Лиза – резвушка-хохотушка, бывшая любовница графа Саутгемптона, а потом и всех его друзей; не помню уж, она ли их убила, или они ее, но вихрь былого кокетства в ней отнюдь не утих, и смерть ей ума не прибавила. Помощи от нее в любом деле хватает ровно на две минуты, она бьет посуду, впадает в истерики, но в целом достаточно беззлобна. Неизвестно почему она опасается, что ее могут сослать в соседний Уорбек-холл, и это, пожалуй, единственная угроза, которая действует на нее отрезвляюще.

Всю эту разношерстную компанию объединяет одно – буйное помешательство при появлении в Доме очередных гостей. Тут они в трогательном единстве скачут по стенам, бросаются мебелью и вообще всячески производят впечатление. Зато остальное время поглощены взаимными склоками и дрязгами.

Дверь мне открыл Патрик. Был он, как всегда, наутюжен, накрахмален, сед и благостен.

– Счастлив приветствовать вас в Крэймонде, сэр, – произнес он великолепно поставленным баритоном, наклонив голову на четверть дюйма. – Мы ждали вас.

Я прошел в вестибюль, и передо мной предстала вся команда: лохматый, как кавказская овчарка Герман прорычал что-то дружелюбное, Бетси церемонно присела, а Лиза прямо-таки запрыгала, бултыхая своими скудными прелестями:

– А мы знаем, а мы знаем! – закричала она. – Едет Наследник! Нам все сэр Чарльз рассказал!

– У нас был астролог, – пояснил Патрик тоном экскурсовода. – Он оповестил нас о числах появления Хозяина. Герман, возьми чемодан сэра Уолтера.

– Здорово вы обрадуете Хозяина, – хмуро заметил я. – С дороги видно – у вас пол-крыши нет.

Тут вступила Бетси.

– Это наше священное право, сэр. Здесь нет повода для упреков. Даже сэр Генри…

– Нет, нет у меня повода… а у вас совести нет. Ладно, Бетси, не распаляйтесь, а лучше покормите меня. Я весь день за рулем и мечтаю о вашей кухне.

Она фыркнула, но все же сменила гнев на милость:

– Разумеется. Обед в верхней гостиной через пятнадцать минут, – и уплыла на кухню.

Самое смешное, что кое в чем эта королевская тетушка права. Свободное волеизъявление духов было заповедано еще Мерлином и не могло быть отменено никаким законом. Призраки должны были радостно приветствовать Хозяина и подчиняться, или… или наоборот. Бетси каждую минуту была готова вытащить из-под своих корсетов и кринолинов билль о правах и читать его вслух до посинения.

– Патрик, пойдемте пока посмотрим. Раз уж вы все знаете, объяснять ничего не буду, сами понимаете, положение серьезное.

Положение, однако, оказалось гораздо серьезнее, чем я мог предположить. Вестибюль и лестница практически не пострадали, зато в нижней галерее произошло нечто невообразимое – сначала я даже не мог понять, что же они там такое произвели, потом до меня дошло – выворотили из стены старую трубу для подачи ацетилена в светильники. Хорошо еще, что газ давным-давно отключен, а то было бы дело. Разворотив стену, они выломили две крайних стрельчатых рамы и разбили почти все верхние половинки готических окошек. В первый же дождь галерею залило, и вода с известкой потекла на старинные рыцарские доспехи, которые в количестве десяти штук стоят вдоль злополучной стены. Эти панцири и всегда-то смотрелись как-то замшело, а теперь приобрели и вовсе плачевный вид.

Но по-настоящему страшный сюрприз поджидал меня в верхней гостиной. Две панели черного резного дуба, которыми был отделан весь холл, над камином выгорели широченным безобразным конусом. Тут уж я выругался от души и со всем чувством, на которое был способен:

– Ах, так вас нехорошо! Да вы тут что, с ума посходили? Как это теперь восстанавливать? Что здесь вообще творилось?

– Мы демонстрировали «язык дракона», – сообщила подоспевшая Бетси. – И попрошу вас впредь выбирать выражения, сэр Уолтер, когда разговариваете в присутствии дам.

– Было очень здорово! – прочирикала Лиза, крутя своими бенджонсоновскими юбками. – Они так перепугались!

– Мы довольно быстро потушили огонь, сэр, – дипломатично вставил Патрик.

– Потушили… Патрик, черт побери, согласно договору Дом должен сам собой регенерировать. Где эта вонючая регенерация?

– Сэр, лестница регенерирует по-прежнему успешно. Но долгое отсутствие Хозяина, конечно, сказывается.

– Бетси, все-таки от вас я такого не ожидал. Что теперь прикажете делать с этой стеной?

– Мне кажется, в первую очередь вам следует поесть, сэр. Обед на столе.

Я подошел к камину. Да уж, дракона они тут пустили. В потолке дыра фута на три, прошибло до чердака, черепица, естественно, не выдержала, и вот теперь прямо из гостиной я мог видеть над головой серое английское небо.

Беда не приходит одна. Уж не знаю, связано ли это с гостевым шабашем, но по какой-то причине перестали работать все стоки в дренаж – похоже, забило трубы, проложенные еще в римской кладке.

– Чтоб он сгорел, этот ваш Гай Кассий со своей канализацией!

– Вентиляцией, сэр, – величественно поправил меня Патрик.

Кассий не Кассий, а грязная вода стояла во всех ваннах и раковинах первого этажа. Веселенькое дельце. Не иначе как засорился, что называется, главный фарватер.

– Придется звонить в «Дуглас и Дуглас», – предположил Патрик.

Звонить надо было не только в «Дуглас» – звонить приходилось ох как много куда – начинался телефонно-компьютерно-факсный этап.

Что ж, пусть сначала и в самом деле будут канализационные золотари Дугласы. Давайте ваши трубы из ПВХ, давайте прокладку и компрессор. Оплата через Первый Национальный. Включаем компьютер – хорошо, электричество не отключилось – Уолтер Брэдли из «Крэймондского Дома». Шифр прошел? Прошел. Код подтвержден? Ждите. Ждем. Код подтвержден. Расчетный счет через «Чейз Манхэттен» готов. Приготовьтесь – начальный счет от «Дуглас и Дуглас». Подпись факсом. Факс не проходит. Факс прошел.

Едем дальше. Фирма «Дюфа»? Цемент, эмали, шпаклевка, грунтовка, хопперы, полиуретан. Да, срочно. Да, оплачиваем. Оценщик выезжает немедленно. Перевод по предоплате подтверждаете? Подтверждаем.

Фирма «Окна Рехау»? Брэдли из Крэймонда. Да, чертежи. Да, в прошлом году. Да, двойной стеклопакет, вакуумные, бронированные, без тонировки, дуб-рустика. Осенние скидки. Нет таких скидок? Ладно, нет. Срочно. Три дня. Неустойку по предшествующим контрактам оплачиваем.

«Финпласт кровля»? Брэдли. Да, натуральная черепица, да, срочно. Подтвердите факт перевода по авансу. Да, в девять.

Уоорбек-холл? Боб, это Уолтер. Пьян, как собака… дай отца. Ваша светлость, это Уолтер. Да, уже приехал. Да, уже начинаю. Да прямо хоть сейчас. Вы так любезны, ваша светлость.

И так без перестачи до глубокой ночи, а утром началось. Едва ли не в семь прискакали уорбекские разгильдяи – собутыльники чокнутого лорда Роберта – убийцы и самоубийцы одновременно – и принялись двигать мебель; тут же прикатил дюфовский фургон со стройматериалами, и уж совершеннейший бедлам затеяли дугласовские удальцы, которые ползали по трубам со своей электроникой будто заправские золотоискатели. Их заключение звучало неутешительно, словно приговор: тот канализационный ход, который идет от нас к Уорбек-холлу, приказал долго жить, и ремонт займет не одну неделю. В тоске я было задумался об американских биотуалетах, но дугласы без всякого перехода предложили мне другой ошеломляющий вариант – мы отдаем часть Малого Подвала под коллектор (в Доме два подвала – Большой и Малый), а они подключают его, по их выражению, к «гладстонской нитке». Это и проще, и надежнее, а главное, отсоединяет Дом от трухлявой уорбекской трубы, выходящей из строя с таким унылым постоянством, что невольно призадумаешься – чем же там объедаются эти чумовые лорды-основатели?

Перфораторы, чтобы долбить фундамент, и раствор для заливки у них были наготове, я не собирался спорить – но и тут все не слава Богу.

Фокус в том, что далеко не вся земля в округе принадлежит Дому. Кусок этой новой трубы должен был пройти по владениям какой-то Волчьей фермы или Волчьего хутора, и тамошние хозяева в принципе имели право подать на нас в суд, если запустим свой сток без их ведома. Свара между девонширскими землевладельцами в мои планы не входила, и пришлось снова сесть за телефон, из-за которого я и так не очень-то вставал.