

— Сегодня утром было заявлено об исчезновении Марианны Тилл. Её мать сообщила, что Марианна пошла поужинать с друзьями накануне вечером; друзья сказали, что она отбилась от группы в самом начале. Она заявила, что плохо себя чувствует и хочет пойти домой.

— В данный момент на это мало шансов, — сказал Оуэн. — Мамочка и папочка появятся в меню в течение получаса, а вслед за ними – бабуля, собачка и ближайшие соседи.

— Полиция не будет этим заниматься, — продолжала Гвен. — Я очень часто сталкивалась с такими ситуациями раньше. Каждый год в Великобритании заявляют об исчезновении более чем двухсот тысяч людей. Большинство из них возвращаются целыми и невредимыми в течение семидесяти двух часов, но остаётся пара тысяч людей, которые не возвращаются. Проблема в том, что полиция не станет активно искать этих людей, если только они не являются исключительно уязвимыми либо очевидными жертвами преступлений.

— Похоже, ей придётся задержаться здесь на какое-то время, — сказал Джек. — Отель «Торчвуд».

— Но её семья о ней беспокоится, — настаивала Гвен. Она слышала мольбу в собственном голосе, но ничего не могла с собой поделать. — Её мать все глаза выплачет, и невозможно будет это остановить. Её отец будет пинать от расстройства стены и кухонные шкафы. Я была там. Я видела, как это бывает. Они напечатают листовки с её фотографией, организуют поиски в тех местах, где её в последний раз видели, по большей части для того, чтобы чем-то занять себя, не надеясь, что это поможет. Мы можем всё это остановить. Мы можем облегчить их страдания. Всё, что нам нужно сделать, – это...

— Это что? — спросил Джек. — Сказать им, что она у нас, но мы не можем вернуть её им? Это будет похоже на требование выкупа. Что бы мы ни сделали, это привлечёт к нам внимание. И, между прочим, по-прежнему предполагается, что Торчвуд – секретная организация.

Гвен не испугал покровительственный тон Джека.

— Мы могли бы отправить им анонимное сообщение, — сказала она с подозрительным спокойствием в голосе. — Тошико может фальсифицировать всё, что угодно. Мы можем отправить им письмо от её имени о том, что она, не знаю, встретила итальянского официанта и уехала с ним, чтобы пожениться в Сент-Люсии.