Рико направлялся на Луну, занять одну из новых вакансий на орбитальных верфях Буша.

— Туда едет куча койо. Работы сейчас полно, все пытаются отхватить кольцо себе. Новые колонии. Новые миры.

— Толпа схлынет, когда закончится лихорадка, — сказал Амос. Он лежал на койке, вполуха прислушиваясь к болтовне Рико, и смотрел новости с отключенным звуком на стенном дисплее.

Рико по-астерски пожал руками и мотнул головой в сторону дочери, спящей на своей койке.

— Для нее, сабе? Что будет — то будет. А пока я могу отложить немного юаней. Школа, путешествие по кольцу — всё, что ей понадобится.

— Я такое уже слышал. Что будет — то будет.

— Эй, глянь, туалет убирают. Пойду-ка я быстренько в душ.

— Что такое, приятель? — спросил Амос. — Что за спешка?

Рико склонил голову набок — как будто Амос спросил, почему в космосе вакуум. По правде говоря, Амос знал ответ, но ему было любопытно посмотреть, знает ли Рико.

— На длинных рейсах действуют банды, койо. Такова плата за полёт по дешёвке. Хреново быть бедным.

— Экипаж ведь следит за этим дерьмом, верно? Если кто затеет драку — выпускают на всех газ, связывают бандитов. Без шума и пыли.

— За душевыми не наблюдают. Там нет камер. Если не заплатишь, когда явятся вымогатели, они тебя туда затащат. Так что в душ лучше идти, пока экипаж поблизости.

— Во дела, — сказал Амос, прикидываясь удивлённым. — Я ещё не видал таких наездов.

— Увидишь, омбре. Присмотришь за Цзянем и Венди, пока меня нет?

— Не спущу глаз, брат.

Рико не ошибся. После первой суматохи полёта суета пассажиров, которые выбирают место, понимают, что ненавидят соседей и подыскивают другое, осталась позади, большинство уже устроились. Астеры спят на своих палубах. Внутренние палубы поделены между Землёй и Марсом. Амос устроился на астерской, но похоже, кроме него больше никто с чужими не ехал.

Точно, тюремные законы.

На шестой день с верхней палубы спустилась группка бандитов и прошлась по отсекам. Им потребовалось время, чтобы заняться каждым из пятидесяти пассажиров. Амос притворился спящим и наблюдал за ними с койки краем глаза. Самое примитивное вымогательство. Бандит подходил к пассажиру, объяснял правила полетной «страховки» и принимал перевод с помощью дешевого одноразового терминала. Угроза лишь подразумевалась. И все платили. Тупой рэкет, но настолько простой, что срабатывал.

Один из вымогателей — на вид годков четырнадцать, не больше — направился к ним. Рико вытащил было терминал, но Амос сел на койке и отмахнулся, повернувшись к мелкому вымогателю:

— У нас все путем. В этом углу не платят.

Бандит молча уставился на него. Амос улыбнулся в ответ. В общем-то, получить порцию газа и быть связанным ему не особо хотелось, но раз надо — значит, надо.

— Ты труп, — бросил бандит. Он постарался сказать это как можно внушительней, чему Амос отдал должное — но в прошлом его пытались напугать люди гораздо страшнее этого тощего юного астера. Он кивнул, словно принимая угрозу к сведению.

— Был у меня как-то случай — застрял в шахте реактора, когда трубу охлаждения прорвало, — начал он.

— Чего? — недоуменно спросил парень.

Даже Рико и Цзяньго смотрели на Амоса, как на юрОдивого. Амос шевельнулся, и подвес койки жалобно скрипнул.

— Смекаешь, охлаждающая жидкость радиоактивна, как хрен пойми что. На открытом воздухе испаряется, попадет на кожу — приятного мало, но жить можно. Обычной водой смывается. А вот вдыхать уже не стоит. Получишь пучок радиоактивных частиц в легкие, откуда их уже не вывести — и все, плавишься изнутри.

Парень бросил взгляд через плечо, ища поддержки против непонятного балабола. Его напарники-вымогатели все еще были заняты.

— Короче, — наклонившись, продолжил Амос, — мне пришлось лезть в служебную секцию, открывать ящик с оборудованием и натягивать на лицо дыхательный аппарат — и все это не дыша.

— И чего? Ты...

— Суть басни в том, что я кое-что о себе узнал.

— Что? — парня, похоже, искренне заинтересовала эта странная история.

— Я узнал, что в состоянии задерживать дыхание почти две минуты даже на фоне стрессовых физических нагрузок.

— И...

— И поэтому задай себе вопрос: много ли я натворю с вами дел за две минуты, прежде чем вырублюсь от усыпляющего газа? Могу гарантировать: много.

Парень не ответил. Рико и Цзяньго, казалось, сами перестали дышать. Венди смотрела на Амоса широко открытыми глазами и улыбалась.

— Проблемы? — к мелкому вымогателю наконец подошел один из приятелей.

— Да, он...

— Нет проблем, — перебил Амос. — Просто донес до твоего друга, что этот угол за страховку не платит.

— Это кто сказал?

— Это я сказал.

Старший бандит оценивающе оглядел Амоса. Роста они были одного, но Амос весил килограмм на двадцать пять больше. Он встал и чуть расправил плечи, обращая внимание на эту деталь.

— Ты чьих будешь? — спросил старший, видимо, решив, что имеет дело с конкурирующей бригадой.

— «Росинант», — ответил Амос.

— Не слыхал.

— Слыхал, но всё зависит от ситуации, не?

— Ты, походу, напросился, койо, — сообщил бандит.

Амос выразительно, в астерской манере развел руками.

— Выясним.

— Выясним, — согласился бандит, сгреб подопечного и направился к своим. Зайдя в лифт, направлявшийся на верхнюю палубу, вымогатели оставили мальчишку у дверей. Парень не таясь смотрел на Амоса.

Тот вздохнул и вытащил из сумки полотенце.

— Пойду-ка я в душ.

— С ума сошел? — сказал Цзяньго. — Там никого из экипажа корабля, они за тобой придут.

— Угу.

— Так зачем?

— Затем, — ответил Амос, накидывая полотенце на шею. — Терпеть не могу ждать.

Как только Амос, демонстративно вышагивая с полотенцем, двинулся к лифту, мальчишка затараторил в свой ручной терминал. Собирал войска.

Душевая состояла из закрытых тонкой пленкой пяти кабинок у одной переборки и десятка туалетных кабинок — у другой. На торцевой стороне, противоположной входу, были закреплены раковины. По центру помещения расположились скамьи для ожидающих своей очереди или одевающихся.

Не самое лучшее место для рукопашной схватки: много поверхностей, о которые можно разбить лицо, и скамьи, о которые можно споткнуться.

Амос бросил полотенце в одну из раковин и, облокотившись на нее, скрестил руки на груди. Долго ждать не пришлось. Через пару минут после звонка мальчишка и пятеро вымогателей заполнили душевую.

— Всего шестеро? Я маленько обижен.

— Ничего ты не «маленько», — ответил самый старший из бандитов. Глава группы, раз подал голос первым. — Но большие тоже умирают.

— Не поспоришь. Так как тут принято? Раз уж я на вашей территории, то и правила ваши.

Главный засмеялся.

— Смешной ты. Скоро будешь мертвый, но смешной, — он обернулся к мальчишке. — Твоя добыча, койо.

Парень извлек из кармана заточку. Через службу безопасности нельзя пронести оружие, но заточка представляла собой оторванный уже на корабле кусок металла, заостренный на конце.

Снова тюремные законы.

— Я не хочу высказывать к тебе неуважения, — начал Амос. — Своего первого я убил примерно в твоем возрасте. Ну, не одного, но не суть. И я серьезно отношусь к тебе и твоему ножу.

— Вот и хорошо.

— Нет, — печально ответил Амос. — Ничего хорошего.

Не дав никому сделать и движения, Амос сам шагнул вперед и схватил руку с ножом. Притяжение на корабле составило всего треть g, и Амос без труда поднял мальчишку, развернулся и обрушил руку бандита на душевую кабинку. Тело парня продолжило движение, но Амос не отпустил его руку, и она почти обернулась вокруг места удара. Звук рвущихся в локте сухожилий прозвучал, словно удар молотком по влажной фанере. Нож выпал из онемевших пальцев, и Амос наконец отпустил руку.

Одну долгую секунду пятеро бандитов таращились на нож, валяющийся на полу. Амос смотрел на них.

Пустота в животе исчезла. Немота в груди — тоже. Горло перестало саднить.

— Следующий? — пригласил он, разминая руки и не подозревая об ухмылке, исказившей лицо.

Они бросились на него всей толпой. Амос раскинул руки, приветствуя их, словно долгожданных любовниц.

— Ты цел? — спросил Рико, обрабатывая спиртовой салфеткой порез на лбу Амоса.

— По большему счету, да.

— Они целы?