С Валом было все понятно — его делом стала организация нашей деятельности, эффективное распределение материальных и людских ресурсов.

Братья Нудельман — конечно учет и контроль, уж у них и копейка не проскользнет. Воспитание, называется.

Первой нашей серьезной задачей стала организация лова черноморской камбалы нетрадиционными методами. Я решил, что бить ее острогой или из подводных ружей будет самое то. Главное знать места, так сказать, а это я брал на себя. Поэтому первоочередной главной задачей было найти и купить пару аквалангов, гидрокостюмов, а так же воздушный компрессор «очков» на триста максимального давления, с модулем воздушных фильтров. Проблемы с подходящим электродвигателем не было. Все это решили установить в нашем ангаре типа сарай, где хранился наш вельбот, по праву наследования. Кстати, вельбот назвали — «Гарпун», как вы лодку назовете, так она и поплывет. Не так ли?

Вал развернул, нет, не кипучую, а четкую плановую деятельность, определяя направления поиска необходимого. И через два дня Саня «нашел», прямо на территории порта, в меру потрепанные движок и компрессор. А нам, с Костяном и братанами Нудельманами, Вал запланировал ремонтно-наладочную пахоту во все свободное от работы время. Оборудование, которое откопал Санек, хоть и было очень б\у, но вполне ремонтопригодное. Разобрали его мы быстро и поэтому эскизы в мастерскую порта ушли уже через пару дней. А эскизы на детали для систем коммутации, контроля и фильтрации воздуха, забиваемого в баллоны, ушли еще через пару дней. Вместе с авансом. Нам пришлось работы авансировать грубыми деньгами, а не обещаниями и ответными услугами. Так как мы были никто по имени никак и принцип сначала деньги, потом стулья — был именно про нас. Запускать эскизы заказом от буксира «Богатырь» являлось демонстрацией слабости и жадности, что нанесло бы ущерб нашей зарождающейся репутации. Вал все просчитал, в своем фирменном стиле и нашел нужных исполнителей. Поэтому оборудование и орудия лова у нас вскоре появились, а касса стала катастрофически худеть.

Теперь и мне пришла пора, даже не протаптывать, а только намечать дорожки по целине сбыта и переработки еще не существующей продукции.

Дед у меня говорил, а он любил завернуть на манер кавказских тостов: «Сто рублей — хорошо, сто друзей намного лучше, а друг сосед — это бесценно.» Именно таким нашим соседом был Павел Тарасович — старший научный сотрудник Ялтинского филиала научно-исследовательского Черноморского института моря. От него то у меня и были сведения, где на ближайшей акватории Большой Ялты есть рыба, какая, когда и как ее добыть подручными средствами. Кандидат биологических наук знал и умел многое и самое главное, делился этим со мной. А я направлял наш разговор о флоре и фауне Черноморья в нужное русло. Плюс мои библиотечные знания и специфическое Знания из ноосферы, так сказать. Одним словом, явная шиза, но полезная и я с ней свыкся.

Вторым соседом, уже не моим, а Вала, был шеф-повар ресторана Ялтинского порта Сурен Оганесович. Шеф был заядлым рыбаком и просто энциклопедическим знатоком посола, вяления и копчения рыбы. На территории кухни портовского ресторана он организовал небольшой цех по переработке рыбы. На общественных началах, так сказать. И у него «паслось» все руководство порта и не только его, однако и своих тружеников общепита Оганесович не обижал.

У старших Нудельманов в хороших знакомцах был директор Ялтинского рынка, Нестор Абрамович, который пристроил своих непутевых отроков к ним на репетиторство. Поэтому естественно, что Вал поручил Михе «вентилировать» вопрос об устройстве мамы нашего друга Костяна в рыбные ряды рынка, продавать выловленную сыном рыбу. Пусть, пока, за обычным базарным рядом и на общих основаниях. Миха, конечно, не лез на первые роли переговорного процесса, а попросил свою маман закинуть удочку на предмет трудоустройства нуждающейся матери-одиночки на рынок. К тому же, местом работы Нины Андреевны была городская санэпидстанция и директор рынка твердо обещал подумать. Что было естественно — такой контакт в этой проверяющей организации, даже на нижнем уровне, был весьма существенен. Дело осталось за простым — поймать рыбку… желательно золотую.

У Санька батя, в свое время, командовал Ялтинским погранотрядом и даже сейчас, будучи в отставке, он знал всех офицеров застав, так как все еще проживал с семьей в ведомственном доме погранотряда. Поэтому Саня, который тоже всех знал, просто попросил у молодого лейтенанта разрешение половить у Гаспры, прямо напротив наблюдательного поста. И заодно понырять за рапанами и крабами с недавно приобретенного в складчину и зарегистрированного плавсредства.

— Саня, там на песчанке, больше десяти метров глубина.

— Ну и что, товарищ лейтенант — хоть посмотрим, — хихикнул Саня, — заодно освежимся.

— Хорошо, я предупрежу наряд и вас впишут в журнал дежурного наряда. Но разрешение, чтобы было обязательно.

— Конечно, это мы сделаем обязательно.

Первый рейс получился удачным, пусть не финансово, но в плане долгосрочной перспективы. Перед выходом на киле лодки закрепили баллоны акваланга в обтекаемом медном футляре и протянули под днищем тонкий трос, для левой рыбы. На лов вышли все бандой, на четырех веслах с одним Нудельманом на руле, и другим впередсмотрящим.

Как оказалось, место было рыбное и снасти на саргана мы подобрали удачно — спасибо Доценту от морской биологии Павлу Тарасовичу. А камбала… так это просто — против лома нет приема, поэтому били мы ее с Костяном по очереди, как лучшие пловцы-аквалангисты. Рыба зарывалась в песок и видны были только ее глаза, аккуратно подплываешь сзади и бьешь чуть ниже и сбоку от глаз. Если наловчиться, то попадаешь в жаберную щель. Почти за час, взяли штук пятнадцать весом от 5 до 10 килограммов каждая. И еще, часа два, таскали саргана уже всей нашей капеллой. Дольше ловить было нельзя, гарантированно сели бы нам на хвост местные любители свободного лова. Конкуренция, однако. Погранцы то не продадут — мы их прикормим, да и место наше найти сложно. Точечное местечко. Неизвестное местным. Опять спасибо знаниям доцента и чего уж там, моим.

В Массандре мой дедуля подъехал к берегу на Москвичке и братаны с Костяном повезли часть рыбы на базар. Еще когда я разговаривал с дедом о своей предстоящей деятельности, он мне только и сказал:

— Микола, жизнью своей ты распоряжаешься сам. Как бы я тебя не сдерживал и что бы тебе не советовал, но свой путь ты выбрал. Помогу, чем смогу и строго предупрежу, если будешь зарываться.

Старый подпольщик и враг народа, что еще про него можно было сказать. Я постарался с ним объясниться начистоту:

— Дед, мы живем нормально, но я считаю, что должны жить лучше. Вы это заслужили и мы, молодые, этого добьемся… своей мозолистой рукой, так сказать.

Когда мы пришли в порт и поставили лодку в сарайчик, то оставшийся улов припрятали. А так как время было еще рабочее, разбежались пробивать каналы сбыта: Санек с Валом к Шефу, я к бригадиру портовских артельных рыбачков, Санек к погранцам.

Вечером, естественно, собрались подбить итоги и башли. Костян доложил, что на базаре директор хотел забрать все и по хорошей цене. Но увидев моего дедулю, стоявшего в сторонке, согласился на половину и штуку камбалы в подарок. Нина Андреевна в течении часа распродала рыбу и опять же, ее всю пытались перекупить. То Филя, то Хлын — местные полукриминальные оптовики рыночного калибра, но внимательно следивший за процессом директор, лично их отшил. Я же подумал, что есть много чего у моего дедули в шкафу, если с ним считается директор рынка. Кроме префа… и скелетов, так сказать.

Вал рассказал, что Шеф тоже пытался выкупить всего саргана, но он деньгами у него не взял и настоял, чтобы нам заплатили натурой. Частью нашей же рыбы, но уже закопченной. Оганесович быстро смирился, получив в ознаменование начала плодотворного сотрудничества пятикилограммовую камбалу в подарок. И благородно согласился на лапопам или фифти-фифти, как говорили древние греки из города Одессы.