Разные они были, бойцы его прайда, ходившие на праме «Звёздный гонец». Но авторитет их вожака стоял высоко. Немного нашлось бы в Трампе людей и аборигенов, - неважно, трапперов или нет, - кто осмелился бы встать против него или сказать худое слово. Нет, Ян не был каким-то там изумительным бойцом, не обладал потрясающей силой, ловкостью или реакцией. Он был всего лишь очень умелым воином, который всегда знал, когда и что нужно делать. Случалось же всякое…

Три месяца назад прам Яна отчалил от пристани, уходя в свой очередной поход. Выход на тропу не предполагал быть очень трудным - трапперы шли всего лишь на орочью ватагу. Это никогда не считалось каким-то уж очень опасным предприятием. Тем не менее, вместо запланированного месяца, дело встало во все три, и трапперы вернулись обратно под конец зимнего сезона, называемого на Тароне - Сезон дождей. Впрочем, вернулись с добычей, живые и целые. Все пятеро вошли внутрь и направились к дальнему столику - свое законное место во время посещения «Лысого скальпа».

Посетители порскнули из-за их стола, и Ян уселся в кресло, не пытаясь даже сдержать сладостного стона. Об этом он мечтал необыкновенно все те недели, что пришлось провести за пределами Трампа.

Дождавшись, пока он усядется, расположились за столом и остальные.

Под его началом было четверо бойцов. Случалось, это число возрастало и до пяти-шести. Но сейчас Яна вполне устраивал и такой состав. Вот они - сидят, улыбаются, довольные уже тем, что вернулись обратно…

Наката, смуглолицый и узкоглазый воин, славный своими воинскими талантами, представитель княжества Ниппон. Любитель холодного оружия, - сам прямой как клинок и такой же несокрушимый.

Два гнома-сородича, старший - Строри Ворчун и младший - Вилли Простак. Оба они уже были известными трапперами ещё до того, как оказались в одном прайде. Если Ворчун был с Яном все те годы, что молодой человек прожил на свете, - он воспитал его, всхолил и взлелеял, - то Простак присоединился к ним по гномьим меркам не так давно - лишь два года минуло.

И, наконец, последний из четверки - Чёрный Рок. Юный представитель самого обширного племени - гоблинов - полуэльфов-полугномов. Или, как их иногда по-научному называли, метисов. Этот ещё даже не заслужил права носить серебряный пояс траппера и являл собой типичного мальчика на побегушках. Впрочем, даже в прайде без такого не обойтись.

- Михей! - рыкнул Ворчун, мостя свой жилистый зад в кресло, вырезанное им же самим из цельного пня кэрийского бука, - Где ты там пропал, вислоухий?!

На Ворчуна, несмотря на известную на весь Трамп любовь к браным словечкам и сварливый характер, от которого гном Строри и получил свое прозвище, никто не обижался. Привыкли за двадцать то лет. Те же, кто не привык, предпочитали помалкивать - в любой ситуации прайд всегда вставал за своего. И уж точно не случалось такого, чтобы кто-то уступал в драке или, тем паче, бежал от нее.

Да и сам Ворчун был бойцом хоть куда. Каждый кулак его был размером с голову телёнка, - даром, что обладатель этих кулаков был ростом всего чуть больше сажени. К тому же, он, как и все уважаемые гномы, носил двухфутовую бороду, расчёсанную и заплетённую в две косицы, перекинутые через плечи. Любой, кто хоть немного времени провёл в Порубежье, знал - за такого встанут горой все его многочисленные родичи, родственники и соплеменники. Ох, и свара закипит! Не стоит оно того, ссориться с таким гномом.

Другое дело - Вилли Простак. Был он немногим меньше старшего сородича, однако характер имел не в пример более лёгкий, - понимал человеческий юмор, и совсем не сразу хватался за топор, когда длинный его нос или малый рост, или что-то ещё, к нему относящееся, подвергалось насмешке. К тому же Вилли был обладателем всего лишь короткой футовой бородки, а, стало быть, оскорбление ему нанесённое, не будет перенесено на весь гномий род. Особенности права подгорного народа, знаете ли!

Не успели все рассесться, как Ворчун немедленно проявил свой гномий нрав. Едва только его седалище ощутило твердую поверхность под собой, как зычный голос, больше похожий на рев раненого тролля, раскатился по залу:

- Пива!!!

Обычные завсегдатаи знали, что после этого следовала длинная тирада нелицеприятных определений и эпитетов про безруких неумех-подавал.

Но не в этот раз! Мгновенно просчитавший ситуацию, Михей сумел в считанные секунды подготовить достойный отпор, и, уже раззявивший было рот, гном вынужден был захлопнуть его - молча. Если, конечно, не принимать за слова невнятное сипение, вырвавшееся из обширных зарослей его густой бороды и усов. Причина изумления Ворчуна была здесь, рядом, в лице юного подавальщика-гоблина, замершего с подносом на вытянутой руке. На подносе стояла огромная - в пинту - кружка с белой пенистой шапкой поверх. И думать нечего - то была кружка пива. А, судя по запаху, немедленно ударившему в ноздри, в кружке был крепчайший гномий портер.

- Михей! - тут уж и Ян подключился, глядя, как Ворчун опорожняет свою первую кружку, - А нам что, не положено?

- Несут уже! - крикнул в ответ Михей, явно чем-то очень занятый, - Несут, несут!

Слова его еще не успели достигнуть ушей того, кому они были предназначены, а Ворчун уже оприходовал свою первую пинту. Крякнул, выказывая несомненное удовольствие, - в отношении к пиву он всегда был предельно искренен и никогда не хаял доброго напитка. Также как никогда не хвалил дурно сваренного. Но и не в характере Строри Ворчуна было спускать кому-то шутку над собой, пусть даже шутку беззлобную и вполне невинную. Изобразив лицом нечто, несомненно, очень пугающее, он во всю глотку рявкнул:

- Пи… - и тут же подавился словом, так его и не закончив. Перед ним стоял всё тот же юнец. А на подносе его, почтительно выдвинутом вперед и чуть в сторону, стояла кружка с пенной шапкой. Полная!

Ворчун умел держать удар, умел терпеть поражения. С самым невозмутимым видом, разве только кустистые брови чуть сдвинулись к переносице, да глаза свирепо сверкнули, он решительно хапнул кружку и единым глотком, почти разом осушил. Тут же вскочил и заорал так, что стены задрожали:

- Пива!!!

Что? Ах да!.. Конечно же, юнец с полной кружкой пива уже стоял подле него.

Ворчун зарычал в голос. Он чуял подвох, но никак не мог угадать его подоплеки. К тому же ни единого слова оскорбления не было произнесено. Если, конечно, не считать за оскорбление молниеносное исполнение заказа.

- Всё, Ворчун, - отсмеявшись, сказал Ян, и снял с подноса свою кружку, - Всё, остынь. Полно, я тебе говорю!

Глаза Ворчуна метнулись туда-сюда, задержались было на огромном ноже, который предусмотрительный Наката положил всего лишь в паре дюймов от своей ладони, и уперлись в прямой открытый взор воспитанника. Глухо ворча, он, всё же, подчинился.

Выпить третью кружку залпом он уже не пытался. Пил медленно, мелкими глоточками. И даже на великолепное, с пылу с жару поднесённое печёное брюшко болотного мамука смотрел взглядом мутным и равнодушным.

Ещё бы! С двух пинт крепкого портера, с устатку, да на голодный желудок, окосеет даже гном. Пусть даже этот гном - Строри Ворчун.

Пока Строри спал, уткнувшись бородой в тарелку с зелёным салатом, а остальные веселились, отходя понемногу от долгого похода, Ян и Наката направились наверх. Можно было, конечно, и обождать. Но тогда обидчивый перекупщик мог и не дать настоящей цены за их троллиты и прочие тролльи принадлежности. А меж тем, деньги были нужны.

Лестница на второй этаж была далеко не для каждого. Здесь обитал Вульф - самый умелый и хитрый скупщик добычи в Трампе. Как всегда его охрана была бдительна и в меру настырна. Как всегда Ян громко, в голос послал их, и Вульф тут же отозвал своих церберов. Не то, чтобы он так уж доверял Яну. Скорее тому виной был немалый Яна долг перед ним. Невыгодно оно - убивать собственных должников…