Девочка, видимо, потеряв ко мне всякий интерес, ушла в противоположный конец комнаты и, забравшись, на обгорелую потолочную балку, принялась играть с куклой, но игра была слишком грубой - девочка дёргала ей за руки и ноги, рвала платьице, что-то шепча себе под нос. Я не мог расслышать, что она бормотала, но различил одну фразу.

  - Нет, не убивайте меня, умоляю... - шептала девочка. - Нет...

  Игра закончилась, когда она оторвала кукле голову, слишком сильно дёрнув её за волосы. Несколько раз попробовав присоединить голову на место, девочка отшвырнула обломки куклы и принялась бродить по дому в поисках очередной игрушки.

  Тяжело сглотнув слюну, я вышел из дома.

  Наверное, это бесполезно, мне нет здесь места. Я - лишь маленький ребёнок...

  Но всё равно я поднял камень и потащил его в дом. Надо прибить отвалившуюся нижнюю дверную петлю.

  Глава пятая

  - Ну как, устроился? - спросил Крог, засовывая голову в узкую будку, где сидел я. От этого его движения количество свободного места сократилось раза в три, не меньше.

  - Тесновато, - пробурчал я.

  - Ну, тебе здесь не танцевать. Ну-ка, поверни будку.

  Я хотел спросить, как это сделать, но вовремя прикусил язык. В моём распоряжении было не так много вещей - гашетка, сидение, напоминающее велосипедное, и педали под ним. Я нажал на педаль, она пошла туго, мне пришлось надавить сильнее. Яростно засопев, я заработал обеими ногами, давя на педали изо всех сил. Медленно, чертовски медленно, со скрипом пулемётная будка начала вращаться по своей оси. Облако, виднеющееся в смотровом окне, начало поворачиваться... поворачиваться... поворачиваться... Твою мать! Как медленно оно это делало! Я уже выдохся, а будка едва повернулась на девяносто градусов.

  - Хватит! - сказал сверху механик.

  Я облегчённо вздохнул и буквально повалился на пулемётный станок, тем самым задрав прицел в небесную высь (вверх и вниз турель передвигалась свободно). Головная боль и тошнота после вчерашней попойки не слишком хорошо отражались на моём физическом состоянии.

  - Хорошо идёт, - продолжал Крог. - Мы новый механизм ставить как раз хотели, а видишь, как оно получилось с боем-то... Ну-ка давай назад поверни.

  - Как?

  - Да в обратную сторону-то покрути. Вот тут только сначала двинь.

  Я двинул рычажок, переключая "передачу", просунул ступни под педали и начал их крутить. Это оказалось куда сложней, так что мне пришлось хорошенько попотеть прежде, чем вернуть будку в прежнее положение, а непривычные к такой работе мышцы ног уже начинали ныть.

  - Всё, вылезай, - исчезая из виду, буркнула борода механика.

  Я тяжело вздохнул, слез с сидушки (ну как слез, просто встал на ноги, чуть при этом не шмякнувшись макушкой о край люка) и, высунув голову и руки из люка, на локтях выбрался из будки.

  - Потренируешься в поворотах, - сказал Крог. - Но не сегодня. Пошли, покажу, где твой гамак.

  Я двинулся за механиком.

  Когда я поднялся на дирижабль, меня постигло некоторое разочарование. Вместо бескрайних просторов неба меня ожидали узкие коридоры, обшитые фанерой, и крохотные комнатушки. На землю с высоты птичьего полёта можно было полюбоваться только из малюсеньких иллюминаторов. В рубке смотровое окно имело довольно большие размеры, но попасть туда не оказалось возможным: помятая Капитан и не менее помятый Авер заперлись там с двумя бутылками бренди. Так что полёт на дирижабле ничем не отличался от полёта на самолёте, правда, в самолёте можно было беспрестанно пялиться в иллюминатор, а здесь я вряд ли полюбуюсь красотами не через прицел пулемёта.

  Большую часть помещений дирижабля занимали склады. Здесь был специальный отсек для писем, отдельные склады для перевозки портящихся и непортящихся грузов, ну и так далее. Машина занимала целый ангар, и ещё в двух хранился уголь для неё. Ну и, конечно, склады под пищу, воду, оружие, солярку... В общем, людям места практически не оставалось. К счастью, часто некоторые из складов пустовали, там-то и располагалась мужская часть команды, кроме Крога, всегда ночевавшего в гамаке на капитанском мостике. Девушки занимали одну каюту, Капитан, конечно же, каюту имела отдельную. Как я понял, когда-то здесь было куда больше пассажирских помещений, но их-то и переоборудовали в дополнительные склады.

  На нашем цеппелине имелась внутренняя связь, причём, довольно современная - дирижабль опутывала сложная сеть настоящей телефонной линии. Но, как я понял, сообщения извне получались исключительно по радио и только на местном аналоге "морзянки". Такое расхождение в технологиях казалось мне странным, но, как позже объяснил Крог, всё дело было в деньгах. Более "передовые" технологии стоили куда дороже "обычных", так что даже на одном дирижабле можно встретить как аналоги земных технологий начала двадцатого века, так и середины девятнадцатого. К счастью, в угнанном когда-то цеппелине присутствовал дизельный генератор, и была проведена система электрического освещения, так что вечерами, которые начинали наступать всё раньше, мы без света не сидели. Когда было достаточно солярки, конечно. Видимо, когда-то дирижабль предназначался для перевозки богатеев.

  Разница технологий наиболее заметно отражалась в проблемах с огнестрельным оружием - мне досталась вполне приличная полуавтоматическая снайперская винтовка, у Капитана был пистолет с шестизарядным магазином. А вот остальные довольствовались гладкоствольными однозарядными ружьями, да у Авера имелся неисправный пятизарядный револьвер, который он уже довольно долго безуспешно пытался отремонтировать, но деталей, которые использовались только военными, найти не мог. Но и эти ружья стоили бешеных денег. Во сколько Капитану обошлась моя винтовка, я даже не мог предположить. Это наталкивало меня на мысли о том, что на должность снайпера, пока занятую мной, возлагались большие надежды. По мне так слишком большие. Пулемёты стоили ещё больше, но они обеспечивали безопасность всего дирижабля. Зато холодного оружия здесь хранилось много: кортики, шашки, шпаги, рапиры, штыки на любой вкус.

  Мне удалось полюбоваться здешним вооружением с лихвой - Эмена уже повесила мой гамак в оружейном складе. Здесь же валялось моё одеяло. Других вещей у меня пока не было - я всё ещё таскал запасные штаны Крога, подпоясанные верёвочкой, а сапоги и рубаху с курткой мне выделил Авер. Так что, расположившись (просто свернув одеяло), я отправился погулять по дирижаблю. Минут через пятнадцать, не найдя ничего интересного, я отправился спать.

  И так было всю следующую неделю. Я бесцельно слонялся по цеппелину, спал, изредка мыл полы да тренировался быстрее поворачивать пулемётную башню. Крутил педали я до изнеможения, а после ещё с полчаса ходил, высоко задирая ноги. Но это занятие быстро дало плоды - уже на шестой день я поворачивал башню на девяносто градусов за десять секунд. Ну и похудел, быстрее, чем на любом велотренажёре. Впрочем, от лишнего веса я никогда не страдал, а после вынужденной недельной диеты, двухнедельного питания одними бульонами и этих тренировок совсем отощал, хотя и в последнее время жрал, как конь.

  Уже семь недель прошло с тех пор, как я попал в этот мир. Семь! И шесть из них я почти не думал о доме и родителях, времени не было. Сейчас же... Да, я затосковал. Вспоминал даже свою последнюю девушку, которую и завёл-то только чтобы развеять ту тоску, что пожирала меня дома. А она, кажется, меня любила, дурочка. Впрочем, мысли о ней обуславливались ещё и довольно длительном воздержанием. Долго думал о родителях, переживал, как там они, как младший брат, отношения с которым у меня были довольно сложными, но в последнее время понемногу начинали налаживаться.

  Двадцать лет я прожил на Земле и ещё семь недель здесь, на Нейи. Казалось бы, ясно, куда я должен был стремиться. Должен, да не обязан. Несмотря на тоску, я привыкал, и делал это очень быстро. Мне нравилось наблюдать из смотрового окошка за тем, как подо мной медленно проплывают леса, разрушенные города, заполненные разбитой боевой техникой равнины. Мне начало нравиться перед сном раскачивать гамак. Чёрт, я даже к не отличающейся особым вкусом и разнообразием еде привык, не говоря уже о том, что у меня появилась чёткая цель - выплатить долг и сматывать удочки.