— Вы выглядите уставшей, — сказал Митч, продолжая начищать песком их миски. Он видел, что девушка вздрагивает от страха. — Расскажите о себе, — попросил он, надеясь успокоить ее.

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Отец ушел в отставку вскоре после этого. Вот и все, что я могу рассказать о себе.

Митч протянул ноги к огню.

— Тогда расскажите, как вы жили до сих пор.

— Я выросла в нашем городке, любила ловить рыбу в реке, лазать по деревьям, исходила почти все леса вокруг…

— И вы считаете, что это нормальные занятия для девушки?

— А разве нет? — удивилась она.

— Молодые леди, которых я до сих пор знал, не занимались рыбалкой, не лазали по деревьям и не шлялись по лесам…

Девушка нервно вертела в руках край одеяла.

— Наверное, вам не нравится, как я воспитана.

— Нет, нет, вовсе нет, — возразил Митч.

Вирджиния заметила нежность в его глазах. Она успокаивалась, уже оттого что этот сильный, надежный человек лежал в нескольких футах от нее у костра.

— Знакомые вам леди скорее всего не носят брюк? — поинтересовалась Вирджиния.

— Наверное, у них не такие стройные ноги, как у вас, — улыбнулся Митч.

— Но я уверена, что настоящие леди предпочитают шелковые платья с кружевами, не могут обойтись без корсетов и нижних юбок и спасаются от солнца под зонтиками.

— Думаю, все это для того, чтобы с помощью корсетов скрыть природные недостатки, — усмехнулся Стоун, прислушиваясь к звонкому смеху Вирджинии. — Не смейтесь, мисс Холден, я слышал, что один мужчина недавно умер, пытаясь примерить женский корсет.

— Должна признаться, что никогда не носила корсетов, — сокрушенно вздохнула Вирджиния.

Стоун окинул ее оценивающим взглядом, и ей вдруг стало жарко.

— Вам с вашей фигурой корсеты совершенно ни к чему. — От неожиданного комплимента щеки Вирджинии покрылись стыдливым румянцем. А Митч тут же заметил: — Вы могли бы осветить целый город таким ярким румянцем. И у вас такая нежная шелковистая кожа!

— Вы не должны так говорить, — смутившись, попросила она.

— Вас это смущает? — угадал Митч.

— Просто это не совсем прилично, — уклончиво ответила Вирджиния.

Митч придвинулся к ней.

— Вы считаете, что говорить комплименты красивым девушкам неприлично? Это что-то новое для меня, — удивился он.

— Это был не комплимент, а всего лишь притворство. Вы не имеете представления, действительно ли моя кожа…

— …Такая шелковистая? — закончил за нее Митч.

Он насмехался над ней, и это приводило ее в бешенство. Вирджиния напряглась, сжала губы и уставилась на огонь.

— Вы забыли, мисс Холден, наш поцелуй три ночи назад. Я вспоминаю, как коснулся вас…

— Вы обещали… — пролепетала Вирджиния, все больше волнуясь, оттого что он был слишком близко.

— Я обещал, что не воспользуюсь благоприятной возможностью. Но ведь мы всего лишь беседуем. Я даже не коснулся вас.

Ох, она догадывалась, куда он клонит. Привстав, она быстро закуталась в одеяла.

— Я очень устала, мистер Стоун. — И она вынудила себя зевнуть. — Давайте продолжим беседу утром.

Ей показалось, что Митч тихо хихикнул, устраиваясь на своем матрасе. Но вскоре она слышала только треск сучьев в костре, стрекотание сверчков и глухие удары собственного сердца.

Послеполуденное солнце светило Вирджинии прямо в глаза. Оно стояло уже так низко, что поля шляпы не защищали девушку от слишком яркого света.

Она, прищурившись, осматривалась, в надежде найти хоть какие-нибудь признаки водоема. Тщетно. Утром Митч обещал ей, что сегодня она сможет по-настоящему искупаться, а не просто обтереться влажным полотенцем. Они должны были добраться до реки еще до наступления сумерек.

Всадники двигались по плоскогорью. Дни становились жарче, а ночи — холоднее.

Вирджиния все больше восхищалась Митчем Стоуном. Он так уверенно сидел в седле, был таким храбрым и решительным. С каждым днем росло ее доверие к нему.

Переведя взгляд на его сильные руки, она внезапно ощутила неодолимое желание оказаться в его объятиях, ощутить страстное дыхание у лица, снова испытать вкус его поцелуя. Утомленная долгой изнурительной поездкой, она не могла противостоять этим запретным мечтаниям.

— Вот она! — Митч вытянул вперед руку.

Река стремительно текла меж скалистых берегов, но Стоун привел лошадей к тихой спокойной заводи.

— Вы можете искупаться первой, — сказал он и, сойдя с лошади, завел ее за гряду высоких камней, где собирался расположиться на отдых.

Когда он, прислонившись спиной к большому камню, стал проверять свое оружие, Вирджиния догадалась, что он не намерен уходить.

— Не думаете же вы, что я буду купаться у вас на глазах? — возмущенно спросила она.

— Возьмите мыло и полотенце и идите купаться, — непреклонно ответил он.

— Я не буду купаться, если вы будете сидеть так близко, мистер Стоун, — продолжала сопротивляться Вирджиния.

— Вам придется, мисс Холден. Сначала я буду охранять вас, а потом вы меня. Либо вы сделаете так, как я сказал, либо вовсе не будете купаться. Позвольте напомнить вам о встрече с индейцем два дня назад.

Вирджиния посмотрела на воду. Единственное, о чем она сейчас мечтала, так это как можно скорее залезть в воду.

— Ну хорошо. Только вы отвернитесь, — наконец согласилась она.

Трудно раздеваться, когда рядом находится мужчина. У нее дрожали руки, когда она расстегивала пуговицы на грязных рубашке и брюках. Лишь когда вода коснулась ее тела, все переживания исчезли.

Хотя вода была ледяной, Вирджиния испытывала просто райское наслаждение. Сквозь чистую прозрачную воду было видно дно, покрытое гладкими камешками. Она намылила волосы.

— Все в порядке? — донесся из-за валуна голос Митча.

Она видела только серый рукав его рубашки и длинную тень на берегу.

— Я почти закончила! — крикнула она.

Девушка окунулась с головой, чтобы смыть мыло. Когда она вынырнула, что-то длинное скользнуло рядом, и она отчаянно закричала.

Митч выпрыгнул из-за камня, держа ружье наизготове. Он был готов убить каждого, кто угрожал ее жизни. Его встретил сердитый возглас:

— Вы обещали, что не будете оборачиваться!

— Но почему вы так вопите? — спросил Митч, отворачиваясь.

— В воде… в воде змея! Она проплыла рядом со мной! — ответила Вирджиния, в панике шлепая ладонями по воде.

Митч подошел к берегу и осторожно оглянулся через плечо.

— Интересно, как, вы думаете, я уничтожу эту проклятую тварь, если даже не могу посмотреть, где она прячется!

Он слышал, как Вирджиния барахталась в воде, пытаясь отогнать от себя змею.

— Проклятье! — выругался Митч, быстро развернулся и шагнул в воду. — Эта тварь может укусить вас, прежде чем я доберусь до нее!

Он подошел к девушке, схватил скользкую змею, которая, к счастью, оказалась безобидным ужом, и отшвырнул ее далеко в сторону. Но затем он совершил ошибку, посмотрев на Вирджинию. Она присела в воде, мокрые волосы разметались по плечам, руки скрещены на обнаженной груди. У него пересохло во рту.

— Полагаю, теперь моя очередь купаться? — неуверенно спросил он. Ее нежные розовые губы дрогнули, и ему ужасно захотелось поцеловать их.

— Е-если вы отвернетесь, я выйду на берег, а вы сможете искупаться.

Митч слегка улыбнулся. Вообще-то он не возражал бы, если бы она осталась. Он представил себе, как ласкает ее полные груди и целует нежные, сладкие губы до тех пор, пока она сама не попросит большего. Проклиная себя за данное ее отцу обещание, он услышал, что она выходит из воды.

Как легкомысленно было предполагать, что если не прикасаться к ней, то их интерес друг к другу ослабнет! Если бы она послушалась его и отказалась от этой поездки… Но сожалеть уже бессмысленно.

И вот они здесь, и ничто его больше не сдерживает, кроме этого проклятого обещания. Как долго он сможет бороться с собой, когда она, такая желанная, сидит у костра напротив него каждую холодную, одинокую ночь? Как долго он сможет сдерживать свои чувства, терпеливо ожидая за камнями, пока она купается обнаженной? Вопрос в том, как она поведет себя, если он нарушит слово и позволит желанию одержать победу над благоразумием?..