Горстка моряков продолжала бороться за жизнь своего корабля. Под руководством П. А. Можейко и мичмана З. А. Новикова Г. И. Струков, М. А. Терехов, А. М. Мохов, А, Е. Калдыкин, А. Т. Новиков и другие краснофлотцы и старшины несколько часов работали в ледяной воде, подпорками укрепляя прогнувшуюся переборку.

Вслед за «Буреей» к борту «Конструктора» подошли спасательное судно «Сталинец» и буксир «Никулясы». Они взяли поврежденный корабль на буксир и повели его кормой вперед самым малым ходом, но вскоре затопленная носовая часть задела за грунт. Стащить корабль с мели не удалось. 25 ноября во время шторма ударами о грунт носовую часть оторвало, и «Конструктор» вместе со льдами отнесло к берегу на четырехметровую глубину, где он и оставался всю зиму. Позже мы восстановили корабль, о чем я еще расскажу.

Плавать становилось все тяжелее. Но моряки знали, что их труд необходим для спасения блокированного города. Об этом напоминали письма, которые мы получали из Ленинграда. Ими были заполнены страницы нашей флотильской газеты «За Родину». С пламенным словом к морякам обращались писатели В. В. Вишневский, И. Г. Эренбург, Н. С. Тихонов, Вера Инбер, Ольга Берггольц. «Дорогие друзья ладожцы! — писал А. С. Новиков-Прибой. — Вы не на морях и океанах, а на Ладожском озере покрыли себя немеркнущей славой… Я, как старый моряк, горжусь и безгранично восхищаюсь вами. Примите от меня низкий поклон и пожелания успехов в борьбе о лютым врагом за честь и славу нашей Родины».

Писали рабочие ленинградских заводов и фабрик. Вот одно из писем, подписанное от имени всего коллектива завода директором Г. М. Нестеровым: «Дорогие друзья! В условиях осажденного города мы сохранили боевой дух, ненависть к врагу и непоколебимую уверенность в нашей победе… Успехами в труде мы многим обязаны вам, товарищи краснофлотцы, командиры и политработники Ладожской военной флотилии». Письмо заканчивалось фразой: «Ждем вас в Ленинграде с победой».

«Беря на себя обязательства работать еще лучше, — писали рабочие другого завода, — мы призываем вас, дорогие товарищи, зорко охранять и быстро доставлять в город Ленина продовольствие, топливо и боеприпасы. Бейте проклятого фашистского зверя меткой пулей, метким снарядом, тоннами грузов, доставляемых в Ленинград!»

С каждым днем над Ладогой усиливались морозы. На лед с пешнями, пилами, взрывчаткой вышли сотни красноармейцев и краснофлотцев, речники пароходства и все работоспособное население Новой Ладоги. Они пробивали канал во льду, чтобы вывести по нему суда в открытое озеро. Сложные и трудоемкие работы по созданию и поддержанию ледового канала осуществлялись под руководством командира охраны водного района главной базы флотилии капитана 1 ранга М. С. Клевенского.

Позже уполномоченный ГКО по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда Д. В. Павлов напишет в своих воспоминаниях: «На Ладоге становился лед, суда ходить не могли. И все же моряки каким-то чудом пробивались… и наряду с боеприпасами доставляли продовольствие… Их дела осенью 1941 года — это подвиг».

Корабли все чаще застревали во льдах. Пора было думать об их зимовке. Решаем часть кораблей отправить на место зимней дислокации. Для этого был выбран район Осиновца и бухты Морье. Хотя берег там не оборудован и не имелось никакой ремонтной базы, но на этом участке было более стабильное положение линии фронта. Разрабатываем план перехода так, чтобы по возможности не снижать темпов перевозок.

В Осиновец направляем капитана 2 ранга Г. А. Визеля и интенданта 1 ранга И. П. Барыкина с небольшой группой офицеров штаба, политотдела и тыла флотилии с задачей подготовить все необходимое для приема кораблей и личного состава.

17 ноября из Новой Ладоги вышел первый эшелон кораблей. Он состоял из канонерской лодки «Селемджа», буксировавшей катера «МО-175» и «МО-216», канонерской лодки «Нора» с баржей и бронекатерами «БКА-99» и «БКА-100» на буксире, сторожевого корабля «Пурга». В голове колонны, выполняя роль ледокола, шла канонерская лодка «Бира». Возглавлял переход командир 1-го дивизиона канонерских лодок капитан 2 ранга Н. Ю. Озаровский, держа свой брейд-вымпел на «Бире». Все корабли имели полный запас топлива, боеприпасов и трехмесячную норму продовольствия на случай, если придется зимовать во льдах. Сторожевые катера и бронекатера шли на буксире, чтобы сберечь топливо и моторесурсы. Четверо суток корабли преодолевали 60-мильпую трассу. Трудно было машинам, корпусам кораблей, но особенно трудно было людям. Толщина льда достигала 20 сантиметров, а в местах торошения — 80 сантиметров.

Корабли то и деле затирало льдом. Уже на подходах к Морье льдами раздавило катер «МО-216». Личный состав, оружие и все ценное с него успели снять на канонерскую лодку. «БКА-99» получил пробоину в машинном отсеке, но ценой больших усилий экипажа катер удалось спасти, и он еще много раз принимал участие в боевых действиях.

В связи с переходом основного ядра кораблей флотилии на западный берег Ладожского озера решением Военного совета Ленинградского фронта была создана военно-морская база Осиновец. Этим же решением предусматривалась передача флотилии местечка Морье со всем жилым фондом. Командиром базы назначили капитана 1 ранга Н. Ю. Авраамова, военкомом — батальонного комиссара К. В. Шахова, начальником штаба — капитана 2 ранга Н. К. Кириллова. Военно-морская база Осиновец имела задачи: обеспечивать базирование кораблей, руководить их боевой деятельностью и ремонтом, обеспечивать приемку грузов и прикрывать коммуникации со стороны озера. Авраамов и Шахов вынесли на своих плечах главную тяжесть создания Осиновецкого порта и военно-морской базы.

Большинство кораблей и судов флотилии совершали рейсы с грузами для Ленинграда до последней возможности. К сожалению, многие из них не дошли до места назначения.

На подходах к Новой Ладоге 29 ноября в открытом озере в 5–9 милях от берега затерло в сплошном льду канонерскую лодку «Лахта», корабль связи «Связист», спасательный корабль «Сталинец» с баржей, тральщик «ТЩ-63» и транспорты «Ханси» и «Стензо». На помощь им из Новой Ладоги была направлена канонерская лодка «Шексна», но и она не смогла ничего сделать. Корабли израсходовали почти все топливо, всю взрывчатку, а пробились к берегу всего на несколько кабельтовых. Морозы в эти дни достигали двадцати градусов.

На борту канонерской лодки «Лахта» из Осиновца шли офицеры, только что окончившие курсы связи и направлявшиеся в Москву в распоряжение Главного управления кадров. До берега им пришлось добираться пешком по льду более 11 километров.

А на подходах к Осиновцу и Морьенской бухте во льдах зазимовали канонерские лодки «Бира», «Бурея», «Нора» и «Селемджа», сторожевой корабль «Пурга», гидрографическое судно «Сатурн», бронекатера «БКА-99» и «БКА-100», несколько тральщиков и малых охотников. Они застыли с поломанными во льдах рулями, гребными винтами, помятыми корпусами милях в четырех от берега. Их трюмы были заполнены грузами, которые после пришлось вывозить на подводах и автомашинах.

Так завершилась у нас первая военная навигация. За несколько ее месяцев моряки Ладожской военной флотилии и речники Северо-Западного речного пароходства перевезли через озеро 34 900 человек, 61 700 тонн грузов, в том числе 27 тысяч тонн муки, 17 тысяч тонн крупы и макарон, более 200 тысяч банок мясных и рыбных консервов, миллион банок сгущенного молока, сотни тонн мяса, рыбы, масла и других продуктов, тысячи винтовок и пулеметов, сотни тысяч артиллерийских снарядов и мин, более 3 миллионов патронов и свыше 100 тысяч ручных гранат.

Как-то, наблюдая за разгрузкой только что прибывшего в Осиновец корабля, я увидел на ящиках выведенные мелом слова: «Для тебя, Ленинград!»

Эта надпись, сделанная кем-то из моряков, выражала главный смысл нашего труда. Моряки и речники не жалели сил, чтобы помочь осажденному городу, его жителям, его защитникам.