Найз кивнул и настороженно обернулся: а вдруг тот, на кого наткнулись разведчики, увязался за ними? И реальна ли новая опасность, или караванщик, как укушенный гадюкой в той поговорке, шарахается от ужа? Но выяснить это можно было лишь одним способом, и он пришпорил Жока, направляя к мастеру Виклеану. Может, получится разузнать хоть что-нибудь: ждать в безвестности у него уже не хватало терпения. Но не успел он доехать и до середины колонны, как слева показался всадник. Еще не разглядев ни коня, ни лица, мальчик узнал Фалько и Армасара: посадку гардекора в седле — точно конь и всадник были единым целым — не спутать. Легко перемахивая через буераки и кусты, не разбирая дороги, гнедой такканский жеребец несся прямо к первому фургону. Что-то точно случилось!

Как ни подгонял мальчик толстого Жока, гардекор успел к караванщику первым, и когда Найз подъехал, изо всех сил лупя пятками по бокам невозмутимо трусящего мула, Фалько уже заканчивал свой доклад:

— …минут через десять выйдут на дорогу. Если караван их заинтересует… в смысле, если окажутся голодными, по мостовой пойдут быстрее, и тогда упряжкам с ними не тягаться. Надо или срочно разбивать лагерь и готовиться к обороне, или…

— Палкой в глаз! — выругался сквозь зубы Виклеан, не дослушав, ибо альтернатива была и так слишком ясна. — Мы не можем остановиться, потому что у нас нет времени! Молодая луна скоро! И против такого количества этих… тварей… мы не выдюжим! Это тебе не зеленые волки! Такие на фургон не полезут — они его просто перевернут!

— Охрана должна справиться, если с умом взяться. Там их не особенно много, — с сомнением заметил гардекор.

— Там — да, но с десяток таких же видели сзади!

Фалько присвистнул:

— А это уже хуже.

— Хуже — это когда вернется разъезд с севера и доложит, что и оттуда… кабы не сглазить… — караванщик старательно щелкнул пальцами четыре раза, отгоняя дурное.

Остановив рыжего мерина, заменявшего Гри, он вытянул карту из тубуса на ремне через плечо, раскатал на холке и принялся водить по ней пальцем, бормоча: «Три дистанта… поворот… Семьсот клозов… Пятьдесят восемь дистантов… Холера им в брюхо… день… Шесть дистантов… и тут еще… Два дня…» Фалько пристроился рядом, хмуро следя за перемещениями пальца и время от времени задавая вопросы про названия и расстояния. Найз, ничего не понимавший ни в картах, ни в местной географии, остановил мула рядом и принялся вглядываться в холмистую равнину в островках перелесков, угрюмую под тяжелым небом, точно налитым свинцом. Зверей, обнаруженных разъездами, видно не было — пока.

«Больше зеленых волков»? «Перевернут фургон»?

Мальчик не был уверен, что хотел их видеть вообще.

— Гроза, похоже, собирается. Еще не хватало… для полного счастья-то…

Найз оглянулся: охранник, крепкий светлобородый мужчина, прибывший чуть ранее из разъезда, с беспокойством щурился на тучи. Боясь показаться смешным, мальчик, тем не менее, решился поделиться своим наблюдением, тревожившим его уже минут десять:

— Мне кажется… всё время темнее становится. Как будто вечер наступает.

Охранник фыркнул:

— Ночь, еще скажи… Чуешь — тишина? Ни насекомых, ни птиц, все рты позакрывали и попрятались. Перед грозой так бывает.

Гардекор резко обернулся, хотя казалось, что он был полностью занят разговором с караванщиком:

— Перед грозой — да. Но не за несколько часов до нее. Мы их с рассвета еще не слышали, если ты заметил.

— И что ты хочешь сказать? — ревниво прищурился светлобородый.

— Что чем скорее мы проедем эти места, тем лучше. Если к обеду становится темнее, чем утром, а грозы нет…

И тут из хвоста каравана донеслись крики:

— Там!

— За нами!

— Кто-то идет!..

— …бежит!

— Их много!

Виклеан яростно скомкал карту:

— Вонючие лапы Долдыка!!! Прибавить ходу! Охрана — все в конец!.. Нет, пара тут останьтесь! Глядите в оба!

И, пришпорив рыжего, поскакал к последнему фургону — догоняя Фалько и Найза.

* * *

Преследователей мальчик увидел сразу, как только поравнялся с последним фургоном. В сгущавшемся сумраке сперва показалось, что из-за поворота вдалеке вывернули люди, хоть и массивные и огромного роста, но когда они опустились на четвереньки и вперевалку потрусили вслед за караваном, не сводя с него желтые светящиеся точки глаз, сердце мальчика пропустило такт.

— Кто это? — вскинул он взгляд на Фалько, машинально хватаясь за рукоять меча.

— Долдык их знает… — поморщился гардекор. — Но вблизи они похожи… даже не знаю, как объяснить. Если бы медведя скрестили с гориллой, увеличили раза в полтора, а шкуру покрыли чешуей, похожей на камни, и выкрасили в зеленые и бурые пятна… Хотя морды у них больше похожи на крысиные.

Найз представил — и поежился.

— Они хищные?

Начальник охраны каравана, старый вояка с перебитым носом и висячими усами, фыркнул:

— Нет, они идут за нами, чтобы поболтать о погоде!

— И минут через десять нам придется поддержать разговор, — пробормотал Фалько.

Парнишка с холодком в груди оглянулся на караван, мчавшийся прочь из последних конских сил, на небо, на монстров, приближавшихся с обманчивой неторопливостью, на пятерку охранников, снова на небо…

Подоспевший Виклеан перехватил его взгляд и выругался:

— Палкой в глаз… А ведь и верно, еще темнее становится! Проклятая гроза…

— Да какая гроза! Похоже, Долдык полдня из-под нашего носа выхватил и в задницу себе засунул! На вечер настоящий это смахивает, вот на что, провалиться мне на месте, — процедил сквозь зубы начальник охраны, не сводя взора с приближавшихся тварей.

— А если вообще стемнеет? — нервно заерзал в седле рыжий скуластый громила в виверновом нагруднике. — А тут эта мразь на подходе! В темноте они вмиг нас всех задерут! Пикнуть не успеем!

— Если раньше по канавам шеи не переломаем в потемках, — его старший брат, такой же рыжий и бледный, воззрился на небо, темнеющее медленно, но неуклонно, точно кто-то над ними закрывал крышку огромного гроба.

— А отчего темнеет-то? Неужто солнце гаснет? — третий брат с растерянностью уставился на низкие бугры туч, наливавшихся тьмой, как черной кровью. — А если навсегда? Конец света пришел, не иначе! Ох, прости, Радетель, души наши грешные…

— Опять запричитал, как баба, блаженненький… — неприязненно зыркнул на него старший брат, но в этот раз за раздражением прятался страх.

— Гадины… — тоскливо прошептал молодой узколицый охранник, вытягивая из колчана лук и накладывая стрелу. Мальчик заметил, что его руки дрожали. — Да еще эта тьма… Радетель нас прости и спаси…

— Бить их надо только в глаз, иначе не возьмет, — покосившись на его приготовления, заметил Фалько.

— Пробовал уже, что ли? — огрызнулся охранник.

— Пробовал, — коротко кивнул гардекор. — Не знаю, как они устроены… Я в горло ему попал, но всё равно, что зубочисткой в зад ткнул — столько же пользы.

— Пока еще хоть немного светло, можно их встретить, дать им бой, задержать!.. — с губ Найза слетели уже давно рвущиеся слова.

Мастер Виклеан зыркнул на него, как на сумасшедшего:

— Шестеро против десятка этих непробиваемых, да в полутьме? Не будь дурачиной, парень. Они пройдут по вам и не заметят. А потом подоспеют их приятели с юга…

— Ну а что еще делать, Лис?! Или мы их тут сейчас положим, или они нас позже, причем всех, когда будет темно, как в брюхе Долдыка! — старый охранник рубанул воздух ребром ладони. — Посмотри на небо, что творится! Конец света натуральный, локоть ему в глотку!

Мастер Виклеан болезненно скривился:

— Вижу. Выход один, В

е

́кчи. Сворачивать к замку и просить у графа убежища. Если успеем, — и, словно принятое решение придало новые силы, он расправил плечи: — В

е

́кчи, Т

и

́нери, остальные — отступайте за караваном, следите за тварями, не давайте приблизиться! Я — вперед, проситься за стены! Только бы мост опущен был и ворота открыты… Да поможет нам Святой Радетель!