- Это больше, чем просто я. Лучше. - Он схватил меня за лодыжку, отвел ногу в сторону и ринулся вперед, с силой придавив меня к двери и раздвинув колени. Уязвимое положение. Он был гораздо сильнее обычного человека, не то, чтобы мужской силы обычно не хватало на что-то подобное. - Ты не знаешь, на что это похоже, Джо, обладать этим, находиться так близко к ней, чувствовать, как каждый вдох мира проходит сквозь тебя, как каждый удар сердца отдается внутри…, - Он лепетал, дрожа всем телом. - Это нечто новое. Я - новый.

- Мне нравится старый Дэвид, - сказала я дрожащим голосом. - Могу я получить его обратно, пожалуйста?

Он замер, прислонившись руками к стеклу по обе стороны от моей головы. Водоворот бронзовых, бесчеловечных, непроницаемых глаз затягивал. Я едва могла дышать. Если бы Дэвид захотел завладеть мной, похоже, я не смогла бы этому воспротивиться. Казалось, никто вообще не контролировал то, что делали джинны, возможно, даже джинны больше не были на это способны. И, о Господи, я понимала, что им руководило. В воздухе витала необузданность, бешеная сила пульсировала в небе и, насколько я знала, в земле. Это - сознание планеты, медленно пробуждающееся ото сна. Живой мир, организм и сознание, настолько огромный, что все мы были лишь обычными пылевыми клещами, ползающими по его коже.

Безрассудство руководило им. Безрассудство и возбуждение, а также необходимость чувствовать.

Я могла разглядеть его колотящийся под кожей пульс, почувствовать вибрацию ноющей, почти болезненной нужды. Всё это эхом отражалось у меня внутри, каждый громоподобный удар сердца.

Я решилась сдавленно выдохнуть. - Дэвид, если ты меня любишь, отодвинься.

Он отстранился, а затем резко сел, прислонившись к противоположной двери автомобиля, рядом с пассажирским окном. Без сомнения, в таком положении эти кожаные штаны стали очень тесными, и он был, так сказать, в состоянии готовности.

Но он сидел по другую сторону.

И руки у него дрожали.

Когда он, наконец, заговорил, его голос был таким же. - Прости меня, - сказал он. - Это… она никогда не ощущалась так раньше. Это… я не знаю, как… - По-видимому, это было неописуемо, поскольку он просто покачал головой в полной растерянности и отвернулся. - Это воздействует на нас. Соблазняет нас. Делает нас...

- Сумасшедшими? Сексуально озабоченными? Агрессивными?

Улыбка, которой он наградил меня, принадлежала старому Дэвиду. - Да.

- Я хочу знать, с чем я имею дело. И, черт возьми, мне совершенно не нравится, когда ты теряешь контроль.

- Я бы не сидел в этой части автомобиля, если бы не контролировал себя. - Да, может быть... хотя едва ли. Я чувствовала напряженное гудение внутри него, как сжатые пружины молят, чтобы их ослабили. Он тяжело вздохнул и демонстративно пошевелил руками, потом положил их на колени. - Спасибо, что напомнила мне.

- Она проснулась?

Его губы раскрылись, не с целью ответить, а от удивления. Пелена частично спала с его глаз, и здравый ум вернулся. Бронзовый вихрь сменился нежно коричневым цветом, вспыхнув металлический блеском. - Ах, - сказал он, наконец. - Нет. Не совсем. Но она… в процессе пробуждения. И чувства особенно мощны сейчас.

- Это как гипнагогический оргазм, - сказала я. Он недоуменно моргнул. - Это когда ты находишься в состоянии между бодрствованием и сном. В действительности… подсознательное состояние.

- Гипнагогический, - повторил он. - Говорил ли я тебе в последнее время, насколько ты сбиваешь меня с толку?

- Нет. Ты был слишком занят попытками потискать меня.

- Прости.

- Не стоит извиняться.

Легкая улыбка, которая успела появиться на губах Дэвида, увяла. - Проблема в том, что я не могу сказать, когда это лишь я, или, когда она мною руководит. Это… сложно.

- Ты хотел сказать «тяжело», не так ли?

- Нет.

- Обманщик.

- Перестань меня отвлекать.

Он был прав. Это была не лучшая идея отвлекать его, особенно если его самообладание было единственным, что отделяло получаемые им импульсы от всех остальных джиннов. Эта мысль существенно меня отрезвила. - Прости, - сказала я кротко. Я медленно подтянула ноги к себе, сменив позу на более приличную, и, развернувшись, спустила ноги на пол. Еще одна молния распорола небо над головой, широкая, как автострада… и эта не разветвлялась. Она походила на твердый кабель света и энергии. Забудьте о поверхности солнца, в этой было примерно столько же тепла, сколько и в атомном ядре. Если бы она попала в самолет, от него не осталось бы ничего, кроме кучки пепла и небольшого дождя из расплавленного металла.

- Мне нужно что-то с этим сделать, - сказала я.

- Не очень хорошая идея.

- Может, и нет, но я должна хотя бы попытаться. Эта система крайне нестабильна и опасна.

- Это всё ещё не очень хорошая идея.

- Ладно. Ты можешь мне помочь?

Он старался оставаться человеком, это я могла точно сказать. Его инстинкты вели его в разные стороны, пытаясь разорвать его на части. Я наблюдала, как его голая грудь наполнилась и выпустила воздух, в котором он, вероятно, даже не нуждался, очарованная игрой света на мускулах. В следующей вспышке молнии, он выглядел почти таким же, каким он был при нашей первой встрече. В мгновение ока, его одежда преобразилась из черной кожи в джинсы и серую футболку, с расстегнутой голубой клетчатой рубашкой поверх. Походные ботинки. Его привычное оливковое пальто.

И очки. Круглые очки в стиле Джона Леннона, в круглых поверхностях которых отразилась очередная вспышка молнии, полностью скрыв его глаза.

- Я попробую, - сказал он слабым голосом. - Я не Джонатан. Я не могу… у меня нет опыта в подобных делах.

- Я сомневаюсь, что и у Джонатана был бы такой опыт. Ты справишься, Дэвид. Всё будет хорошо. - Я понятия не имела, так ли это, но я хотела, чтобы так было. Я потянулась к нему. Он взял меня за руку. Его кожа больше не была такой раскаленной - скорее мягкое тепло, как у того, кто только что грелся в лучах летнего солнца.

- Я чувствую их. - Он склонил голову набок, как бы прислушиваясь к чему-то за пределами постоянного, беспокойного гула грома. - Джиннов. Это всё равно, что быть ступицей в центре огромного колеса, они все соединены… тянуться ко мне. Неудивительно, что Джонатан держался в стороне. Так, должно быть, легче.

Как бы захватывающе это ни было, у меня были более насущные проблемы. - Ты можешь мне помочь отвести часть этой энергии? - Я сделала неопределенный жест в сторону неба, как только взорвалась очередная болезненная вспышка молнии, распространяя свои щупальца повсюду.

Он глубоко вздохнул, кивнул, и переплел свои пальцы с моими. - Готова?

Я кивнула и отпустила свой разум, чтобы перейти в Эфир. Дэвид растворился до почти незаметного мерцания света и тепла - джинны не видны в эфирном плане, во всяком случае, для человеческих глаз. Сказочное свечение города за пределами автомобиля отсюда казалось иным, но не менее интенсивным, но что затмило его - что затмило абсолютно всё - так это нарастающая энергия в небе. Это была погода, и в то же время… нет. Вихри и безумные восходящие потоки были вызваны энергией, а не порождали ее, и хотя на горизонте формировались фронты и штормы, не они были движущей силой этой конкретной машины. Что-то происходило, что не сразу было понятно, и это не проделки какого-то другого Хранителя, насколько бы амбициозно или ошибочно это не было.

Я протянула руку в попытке стабилизировать систему.

Слишком поздно.

Расходуя огромную силу наверху, молния взорвалась внизу в реальном мире, и ударила ею так, будто вколачивала сваи в поверхность земли. В это было вовлечено так много энергии, что она буквально ошеломила меня в эфире. Рев в материальном мире был ужасающе, оглушительно огромен.

Я почувствовала импульс тревоги, исходящий от Дэвида и увидела, что что-то произошло в эфире, чему я никогда не была свидетелем. Никогда даже о таком не слышала.

Огромный столб энергии, двигаясь к небу, прорвался от земли подобно толстому, молочно-белому потоку.