— Прямо не знаю, как теперь работать… — сокрушенно вздыхал между тем первоклассный специалист, сцепляя руки на круглом, как глобус, животе.

— А механики?

— А что механики… — он махнул рукой, — говорят, нетиповое оборудование. Придется, видимо, до конца похода прикидывать на глазок…

Антор еще раз посмотрел — раскуроченные внутренности прибора выглядели устрашающе. Медицинская техника по праву считалось одной из самых сложных — под стать самому человеку. И тут в разговор неожиданно вмешался Мовай, все это время скромно стоящий позади. Наклонившись над бренными останками, он на несколько секунд замер, потом, не поворачивая головы, сказал как-то очень профессионально, словно хирург перед операционным столом:

— Мне нужен будет молекулярный паяльник и микрокамера… Да, еще несколько часов свободного времени.

Увидев удивленно воззрившихся на него хоннийца и доктора, улыбнулся и просто сказал:

— Надеюсь восстановить процентов на девяносто… Конечно, если доктор позволит.

…Нечего и говорить — доктор позволил. Более того, от своим личным кодом пометил запрос в систему контроля, и спустя полчаса все необходимое было получено с автоматических складов. После этого, успешно преодолев медицинские формальности, вновь созданное отделение Т-разведки оказалось обладателем несколько часов свободного времени — почти чудо в условиях жесткого распорядка. Но за три года службы научишься творить и чудеса…

— …Теперь двойная порция витаминов тебе обеспечена, — развлекался Антор, шагая со своим подопечным в столовую, — без шуток — если сделаешь, он тебе по гроб жизни будет обязан!

Мовай только смущенно улыбался, поудобнее устраивая под мышкой угловатый пакет:

— Это же моя специальность… Мне только удовольствие доставит!

— А уж доктору-то сколько удовольствия! — подхватил Антор. Настроение у него было приподнятым — видимо, реакция, да и афран давал для этого повод, легко пройдя все отборочные тесты и с особым блеском преодолев интеллектуальные. Удивляться не приходилось — ведь он принадлежал к одной из высших каст, а стало быть, имел врожденные способности. Более всего интересовавшая Антора психокинетика тоже не вызывала нареканий, единственная заминка произошла с эмоциональным потенциалом — величина оказалась какой-то неопределенной, с большими полями инверсивного допуска. Походило на то, что он и сам не знал, на что способен…

…В столовой было малолюдно — смена вахт закончилась, и в полупустом зале виднелись лишь несколько опоздавших да кучка новобранцев в новенькой необмятой форме. Сделав заказ, Антор задумчиво следил за перемигиванием лампочек контроля робокухни, в утробе которой варился его ужин; оторвавшись от этого увлекательного занятия, он с не меньшей задумчивостью уставился на своего спутника:

— Я и не знал, что ты разбираешься в микроэлектронике…

Мовай уловил скрытый подтекст и ответил несколько поспешно:

— Вы ведь и не спрашивали…

— Угу… У нас это не принято — просто ты меня удивил, — и, не дав ответить, произнес нарочито бодро, словно подводя черту:

— Ну, работа тебе здесь найдется.

Усталость уже навалилась на него — усталость не физическая, а какая-то умственная разбитость от этого суматошного дня. Душевный подъем угас, уступив место тихой меланхолии, разговаривать не хотелось… Афран понял это, а может сам испытывал что-то похожее, и ужин прошел в молчании. Потом, пройдя сквозь строй угасающих ламп, они добрались до своей ячейки, показавшейся уютной и обжитой после пустых коридоров. Крейсер жил стандартными 32-часовыми сутками, и в этой его части по расписанию наступила «ночь». Ночь — словно в насмешку над беспредельной чернотой, окружавшей стальную скорлупу с отчаянно сохраняемым теплом… Но люди спали — и им было в высшей степени наплевать, куда и зачем ломиться громоздкая махина крейсера сквозь холодную пустоту…

«Утро» не принесло ничего нового в смысле распоряжений и приказов. Они по-прежнему висели в каком-то дисциплинарном вакууме, неподвластные распорядку и даже психослежке. Это было непривычно и неуютно — Антор чувствовал себя озадаченным, но все же решил не терять времени даром и начать подготовку, не дожидаясь, пока о них вспомнят. Оставив в инфор-сети свои координаты, он направился к месту.

…Черная глухая стена бесшумно убралась с сторону, повинуясь маленькой пластинке полированного металла. Значит, его код уже активирован… Антор оглянулся на следующего за ним афрана и ступил в святая святых — хранилище главного оружия крейсера. А главное оружие у десантного крейсера одно — десантники.

…Они стояли во тьме — плотные тяжелые оболочки, доспехи рыцарей лазеров и плазмы. И среди сотен других взгляд сразу выхватывает нужную группу… Вот. Это они — твои товарищи… Их души в мертвом металле робоскафандров. Антор невольно отвел взгляд, как он всегда это делал при встрече — строгий ряд молчаливых фигур возвышался надгробным памятником, почти символом. Оболочки, одни лишь оболочки…

Он не был близок ни одному из погибших, не был поверенным их тоски, их боли — но чувство общности оказалось выше личных отношений. И каждый раз к горлу подкатывает комок — расхлябанные нервы уже не так четко повинуются тренированной воле профессионала. А может, дело не в нервах?

Однако, зачем он здесь? — очнувшись, он с усилием прогнал тяжелое ощущение и, откашлявшись, обратился к спутнику:

— Вот… Это и есть робоскафандры, «куколки»… Ты ведь проходил боевую подготовку?

Мовай кивнул, зачарованно глядя на ряды трехметровых чудовищ. Синеватая броня делала их похожими на каких-то исполинских жуков — руки-клешни растопырены в угрожающей хватке, готовые смять и сокрушить все, что встретиться на пути, а торчащие по бокам жерла импульсомёта походили на склоненные рога.

— Подготовку-то вы наверняка проходили на стандартном пехотном скафе, — Антор шлепнул по выпуклой груди одного из великанов, — наш же управляется не движениями, а рефлексами… К этому надо привыкнуть. К тому же, если в обычной «куколке» четыре манипулятора, то здесь вместе с антеннами целых десять — и от каждой зависит твоя жизнь.

Антор остановился около одного из робоскафов, который выделялся из общей массы торчащими над шлемом блестящим веером антенн. Тонкие серебристые иглы напоминали не то какой-то диковинный головной убор, не то пучок стрел, утыкавших большой шишковидный нарост — предварительный усилитель.

— Каждая антенна — пеленг на излучение живого мозга-передатчика. А приемник у нас здесь, — он постучал себя по голове. Юноша с сомнением посмотрел на него, потом на мощную фигуру у стены. Антор издал жесткий смешок:

— Ничего-ничего… Программа у нас будет насыщенная, но если захочешь выжить, справишься…

Он понимал, что для подготовки нового «сенса» у него есть от силы дней пять-шесть. За этот срок афран должен научиться виртуозно управлять «куколкой», реактивным двигателем с системой поворотных сопл, и телепатическим пеленгатором — главным, из-за чего и создана была Т-разведка. Хоннийцу ох как не хватало напарника!

…Первый этап — ознакомление. Он прошел успешно — Мовай с лету запоминал объяснения устройства и работы боевого механизма. Этого, впрочем, и следовало ожидать — он с нетерпением переминался с ноги на ногу, поглядывая на приземистого стального верзилу.

— Ну, хватит! — хлопнул себя по коленям Антор, вставая с громадной железной ступни, — пора заняться делом. Начнем с процедуры оживления…

С этими словами он запустил руки под щиток на брюхе робоскафа и с удовлетворением качнул головой:

— Чистый… Сейчас мы его на тебя запрограммируем. Давай, клади сюда руку… Да нет — вот, видишь, пятерня…

Пока Мовай с некоторым страхом держал растопыренную ладонь на биоконтакте, Антор нажал кнопку активатора, расположенную рядом на стене:

— Ну, вот… Когда кожу начнет покалывать, руку можешь убрать.

Через полминуты Мовай, поморщившись, отдернул руку и вопросительно посмотрел на своего наставника.