Марк выслушал меня молча, взял себя в руки.
- Перерыв на пятнадцать минут, коллеги. Я переговорю с куратором.
- Маша, ты с ума сошла?! Какая пирамида?! Ты чудом спаслась! - Саша взял меня за плечи, потряс. - Я не пущу тебя, слышишь?! Не пущу!
- Сашуль, но я должна, - попыталась я возразить. - У них нет другого специалиста такого профиля с требуемым уровнем подготовки...
- Маша, у меня нет другой жены, а у детей - матери! Пошли, - он рывком поднял меня из-за кухонного стола, потащил за собой по лестнице, открыл дверь в детскую. - Выбирай! Твоя работа или наши дети!
Я смотрела на мальчишек - раскинувшегося на животе Клима, одеяло поперек, ноги торчат, он ежится, никак под ним не поместится. На Андрюшку - одна нога торчит из опущенной до половины боковинки - пока спит, не вывалится, зато самостоятельно бойко вылезает и залезает, под боком Думка, они его вечно с Игорешкой делят, значит, отбил. Игореня спал, поджав коленки, опять большой палец сосет. Прошла мимо мужа, поправила одеяло старшему, положила поудобней среднего, отняла палец у маленького. Вышла из спальни, слезы текли и текли.
- Это запрещенный прием, - всхлипнула я, обнимая Сашу.
- Я на все пойду, - жестко сказал муж. - Выбирай: семья или работа. Не можешь отказаться ехать - увольняйся. Завтра.
- Я не могу! Я не могу людей подвести!
- А семью осиротить можешь! *************! - Сашка выматерился, я никогда от него не слышала таких слов. - Я Нетесину морду набью! Увольняйся!
- Сашуль, давай спокойно поговорим, - взяла его за руку, увела в нашу спальню. Не смотря на призыв поговорить спокойно, сама я спокойной не была, меня трясло, я плакала, не переставая. - Нетесин меня не заставлял, не за что ему морду бить. Семья для меня - главное, Саш, ты знаешь, знаешь!
Только бы он не отталкивал меня! Я обнимала его, прижималась. Как мне объяснить, что уволиться - самое простое, что не могу я сказать 'у меня семья, дети'. У всех семьи!
- Саша, ты ведь не бросишь службу, правда? Я этого не требовала никогда, и не потребую. А моя работа совсем не так опасна, как твоя.
- Есть разница! Я мужчина, офицер, на первом месте у меня долг перед страной. Моя обязанность - защищать свою Родину, свою семью, обеспечивать будущее детей. Ты - женщина, для тебя главное - родить и вырастить детей!
Я открыла было рот, но он меня перебил.
- Если ты будешь мне сейчас про гендерное равенство рассказывать, я что-нибудь сломаю! Я не загоняю тебя в загон 'койка, кухня, кирха', ты ученый, ты гений, у тебя есть многое, кроме обязанностей жены и матери. Но когда на кону твоя жизнь, судьба детей - я ничего знать не хочу, кроме одного - я не дам тебе поехать к этой гребаной пирамиде и провалиться там хрен знает куда!
Я уже еле дышала - и от волнения, смятения, и от того, что он сжимал меня до боли. Его беспокойство за меня, злость, тревога, мое чувство вины, и смутное предчувствие, что я должна настоять на своем, но что я рискую поссориться с мужем, что-то непоправимо сломать в наших отношениях, убить любовь, как бы банально это не звучало, все это переплавились во вспышку страсти. Сначала с привкусом злости, отчаяния, оттенком наказания. Я подчинялась, успокаивала, обволакивала, заклинала. Умоляла - я люблю тебя, я твоя... Навсегда - не уйду, не оставлю, не исчезну. Только поверь, поддержи, успокой!
Мы лежали, не в силах заговорить, пошевелиться.
- Любимый мой, родной, - целовала его, шептала нежности, гладила. - Не сердись пожалуйста! Не полезу я в эту пещеру.
- Не поедешь? - обрадовался муж, поцеловал.
- Мне надо поехать, - жалобно сказала я. - Но в пещеру я не полезу, обещаю, Сашуль!
Муж встал, молча ушел в ванную и запер за собой дверь.
Напряжение между нами заметила вся семья. Отец ничего не сказал, Вера Васильевна, разумеется, тоже. Высказался старший сын.
- Пап, вы с мамой поругались? - настороженно спросил Клим вечером. - Мам?
- Да, - не стала я врать. - Так бывает, сынуль, люди ссорятся, потом мирятся.
- А что же вы не помирились? - строго спросил сын.
- Пока не получилось, - призналась я. - Мы с папой... по-разному смотрим на один вопрос.
- Ну, так одинаково посмотрите, - велел ребенок. - Пап, а ты что молчишь?
- Не беспокойся, сын, - твердо успокоил Саша. - Мы поговорим еще с мамой и договоримся.
- Обещаете?
- Обещаем, обещаем, - заверили мы. Клим посмотрел на нас подозрительно.
- Ладно. К утру хоть помиритесь?
Я хихикнула, у Саши глаза потеплели. Норд гавкнул, напоминая, что ему гулять пора. Ушли, мы сидели на ковре, возились с маленькими. Андрюшка вовсю болтает, Игореня за ним тянется. Все повторяет - и слова, и игры, и шалости.
- Саш, может, поговорим? - я толкнула Горке мячик, он старательно запулил его другую сторону, побежал с радостным визгом. Муж промолчал.
- Саша, что ты молчишь?
- Что бы матом не ругаться, - буркнул муж. - Если ты надеешься, что я передумал - нет.
- Сашуль, я же обещала, что в эту пирамиду - ни ногой.
- И зачем ехать тогда? Сиди в кабинете, - Саша подавал Дрюньке деревянные детальки от мозаики.
- Там на месте смотреть надо, - обрадовалась я возможности поговорить с родным мужем. - Адьян с коллегами замеры разные делать будет, различным излучением воздействовать, магнитным потоком...
- Адьян, - подчеркнул Саша, уворачиваясь от метко брошенной младшим сыном 'умной утки'. - А не ты!
- А я буду отслеживать изменения в символике, знаках. Все в режиме реального времени. Не факт, что картинка будет без помех сюда к нам уходить. Саш, правда, поставят мне тент, под ним столик с ноутом, рядом озеро, свежий воздух. Курорт!
- Маша. Лучше не продолжай, - предупредил меня муж. - Меня прорвет, а детям рано знать такие слова.
- Саш, пожалуйста, давай я съезжу. Несколько дней всего!
- Маша...
Тут в прихожей открылась дверь, Клим начал мыть псу лапы в лапомойке, Игорешка помчался к ним и со всего маху врезался лбом в дверной торец. Рев медленно достигал ультразвука, на пол-лба наливался, набухал квадратный синяк. Вскочили, Андрюшку под мышку, Горку на руки.
- Пятак надо приложить или ложку, - металась я по кухне.
- Да какой пятак, тут половник надо, - Саша догадался достать из морозилки пакет, замотал полотенцем, приложил к пострадавшей голове. Игореня вертелся и вырывался, Андрюшка за компанию орать начал.
- Завтра опять полиция придет, побои снимать? - заинтересованно спросил Клим, заходя в кухню.
- Олег Германович, командировка Колодей действительно настолько необходима? Надо что-то решать, это не личное дело их семьи, - Галина Коровина обвела взглядом собравшийся в кабинете Яшина 'узкий круг': Нетесин, Игорь и Людмила Серебро. - Не мне вам рассказывать про морально-психологический климат в отряде.
- Что, все так серьезно? - Яшин посмотрел на Игоря, но ответила Людмила.
- Олег Германович, более чем. У Александра стрессовое состояние. Он с трудом контролирует панику. Происшествие четырехлетней давности наложилось на детскую травму - потерю родителей. Теперь страх потерять жену и оставить детей без матери просто съедает его изнутри. Он человек сильной воли и внутренней дисциплины, но... - Людмила Евгеньевна повела ладонью.
- Марк Сергеевич, твоя епархия, - начальник Центра перевел на Нетесина взгляд и стрелки.
- Коллеги, я понимаю и разделяю ваше беспокойство, - Нетесин проникновенно посмотрел на всех. - Маша и Александр - мои близкие друзья. Но я вас заверяю - ей необходимо поехать, хотя бы на решающую часть эксперимента. Только на несколько дней! Давайте как-то убеждать, решать, искать какой-то компромисс.
- Есть только один способ, - негромко, но весомо сказал Игорь.
- Запретить и не пущать? - съязвил Марк. - Или, лучше, Сашку в отставку, чтобы вам отчетность не портил?
- Скудная у тебя фантазия, Нетесин, - усмехнулся генерал. - Вот что я предлагаю...
- Не хотите его брать - так и скажите, а не ищите предлоги. С собакой гулять некому, видите ли, - выговорил мне отец. - Я парню пообещал, что с псом проблем не будет.
- Пап, я, правда, считала, что ты не согласишься. У нас никогда собаки не было, - промямлила я. - А Норда выводить надо два раза в день, гулять с ним не по пять минут...