— Молодой человек, — говорила администратор приветливо, на хорошем русском, — заходите, не стесняйтесь, а то я уж совсем заскучала.

— Не много постояльцев?

— Да ваш брат, перегонщик, все больше экономит, в машинах спать предпочитают. А там разве выспишься? — женщина выложила на стойку анкетку — бланк заселения и ручку, — а у нас и кафе, и душ, и кровати хорошие!

— И сколько все это удовольствие стоит? — на душе у Олега потеплело, выяснилось, что за целый день одиночества за рулем он соскучился по нормальному общению.

— Триста пятьдесят рублей с включенным в стоимость завтраком, если номер двухместный. И я к вам никого не подселю, обещаю!

— Да, не Москва, — приятно удивился Олег.

— Ой, а вы из Москвы? — удивилась администратор, у нас тут дальше чем из Новосибирска гостей и не бывает.

— Нет, я еще дальше — из Ростова-на-Дону. Слышали?

— Ой, если честно, только не обижайтесь, а вот вы про Белогорск раньше слышали?

— Понятно, — усмехнулся Олег. Между делом он почти заполнил анкету, и теперь протягивал ее назад, к администратору, вместе с паспортом.

— А ноги-спина-то, небось, устали, затекли, а? — хитро подмигнула женщина.

— Есть, конечно, а вы что, баню предложить можете? — удивился Олег.

— Ну, баню не можем, у нас только душ, но есть средство лучше. Женщину не желаете? — собеседница перешла на шепот, приблизив лицо почти вплотную к Олегу.

— Настоящую сибирячку! А? Ты таких и не видел никогда в своем Ростове! Или китаянку, хочешь? А можно двух сразу!

— Нет, спасибо, устал я сильно. — Олег немного опешил от неожиданности.

— Так они сами все сделают! И недорого!

— Не надо, скажите лучше, где здесь можно машину на ночь оставить?

— Это как выйдете, направо, и метров двести. Там по левой стороне улицы охраняемая стоянка, — сразу перешла на официальный тон администратор.

Олег вышел на крыльцо, здесь стало уже не только совсем темно, но и очень холодно. Впрочем, возможно, он просто отогрелся в холле гостиницы. А может, это дал о себе знать холод в душе. Ему требовалось кем-то заполнить пустоту в жизни, ради кого-то жить, а не заполнять пустоту на кровати сегодняшней ночью. Машину он оставил на стоянке, и потом двести метров шел по пустынной и темной, как будто вымершей улице, обратно, к свету в окнах холла гостиницы. Не очень удобно, да и тревожно как-то за авто. На самом деле, действительно, с непривычки сильно устал, рефлексы притупились, и за окружающим миром он наблюдал как бы сквозь туман. Взяв ключи от номера, поднялся наверх, бросил сумку, разделся. Хотелось есть, мыться, спать, и даже непонятно — чего сильнее. В итоге сначала помылся, теплая вода размягчила мышцы, взбодрила, как будто передав энергию тепла уставшему телу. И этой энергии хватило, чтобы спуститься вниз и перекусить в местной кафешке. Ел Олег с редким для себя аппетитом, и, прихватив в номер поллитровку «ПИТ» местного розлива, отправился спать. Несмотря на усталость почему-то, сразу угомониться не удалось. Сначала выпил пива, стал читать книжку на карманном компьютере, и через пять-семь минут погрузился в крепкий, без сновидений, сон.

Проснулся сам, без будильника, немного раньше шести. Провалялся в постели, пока в шесть не включилась мелодия побудки на КПК. Есть пока не хотелось — тело целиком, и желудок в частности, еще не успело проснуться вслед за взбудораженным предстоящей дорогой сознанием. Но насытиться, причем до предела, причем жидкой и горячей пищей — это необходимость. Потому, что еще неизвестно, когда в следующий раз удастся поесть по-человечески. Олег хорошо усвоил эту премудрость сначала в армии, а потом — во время различных милицейских мероприятий, когда его подразделение выезжало на дело рано утром, а возвращалось тоже рано утром, но только через пару дней. И все это время не имея возможности отвлечься на прием пищи. Поэтому, быстро умывшись, побрившись и собравшись, чтобы больше не возвращаться в номер, Олег спустился в гостиничное кафе.

В это раннее время свободных столиков в кафешке было семнадцать. Точнее, занят был только один — вместе с ним столовалась компания из трех перегонщиков. Знакомиться желания не возникло. Помещение под кафе явно выделяли энтузиасты, верящие в светлое будущее Белогорска вообще, и городской гостиницы в частности. Даже восемнадцать прямоугольных столов, каждый человек на шесть, хаотично расставленных в зале, смотрелись в нем как несколько зеленых горошинок, украшающих большую тарелку со взятой Олегом яичницей. Кроме нее Олег прикупил овощную нарезку и горячего чаю, к сожалению, пакетированного. Разглядывая ярлычок, сиротливо свешивающийся на нитке с боковой поверхности стакана в железном подстаканнике, точно такого же, как тот, в котором Олег получал чай во время недельной поездки в Хабаровск на поезде, он не сразу, но обратил внимание на надпись. Кислотно-желтый картонный прямоугольничек украшала черная псевдоарабская вязь: «Королями не рождаются, ими становятся благодаря всеобщей галлюцинации. Б. Шоу». Весьма странная надпись для пакетика с сухой травой.

Олег молча, быстро поел, и принялся за подозрительный чай. Стук о края стакана маленькой железной ложечки, старающейся размешать постепенно тающие два кусочка сахара, удивительно перекликался со стуком вилок в тарелках перегонщиков, также завтракавших молча. Больше никакой шум не осмеливался нарушать акустического совершенства большого, и немного мрачного от утреннего недостатка света кафешного зала.

На улице сразу чувствовалось, что этот день над Белогорском станет солнечным. После огромного зала кафе, свет в который проникал через четыре прикрытых сбоку шторами окна, Олегу пришлось даже немного постоять на крыльце гостиницы прищурясь и ожидая, пока глаза привыкнут к яркому утреннему солнцу. Но за день Олег мог проехать несколько сотен километров, и еще неизвестно, какая погода будет там, где его застанет следующая ночь. Поэтому он шел по улице на стоянку не торопясь, наслаждаясь светом и теплом, разглядывая ставшие такими приветливыми утром дома из аккуратного красного кирпича, с видимыми за стеклами занавесками и цветами в горшках.

Машина встретила Олега точно там, где он и оставил ее вчера, и еще одним ночным страхом стало меньше. Душа ликовала. Грязь на черно-коричневой машине, оклеенной белым скотчем, резко бросалась в глаза и казалась кощунственной в это яркое, солнечное утро, в таком приветливом городе. В бутыли с водой, которая лежала в багажнике, плавал лед, но перед тем, как отправиться в дорогу, хотелось хотя бы помыть стекло и фары, долить воды в бачок стеклоочистителя.

Прогрев машину, Олег потихоньку тронулся в путь. День действительно выдался солнечный, но ветреный, немного перед, Олег хорошо помнил это, и километров 150 за Белогорском, дорожное полотно снова оказалось асфальтовым. Поток автомашин на запад еще не успел поднять пыль, и в радужном настроении Олег сфотографировался на мосту через речку Зея. Позже, еще раз, у стелы космодрома «Свободный». Рядом пристроилось солидное придорожное кафе, на стоянке возле которого не поместиться из-за машин перегонщиков и дальнобойщиков. Люди завтракали, Олег проехал мимо, и вроде бы разглядел Киа-Сорренто Сергея. Значит и у него пока все в порядке.

Асфальт — это жизнь, но несмотря на его наличие ехать быстро не получалось — дорога сильно виляла, постоянные подъемы сменялись достаточно крутыми спусками. Острых ощущений добавляли частые выбоины. Зато Олег ехал в тишине, без пыли. И снова ожило «Авторадио». В Москве Гвинейский посол на японской машине, принадлежащей Марокко, въехал в немецкую тачку, управляемую по доверенности корейцем-гастарбайтером. Глобализация!

Проезжая какую-то маленькую деревню с полуразрушенными домами, Олег впечатлился количеством спутниковых тарелок — почти в каждом дворе. Скорее всего, китайские, может, контрабандный товар? Были бы у людей деньги на нормальные спутниковые антенны, они бы и дома содержали в приличном виде.