К вашему сведению, у нас серьезная организация, а не богадельня. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. И предметом гордости в нашей среде принято считать тот факт, что ещё никто из нас ни разу не провалил задание лишь из-за того, что в сентиментальном порыве бросился на выручку раненному товарищу. На этот счет существуют очень строгие инструкции. И хотя я пока ещё не находился на задании, однако, интуиция мне подсказывала, что очень скоро мне тоже придется так или иначе вступить в игру, и я был твердо намерен остаться в живых, чтобы до конца выполнить свою миссию.

При регистрации в мотеле мне вручили целый ворох бесплатных брошюр. И теперь я собрал это чтиво, улегся на кровать и углубился в чтение, на всякий случай держа пистолет наготове. Среди прочих буклетов здесь был и список других мотелей, принадлежащих данной ассоциации, которая, похоже, охватывала сетью своих заведений большинство штатов к западу от Миссисипи. Здесь же был и список городских кафе и ресторанов, схематический план города, а также небольшая книжица с кратким описанием различных азартных игр, призванная сделать этот вид развлечений более понятным и привлекательным для непосвященного туриста.

Тут же прилагался номер ежедневной местной газеты. Собрав волю в кулак, я заставил себя прочитать её от начала до конца, стараясь при этом не слишком часто поглядывать на часы. Международная ситуация, как и следовало ожидать, была хуже некуда. А местные новости не вызывали большого интереса, что вполне логично, если учесть, что речь идет о чужом городе, где вы никого не знаете. Обворован чей-то дом. Какого-то мужика ограбили на улице средь бела дня. Техник находящейся неподалеку закрытой правительственной лаборатории — похоже, это мимо неё я проезжал накануне ночью — умер, получив большую дозу радиации после взрыва агрегата, который по всем расчетам никак не должен был взорваться.

Женщина и ребенок погибли в автокатастрофе при лобовом столкновении с грузовиком. Водитель грузовика отделался незначительными ранениями. Обычное дело, и это одна из причин, почему я до сих пор отдаю предпочтение своему громоздкому старенькому грузовичку, вместо того, чтобы пересесть на машину поэлегантнее…

Я встал с кровати и взглянул на дверь. В течение всей четверти часа за ней стояла мертвая тишина. Что ж, если уж они решили добраться до меня и не боятся поднять шум, то это может произойти и сию минуту, и через час. Сжимая в руке пистолет, я вышел на улицу. Здесь было теплее, чем в номере мотеля, где работал кондиционер. Ничего не случилось. Я сел в свой грузовичок и выехал на дорогу. Слежки за мной не было.

Убедившись в этом, я остановился у телефона-автомата и набрал номер телефона экстренной связи в Вашингтоне, сделав звонок за счет вызываемого абонента. На том конце провода немедленно сняли трубку, и ответившая на звонок девушка предложила немедленно соединить меня с Маком, но я попросил её немного повременить с этим.

— Как давно Пол выходил с вами на связь? Он, случайно, не запаздывает с отчетами? — поинтересовался я.

— Жесткого графика у него нет. А последний отчет поступил от него позавчера.

— Возможно, мне понадобится обратиться к врачу, который умеет держать язык за зубами, — сказал я. — У нас в этих краях есть кто-нибудь?

— Минуту. — Я услышал, как моя невидимая собеседница, находяшаяся за две с лишним тысячи миль отсюда, зашелестела какими-то бумагами. — Доктор Дитсинджер. Мы никогда не прибегали к его услугам, но наши коллеги из других агенств обращались к нему и остались вполне довольны. Желаете, чтобы его уведомили заранее?

— Да, если можно.

Она продиктовала мне адрес.

— Не вешайте трубку. Мы сейчас же свяжемся с ним, на это уйдет несколько минут.

— Точно пока ещё ничего не известно, — продолжал я. — Так что перезвоните ему ещё и утром. Если до тех пор к нему не обратится никто из наших, то скажите, что ложная тревога и дайте отбой. Если же клиент побывает у него, то тогда передайте нашему шефу, что возраст берет на себя бразды правления, выпавшие из дрогнувшей руки юности. Как будто он сам с самого начала не знал, что этим все кончится.

— Извините, сэр. Я не поняла последнюю фразу. Вы не могли бы повторить её ещё раз?

— Ладно, куколка, не напрягай мозги. Просто доложи, что если юный Пол досрочно выйдет в тираж, а так, скорее всего, и будет, то я займу его место. Но в таком случае мне необходимо, чтобы кто-нибудь ещё срочно прибыл сюда и был бы на подхвате. Только на связь со мной пусть не выходит. Если будет нужно, я сам дам ему знать. А то здесь и так уже достаточно народу ползает по кустам у меня под окнами; боюсь, администрации мотеля это не понравится. Кстати, ещё один вопрос.

— Да, сэр?

— Пол передавал точные данные о своем подопечном?

В трубке снова послышался шорох.

— Да, сэр. В последнем отчете. Вот: «Удалось точно установить, что объект Мартель в скрывается под именем Фенн и в данное время работает на Сальваторе Фредеричи, он же Салли Фредерикс, он же Большой Сал Фредерикс, главного местного наркотарговца, а также…»

— Значит, наркотики? — перебил я её. — Это уже кое-что. Риззи тоже работал по тому же профилю. Интересно, зачем Мартелю… Ну да ладно. Но если Пол засек его, то почему же мы до сих пор ничего не предприняли? Для чего мы его бережем, к юбилею кого-то из начальства или к очередной годовщине русской революции?

— Здесь есть инструкции, данные агенту. — Снова зашуршала бумага. «Не предпринимать каких-либо действий, пока не будет полностью выяснена миссия объекта».

Видимо, Маку не давал покоя вопрос о том, зачем и почему такой опытный и ценный агент, как Мартель, целых семь лет изображал из себя обыкновенного хулигана, однако ради удовлетворения подобного любопытства, возможно, придется положить не одну человеческую жизнь. И не исключено, что кто-то из-за этого уже погиб.

— Ладно, — сказал я. — Я сам перезвоню вам, когда мне будет, что сообщить.

— Да, сэр.

У неё был приятный голос, но у меня не было ни времени, ни желания думать ни о приятных голосах, ни об их хорошеньких обладательницах. Повесив трубку, я поехал обратно в мотель. И тут оказалось, что все мои хлопоты насчет поиска врача были напрасны. Нет, парень по-прежнему лежал в кустах, но вот только врач ему был уже не нужен. Он был избит до смерти — или почти до смерти, что, в общем-то, одно и то же. Даже в темноте зрелище было не из приятных. Уж можете мне поверить.

Еще какое-то время я оставался сидеть на корточках перед трупом. Насколько мне удалось разглядеть, это был светловолосый парень лет двадцати, и не исключено, он проходил обучение в той же группе, в составе которой я в прошлом году проходил переподготовку. Когда я закончил свой курс, им даже ещё не присвоили оперативные псевдонимы. Во всяком случае, он показался мне знакомым, однако, кто-то старательно потрудился над тем, чтобы обезобразить его внешность, так что с уверенностью ничего нельзя было сказать. К тому же теперь это было не столь уж существенно.

Выждав удобный момент и убедившись, что поблизости никого не было, я выволок его из кустов и погрузил в свой грузовичок. Но к доктору Дитсинджеру я его все-таки отвез. И сделал вид, что удивлен и ужасно растроен, когда мне было объявлено о том, что мой друг умер. Напустив на себя вселенскую скорбь и едва сдерживая слезы, я велел Дитсинджеру позвонить в Вашингтон для получения дальнейших распоряжений, а сам с горестным видом удалился.

На обратном пути, проезжая по мосту через Траки-Ривер, я немного притормозил. У меня не было никаких сомнений насчет того, каким образом Пол добрался до мотеля: его одежда была мокрой насквозь. Наверное, его бросили в реку где-то выше по течению. А уж каким образом ему удалось добраться сюда в его-то состоянии — ползком, вброд, вплавь в тех местах, где было слишком глубоко — лишь одному Богу известно.

Другим интересным вопросом было то, зачем он это сделал. Конечно, не исключено, что ему необходимо было сообщить мне некую информацию чрезвычайной важности. Или же просто он искал кого-то, кто мог бы поддержать его в трудную минуту.