– Я принесу пару блузок в кабинет Айзека, – пообещала она перед уходом.

Иден прошла мимо меня, и я понял, что лучший способ избежать скандала и успокоить ее – это молча следовать за ней. Когда мы дошли до моего кабинета, она плюхнулась на диван и скрестила руки на груди.

Я подошел к дивану и уселся рядом с ней перед тем, как пересадить ее на колени. Зарывшись носом в изгиб ее шеи, я оставлял там маленькие горячие поцелуи и чувствовал, как ее напряжение испаряется. Я искренне надеялся, что она никогда не перестанет производить на меня такой эффект.

– Спасибо, что принесла мне обед, Солнышко, – сказал я с ухмылкой.

Она вздохнула и легонько шлепнула меня по руке, но, когда я посмотрел на нее, в ее глазах танцевали смешинки.

– Всегда пожалуйста. А сейчас позволь мне рассказать тебе еще одну причину, по которой я зашла. – Она вскочила с моих колен, и я нехотя отпустил, чтобы она смогла принести то, что искала. Она вытащила из своей сумочки файл и затем вернулась, вручая его мне. Я проигнорировал его и схватил ее за запястье, возвращая обратно на колени. Только тогда я взял протянутую папку и открыл ее.

– Я просмотрела компьютерную сеть отеля и нашла лазейку, своеобразный черный вход, которым кто-то пользовался. Она неплоха, но довольно посредственна, потому что я смогла отследить их по навигационной цепочке до другого IP-адреса, – Иден закатила глаза и потрясла головой. – Агент Тейлор почти настолько же озабочен соблюдением правил, как и ты. Он хочет действовать последовательно и выбить разрешение, чтобы я копнула глубже.

Я размышлял, стоит ли мне поделиться с ней новой информацией, но, в конечном итоге, решил, что для ее же безопасности, ей лучше не блуждать в потемках.

– Сегодня детектив, ведущий это дело, оставил целую коробку бумаг. Видимо, там содержимое сейфа, обнаруженного где-то в квартире Уитни.

Иден оживилась, и я снова заспорил с собой о том, как много стоит ей сказать. Реальность ситуации, однако, заключалась в том, что мне необходима ее помощь. До тех пор, пока она действует с безопасного расстояния, и пока лишь агент Тейлор и я знаем, что она вовлечена, я нехотя готов позволить ей это.

– Я нашел листы бухучета «SO&G». Эти же записи также были предоставлены нам прямиком из корпорации. Между ними есть расхождения. А, учитывая, как легко было достать их у «SO&G», не думаю, что они знают о втором экземпляре. Есть несколько кругленьких платежей, все той же корпорации. Если агент Тейлор предоставит такую возможность, ты могла бы покопаться в компании, посмотреть, что найдешь?

Учитывая, как Иден загорелась, можно подумать, я предлагал ей ключ от Атлантиды. Она просияла, глядя на меня, и схватила лист бумаги и ручку. Она задавала мне вопросы и делала заметки, с энтузиазмом их записывая.

Когда Иден и я поженились, она все еще была на испытательном сроке и ФБР очень ясно показали, что я несу ответственность за нее. Был маленький кабинет рядом с моим, и я снял его для нее, чтобы она могла быть со мной, пока я на работе. Она до сих пор использует его время от времени, а я был более чем благодарен за это, особенно после того, как она решила поискать свои ниточки в этом деле.

Я схватил нужные ей файлы и подтолкнул ее к своему столу. Обхватив ее лицо руками, я серьезно посмотрел ей в глаза.

– Иден, ни в коем случае не работай над этим делом, находясь не здесь или не в здании ФБР. Любые следы должны вести к этим двум местам, а не к тебе.

Она моргнула несколько раз, и я практически увидел, как в ее голове закрутились шестеренки. Она пыталась придумать уклончивое согласие, используя немного демагогии, чтобы обойти мой приказ.

– Не пытайся обдурить меня, Солнышко. Я в этом лучший. Я требую четкого согласия. Не работать по делу вне офиса или вне здания ФБР.

Ее носик очаровательно сморщился, а губки сжались в прямую линию. Затем она выдохнула, и ее плечи поникли.

– Хорошо.

– Солнышко, – предупредил я.

– Я не стану работать по делу вне «Харви Кроу» или ФБР. Слово скаута. – Она показала знак мира.

– Чертовски восхитительно, – пробормотал я с полуулыбкой, а затем побрел обратно в свой кабинет, прежде чем мы бы повторили наш обеденный перерыв.