После очередного дефиле по аллее, Шэр видать тоже подустал от назойливого внимания окружающих.

-Пойдем, присядем возле столовки. Скоро уже гонг должен пробить на ужин.

Устроившись невдалеке от корпуса столовой на лавочке, кошак решил, видимо, возобновить интимную связь с моим мозгом, и огорошил следующим вопросом:

-Как тебе удается до такой степени держать под контролем свои эмоции?

-Эм? –информативно выдавил я, покосившись на рыжика.

Как раз я-то уж точно не мог бы похвастаться такими подвигами, ведь эмоции прут из меня через край, чего раньше уж точно за собой никогда не замечал. Интересно, это влияние этого мира, или всё же с кровью что-то перемудрили, делая из меня полукровку?

Если морду хоть как-то удается держать кирпичом, то уж уши-то выдают меня с потрохами. С какого перепуга такой странный вопрос – я так и не сообразил.

Не дождавшись от меня вразумительных ответов, рыжик тяжело вздохнул.

-Трудно с тобой. Всё из тебя словно клещами приходится тянуть. Но ведь тут не должно быть никаких секретов? Я еще вчера постарался узнать о гоблинах побольше, часа два в библиотеке торчал. Все эти запахи – это ведь ваши эмоции? Раньше как-то не задумывался об этом… Жаль, что разобрать их можете только вы сами. Вот и удивляюсь – как тебе удается сдерживаться. Видишь ли, такой контроль над собой меня немного огорошил. Ведь от тебя за столько времени не почувствовал ни единого другого выброса запаха, кроме лесного. Вот и хотелось бы узнать – как у тебя это получается?

Пока я пытался придумать более менее вразумительное объяснение, рыжика внезапно озарило:

-Хочешь сказать – действие амулета?

Проследил глазами за его взглядом. Уткнулся им в свои побрякушки на запястье, которые, оказывается, я теребил пальцами всё это время.

Ну что ж, зато хоть стало понятно - с чего такие выводы у рыжика.

Дядька Инис меня ими обвесил с ног до головы еще в лесу - на запястьях куча цацек, на шее несколько амулетов, даже на лодыжках две тонких цепочки. Плюс к этому еще и серьги-гвоздики в ушах. Зато теперь есть твердая уверенность в том, что никакой преподаватель не сможет проследить мою настоящую ауру.

Особенно лесовик переживал из-за орков, которых здесь училось довольно-таки много. Уж их-то обвести вокруг пальца было труднее всего, у этой расы врожденное качество - видеть вторые ипостаси других существ.

Покосился на кошака. Легко с такими типами, эдакий любитель докапываться до всего самостоятельно. Спросил, и сам же себе ответил.

Мда. Даже выдумывать не пришлось. Повезло. Не представляю, как бы я стал выкручиваться.

Если все поголовно гоблины именно так проявляют свои эмоции, то было бы странно, что я такими качествами не обладаю вовсе.

-Наверняка секретный какой-то, раз так скрываешь? Что-то у других гоблинов я этого не замечал, - продолжил допытываться упёртый кошак.

-Угу, - стараясь изобразить смущенное выражение на лице и не расхохотаться при этом, кивнул головой я. –Шаман подарил. Сказал – никому не показывать. Этот амулет редкий очень, могут отобрать…

А вот самому шаману, то бишь дядьке Инису, хочется прямо сейчас высказать всё, что думаю о его методах маскировки. Ведь мог же мне поподробней о гоблинах рассказать, перед тем как втягивать меня в эту авантюру? Ну не верю я, что он не знает о зависимости гоблинских запахов от эмоций! Конспиратор хренов!

От дальнейших расспросов меня спас удар гонга, зазывающий адептов в столовую.

Я даже выдохнул облегченно, ибо начал потихоньку ощущать, что готов вот-вот взорваться от напряжения. Этот день меня просто вывернул всего наизнанку, скорее бы он закончился.

Сначала побудка с пробежкой, потом шарпанье меня во все стороны, затем и вовсе кусты с тремя долбоебами. Снова ощутил, как вживую, шарящие по мне чужие руки, и еле сдержался, чтобы не матюгнуться вслух. Потряс чуть головой, изгоняя тем самым эти омерзительные ощущения, и искоса взглянул на шедшего чуть впереди кошака. Фух, вроде бы не заметил моей заминки.

Надеюсь, получится когда-нибудь забыть это. Впрочем, про гоблинский корпус и откровения лесовика тоже особо вспоминать не хотелось. А еще и эта постоянная сосредоточенность при разговоре с Шэром, чтобы не сболтнуть ему ничего лишнего.

Боюсь, если еще что-то сегодня произойдет, я просто-напросто сорвусь. И нет никакой уверенности, что этим не сделаю свое положение еще хуже.

У самого входа в столовую я чуть притормозил, пытаясь набраться духа перед знакомством с остальными адептами.

Кошак, будто почувствовав мою неуверенность, притормозил и, схватив меня за плечо, поволок пугать моим ошейником народ дальше, то бишь – внутрь столовой.

Это шоу с перекошенными мордами ему явно нравилось, вот наверняка и опасался, что я возьму и удеру, не дав ему насладиться в полной мере рожами шокированной общественности.

Шум и галдеж внутри стоял такой, что у меня моментально заложило в ушах. Благо рука кошака не дала мне тут же дать задний ход. Выглядело бы это, наверное, действительно трусостью со стороны.

Но для меня такое скопление народа было мало того, что вновинку, так еще и каким-то пугающим что ли. Во всяком случае, взять себя в руки удалось с огромным трудом.

Пока я растерянно оглядывался, мою транспортировку на себя взял рыжик.

Отбуксировав мою несопротивляющуюся тушку к небольшому свободному столику на двоих, он что-то спросил. Только со второй его попытки до меня дошел его вопрос – пойду ли я к раздаточному столу или лучше он сейчас сам на себя возьмет этот героический поступок.

Про «героический» это я, конечно, утрирую, но после того, как глянул в ту сторону, куда указывал мне рыжик, этот поступок иначе как настоящий подвиг и воспринимать не получалось.

Еле слышно даже для самого себя, пискнул ему в ответ:

-Туда не пойду. Меня там затопчут, или сожрут…

Со стороны гурьба адептов у раздаточных столов смотрелась довольно-таки дико и опасно.

Мало того, что там было просто неимоверное столпотворение народа, так еще и вся эта орава спорила между собой, оживленно переругивалась, не забывая пихаться локтями и какими-то подносами.

Причем всё это мельтешение происходило с таким нецензурным выражением морд, что приближаться к ним, даже под страхом прослыть в глазах кошака самым настоящим трусом, мне не хотелось.

Кошак что-то сказал мне, силой усадив за столик, и уверенно направился к оголодавшим адептам. Я еле удержался от порыва прочитать ему молитву вслед. Только через пару минут я, наконец-таки, чуть освоился в этом гаме и, потеряв рыжика из виду, принялся исподтишка рассматривать остальных. Помня, что диким животным лучше не смотреть в глаза, ибо они начинают моментально звереть, воспринимая такое как вызов, я пытался это делать незаметно. Благо на меня сейчас особо не пялились.

Адепты были заняты тем, что усиленно очищали свои тарелки, не обращая внимания ни на что вокруг, а вот у раздаточных столов снова шла очередная войнушка с применением подручных средств, то бишь подносов. Правда, ее быстро прекратили преподаватели, которые изредка появлялись из неприметной двери в углу помещения. Насколько понял, там у них был свой собственный зал, где они столовались.

Вывел меня из задумчивого созерцания легкий тычок в плечо.

Я вздрогнул и обернулся, столкнувшись нос к… поясу с каким-то типом. Взглянув повыше, обнаружил, что сверху надо мной навис здоровенный демон с нахальной мордой.

-Вали отсюда, зелень, - насмешливо оскалившись, цыкнул он на меня.

Я заторможено продолжал пялиться на него. Только через пару ударов сердца до меня начали доходить его слова.

He люблю я хамов. И это не из-за того, что не терплю конкуренцию. Просто я взаимный – как ко мне, так и я к другим. Ведь о характере любого существа можно судить по тому, как он ведет себя с теми, кто не может дать им сдачи.

В том, что этот хам еще и мудак, я теперь даже не сомневался, вот меня и начало потихоньку клинить.