— Можно и после… — соблазнительно улыбнулась она, — закрытия.

Лар потянул ворот рубашки. Ему впервые показалось, что он его душит.

— Как скажешь.

Право разбить пирамиду заработала Кода, но передала его Лару. Чем он и воспользовался, сделав максимальное количество удачных ходов. Но удача — переменчивая дама и, как только Кода оказалась за бильярдным столом, то легко обыграла Лара. Первый тур был за ней. Во втором её с такой же лёгкостью обошёл Лар. Шары слушались его, как заведённые. Но Кода не намерена была отставать. И третий тур вновь выиграла она. Температура за игральным столом накалялась. Чем дальше шли партии, тем больше эмоций показывали игроки и тем больше шли на провокации друг друга. Дерзко, нагло и почти бесцеремонно. Какое там правило про «не показывать эмоций» и «держать себя в руках»? После череды туров Лар и Кода отправили его подальше. Лар снял бабочку, расстегнул жилетку и верхние пуговицы рубашки. Но от жара почему-то не помогало. Он даже рукава закатал. Воздух между ними можно было резать на куски. Кода отзеркалила его, сняв пиджак и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки. На игру это походило всё меньше. Принимая позу для забивания шара в лузу, она почувствовала на себе плотоядный взгляд Лара, готового её раздеть и взять прямо здесь. Решив ответить ему тем же, она максимально соблазнительно уселась на стул и поправила ворот рубашки, пока Лар забивал шары. Тяжело до изнеможения. Словно в киселе двигаешься. Или в желе. Каждый шаг невероятно труден. Дыхание сбито. Взгляды остры и отточены. Они не заметили, как за окном наступила ночь и все вокруг исчезли. В зале с бильярдными столами были слышны только их шаги и дыхание, а свет горел только над их столом. Лар и Кода не заметили даже, что к ним не подошли, чтобы выпроводить. А должны были… Только тишина приглушенный свет и вызывающий взгляд напротив. А ещё напряжение, смешанное с желанием, которое словно пузырьки шампанского в крови мешалось с адреналином, вызывая гремучую смесь и мешая думать.

— Ты выиграла, — Лар поставил кий на место, только сейчас замечания тишину и освещения вокруг. Клуб опустел, а он не заметил? Когда с ним такое было последний раз?

Кода довольно улыбнулась, как тигрица на охоте, и подошла к нему. Лар видел своё отражение в её глазах и ему не по себе. Потому что он терял голову и ничего не мог с собой поделать.

— И что же ты хочешь? — спросил он, когда они оказались на диване. Кажется, ответ он уже знал.

— Тебя, — ответила Кода.

Грубый, жадный, голодный поцелуй превращает в пламя адреналин и желание. И они оба взрываются как топливо и тонут в ощущениях. Хочется наказать, причинить боль и сгореть в удовольствии. Пусть правила и условия летят прочь. Сейчас их нет, и мир растворяется за пределами комнаты. Только безумное слияние на грани без оговорок и примирений, с расцарапанной спиной и желанием выместить всю злобу и ненависть. Раствориться в наслаждении, разлитом по телу и вернуться… Совсем другим.

Кода прижалась к Лару, сохраняя остатки тепла и возвращаясь в реальность. Нет, так больше нельзя.