Звук ее голоса обеспокоил меня так же, как и мысль о том, что она пережила в руках тех выродков. Меня ужасно радовало, что один из них уже мертв. Эта деталь меня вообще не волновала. Я просто молился, чтобы его смерть не имела ничего общего с тем видео и с выборами сенатора Оукли.

Я вытащил пробку и помог ей выйти из ванны.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-либо произошло, и ты не должна бояться. Я со всем разберусь, — я улыбнулся и начал вытирать полотенцем ее ноги. — Завтра поговорю с твоим отцом и разузнаю все, что смогу, о сенаторе Оукли, — я вытирал ее руки, спину и грудь, размышляя о том, что мог бы реально привыкнуть к этому. — Позволь мне позаботиться о сенаторе. Я закину пару удочек и посмотрю, какую информацию удастся выловить. Никто не получит мою девушку, пока не перешагнет через меня.

Она улыбнулась и наградила меня очень нежным поцелуем, прикусив мою нижнюю губу. Я с трудом сдерживался от того, чтобы разложить ее на столике у раковины и снова овладеть ею.

Кожа Брианны имела натуральный золотой оттенок, но прямо сейчас она порозовела от горячей воды и была так прекрасна, что было трудно смотреть, оставаясь равнодушным. Не думай об этом. Я проигнорировал свой порыв и продолжил просушивать ее восхитительные локоны, которые определенно стали более прямыми, но все еще оставались прекрасными и моими. Она грациозно встала, как будто наша нагота и близость вообще не влияла на нее. Мне захотелось узнать, как она это делает. Хотя, возможно, я знаю. Она же была моделью, которая позирует голой, и просто привыкла к этому. Не думай и об этом тоже.

Я не мог вспомнить, когда я так поддавался желаниям своего члена, как с ней. Может, только в самом начале моей сексуальной жизни, но ничто и близко похожее по интенсивности никогда не поглощало меня так, как это делала она сейчас. Заниматься любовью с Брианной было сравнимо с потребностью в еде и крыше над головой.

Всем людям нужны простые вещи, Брианна. Еда, вода... кровать.

Она вызывала во мне эмоции, о которых я и не подозревал, пока она не ввалилась в Галерею Андерсена, говоря ерунду обо мне и моей верной любовнице-руке.

Она отняла у меня полотенце, сексуально ухмыляясь, и воспользовалась им, чтобы обернуть всю эту восхитительную наготу в пушистый бежевый хлопок. Чертовски обидно. Она ушла в спальню, и я услышал, как открывались и закрывались ящики. Мне нравилось улавливать звуки ее передвижений по спальне и подготовки ко сну. Я вытащил для себя полотенце и начал вытираться, безмерно благодаря бога за то, что этим вечером она заснет в моих объятьях.

Я открыл глаза в темноте, уловил аромат Брианны и улыбнулся, когда понял, где мы находимся. Она в твоей постели, с тобой. Я старался не двигаться, чтобы не потревожить ее сон. Ее лицо было повернуто ко мне, а голова была чуть опущена и покоилась на руке. Я в течение нескольких секунд просто наблюдал за тем, как она дышит, зачарованный и удовлетворенный впервые за последние дни. Я хотел бы прикоснуться к своей девочке, но все-таки должен позволить ей выспаться. Клянусь богом, ей это необходимо.

Необходимость. Теперь мне многое необходимо. И эти потребности могла удовлетворить только Брианна, что меня ужасно пугало. Всего месяц назад я и представить себе не мог, что испытаю такие чувства к какой-либо женщине, а сейчас даже жизнь свою без нее не представляю. Боюсь, время в разлуке изменило меня навсегда.

Я глубоко вздохнул и замер. От простыни исходил слабый запах секса, но в основном, это был ее чистый, цветочный аромат, который вводил меня в состояние опьянения. Этот аромат дурманил меня так же, как и в первую ночь нашей встречи. От нее пахло так хорошо, что не хотелось оставлять ее одну в постели, но я осторожно встал и натянул на себя первые попавшиеся штаны и футболку.

Я пересек главную комнату и по коридору направился в свой кабинет, оставив дверь спальни приоткрытой на тот случай, если Брианне приснится кошмар. Мне необходимо было покурить и поговорить с ее отцом.

— Том Беннет, — его четкий американский акцент на другом конце трубки напомнил мне о том, как далеко Брианна находилась от своей семьи, хотя, должен признать, мне нравилось, что теперь она считала Лондон своим домом.

— Это Итан, — я глубоко затянулся от своей сигареты.

После секундного затишья посыпались вопросы:

— Брианна в порядке? Что случилось? Где она?

— Ничего не случилось, Том. Она сейчас спит в полной безопасности, — я снова затянулся.

— Ты с ней? Подожди. Она сейчас у тебя? — пока Том Беннет размышлял над тем, что именно я делал с его дочерью, тишина в трубке стала слишком напряженной и зловещей. — Получается, вы во всем разобрались. Слушай, я сожалею о том звонке…

— Сожалешь? — прервал я его. — Да, Брианна сейчас со мной, и я намерен держать ее как можно ближе к себе, Том, — я затушил свой «Джарум» и решил, что не зажгу новую сигарету, пока не завершу разговор. — Просто, чтоб ты знал, я не собираюсь извиняться за то, что встречаюсь с ней. Ты все это заварил. Я простой парень, который влюбился в прекрасную, милую девушку. Теперь уже ничего не изменишь, не так ли?

Том издал звук, выказывающий его раздражение. Мне следовало отдать ему должное за то, что он не взорвался, но, скорее всего, он все еще был на пределе.

— Послушай, Итан... Я только хочу, чтобы она была в безопасности. Брианне самой решать, с кем она хочет встречаться. Я просто хочу, чтобы эти ублюдки держались от нее подальше. Не напоминали ей обо всем этом дерьме. Ты понятия не имеешь, как она страдала. Это чуть не убило ее.

— Я знаю. Она мне вечером обо всем рассказала. И мне тоже нужно тебе кое-что сказать.

— Начинай, — нетерпеливо произнес Том.

— Во-первых, я хочу поблагодарить тебя за то, что прислушался к интуиции в тот день и, придя домой пообедать, проверил, все ли с ней в порядке. А во-вторых, я хочу тебя кое о чем спросить, — я выдержал эффектную паузу. — О чем, нахрен, ты думал, утаив от меня то, что на самом деле произошло с твоей дочерью? Знание — сила, Том. Как, черт возьми, я могу ее защитить, не зная, что они с ней сделали? Брианна описала мне не просто нескромное секс-видео, о котором ты упомянул; это было изнасилование семнадцатилетней девушки, которое организовали трое совершеннолетних парней.

— Я знаю это, — обреченно произнес он. — Я не хочу потерять ее доверие и раскрывать подробности тебе или кому-либо еще. Это ее история, и ей решать, что рассказывать.

К черту. Я зажег вторую сигарету.

— Ты упустил ту часть, в которой говорится о стипендии в Лондонский университет, предоставленной сенатором. Он на протяжении многих лет точно знает, где она находится.

— Я все понимаю, но я лишь хотел увезти ее как можно дальше от этих людей, насколько это возможно! — проскрежетал он в ответ. — Я знаю, эта ситуация потенциально опасна и оставляет мою дочь в худшем положении! Теперь понимаешь, почему ты мне нужен? Все это могло постепенно забыться, если бы не та авиакатастрофа. Кто мог подумать, что Оукли станет следующим вице-президентом!

Я громко вздохнул.

— Я работаю над сенатором, но до сих пор не обнаружил никакой просочившейся грязи, способной его обличить. Я знаю, у него проблемный сынок, но черная книга сенатора Оукли чиста и опрятна.

— Ну, я ему не доверяю. К тому же, один из этих гребаных дегенератов мертв! Сенатор отчаянно стремится похоронить эту историю, и сейчас моя дочь по уши во всем этом дерьме! Это недопустимо!

— Ты прав, и я присматриваю за ними, поверь. У меня имеются кое-какие контакты в спецназе, так что удастся заглянуть в военные документы сенаторского отпрыска. Если там что-нибудь есть, я это найду. Вопрос к тебе. Брианна сказала, что единственный человек, которого можно распознать на видео — она сама. Она сказала, что другие не попали в кадр, а их голоса заглушила песня…