Зато с переводами у меня произошел прорыв, видно перешло количество в качество. Я свободно читал немецкие и английские книг и в процессе удерживал в памяти, уже переведенными, сразу по четыре-пять строк текста. Вот разговорный у меня был никакой и даже мой испанский напоминал не речь благородного идальго, а блеяние козлопаса из самых забитых регионов Испании на границе с Францией. Это по меткому определению супруги Маркиза, которая тем не менее приглашала меня на уроки погружения в языковую среду с ее ученицами. Она, в назидание, выдала мне испанскую книгу Мигеля Сервантеса — «Дон Кихот» и заверила, что говор Санчо Пансы, по сравнению с моим — это речь истинных испанских королей. Оказалось, что книга здорово мне помогла, у меня появился приличный словарный запас… ругательств.

А с тренировками был полный завал, периодически переходящий в аврал. В мои свободные дни тренер грузил меня двумя, а то и тремя тренировками в день, подключая к другим группам или работая со мной индивидуально на лапах. Сплошная штурмовщина, но я терпел, так как в январе было необходимо выступить в Минске, по старшим юношам, на Центральном Совете «Динамо». То, что я буду выступать за старших меня возрастом, тренера уже не тревожило — тяжелая работа, море и рыбалка сделали свое дело. И в свои четырнадцать лет с хвостиком, я был силой с семнадцатилетнего юношу. А голова работала, как у боксера-ветерана и это поражало и восхищало Михаила Игнатьевича… Агирре. Со временем, тренер стал отдавать предпочтение индивидуальным тренировкам и часто выдавал мне персональные задания для самостоятельной работы. Поэтому в нашем ангарчике были и боксерский мешок, и груша. Не говоря про разнообразные гири-гантели и другие отягощения. А главное были партнеры, два хороших боксера — Костян и Санек, умеющий боксировать — Вал и ставшие любителями бокса — братья Нудельманы. Братья хотели бы просто… посмотреть, но у Санька не забалуешь и он их быстро построил в три шеренги, вплоть до серьезной утренней зарядки-тренировки. Поэтому тренировался я много, пусть и неупорядоченно. Спарринга мне тоже хватало, пусть Костян был больше весом, а Саня меньше. Рубились бескомпромиссно, но и без излишнего фанатизма.

Как и планировали к Новому году выгнали под крышу Костин дом и даже вставили окна, двери и застеклили мансарду. В то время, как во времянке, уже полным ходом, шли отделочные работы и даже работали газовая и электроплита, водяное отопление и нагрев воды. Все было на баллонном газе. Кроме того, к дому была подведена трехфазная электросеть с возможностью подключения всех помещений — от гаража до двух комнат времянки. В большой по площади и высокий подвал вели два входа — люк из большой проходной комнаты времянки и широкий трап из ремонтной ямы в гараже. Через большой вход мы, свободно, затащили в подвал необходимое оборудование: кубовый промышленный холодильник, коптильни, засолочные чаны, разделочный стол… Так же в подвал были подведены вода и канализация, а сам подвал отделан керамической плиткой. Списанное оборудование нам помог приобрести Сурен Оганесович, так как на свой новый ресторан он пробил новейшее оборудование. Нам показалась, что после реформенная цена, на это оборудование, была очень смешной. А зря, так как с долларами и золотом мы дел не имели, поэтому и реформы не ощутили. Разве что продукта подорожали, но и то временно.

Руководство порта полностью одобрило инициативу шеф-повара и объявило постройку ресторана «Причал», чуть-ли не народной стройкой. Сурен Оганесович ввел в интерьер большого зала бассейн с фонтаном из которого персонал мог доставать рыбину, по заказу клиента, для персонального приготовления. И не только это было им придумано, что сказать — Профессионал.

А к нашей компании добавился еще один…член, двенадцати лет отроду и по имени Дмитрий. А его отец, Александр Дмитриевич Кислицын, похоже стал кандидатом номер один в папы Костяна. Он был столяром с дедулиной автобазы, бывший старший сержант полковой разведки, герой-орденоносец и прочая, прочая, прочая. У него с сыном была двухкомнатная квартира, но не было супруги, которая упорхнула с залетным отдыхающим в Москву разгонять тоску, лет семь назад. И вот уже пару месяцев он вместе с сыном работал на строительстве Костиного дома. Причем бывший сержант успешно переглядывался с Ниной Андреевной, думая, что никто этого не видит. Костян, на эту конспирацию, посмеивался вместе с Димоном. Наблюдался явный консенсус и даже просто любовь или что-то подобное. Это был явно не примак, а вполне представительный сорокалетний мужчина… с собственной жилплощадью. Иван Михалыч отзывался о нем весьма положительно, а так себя зарекомендовать, у дедули, было очень не просто. Было очевидно, что у них все сладилось и вместе с новосельем мы отметим и свадебку.

Димка подошел нам в компанию и по складу характера, и по умениям. Он перенял столярное умение отца и пусть ему не хватало силенок, но вполне хватало тямы. Зато силенка была у Костяна и с избытком, который стал парня опекать, как младшего брата.

А в январе наша строительная бригада потеряла двух бойцов — я и Костян отбыли в Минск, где планировалось провести сборы, и соревнования. Маркиза, кроме тренерской работы, нагрузили еще и административной — он возглавил команду укрсовета «Динамо». Украина повезла в Минск двойной состав, а в некоторых весовых категориях заявила и по три участника. На сборах планировалось отобрать основу для лично-командного первенства, а вторые сборные должны были провести командные соревнования. Тем не менее, участников первого состава можно было заявлять на выступления в командных соревнованиях. И здесь я попал.

В моей весовой категории был еще боксер из Львова. Очень самоуверенный и даже нагловатый парень, с отличными физическими данными и сильным ударом. Левша. Но не это главное, во время спарринга он пытался нанести мне травму. Бровь не рассек, но заехал локтем в лоб. Он весь спарринг шел опасно головой, а теперь и локоть припахал. Судьей в ринге был тренер из Киева, который почему-то не делал ему замечаний, просто останавливал бой и призывал к осторожности… нас обоих. Я разозлился и когда он опять полез локтем мне в лицо, то ушел влево и пробил ему по печени. Очень четко и сильно — нокаут и врачи сняли львовянина с соревнований, а меня обязали выступать сразу в двух соревнованиях. Так решил тренерский совет и Маркиз молча согласился, видно были какие-то подводные течения в команде.

Для меня стратегический план на соревнования, намеченный Маркизом, был прост, как… правда:

— Николай, очень аккуратно в командных, там у тебя гарантированные пять боев. Побеждать нужно или быстро, или… ну в общем выйти из боя без потерь. А вот в личных, старайся работать красиво и мощно. Конечно, если получится, а у тебя так и будет. Уверен.

— Я здесь у вас не один, — заметил я тренеру. — Не я, так Костян порадует.

— Не сомневаюсь в вас обоих. Константин здорово вырос в мастерстве за этот год, прямо прыгнул на новую ступень и по праву вытеснил днепропетровца из первой команды. Было много споров на тренерском совете, но я настоял на Костиной кандидатуре. Уверен в вас обоих, но Костя должен будет выложиться в каждом бое.

— Я сделаю все, что могу и постараюсь, даже, больше. Не подведу. — Уверил тренера Костя.

— Теперь главное парни, вы уже стали большими и должны помнить — бокс выше побед.

— Это как? — Синхронно сказали мы и засмеялись вместе с Маркизом. Все-таки мандраж присутствовал, но начал отпускать.

— Да просто, как параллелепипед. Победы сменяются поражениям, поражения — победами. А бокс был и будет в пространстве — времени и в других действующих лицах. Кулачный бой вечен.

— Да это, целая жизненная философия, Михаил Игнатьевич, — удивленно смог высказаться я.

— Так бокс и есть одно из проявлений жизни. Концентрированное. Любите сам бокс, а не себя в боксе и все будет хорошо.

Вот так, не больше и не меньше, это просто Тренер называется. Я все больше и больше стал понимать, что человек неисчерпаем, так же, как и атом. Кстати сказать.