Вивиан, Броди, их родители. Ещё до того, как её отец ушёл из семьи, а её мама, Марисса, заболела. До того, как Броди начал закидываться таблетками, как конфетами, и позволил своим дружкам лапать его маленькую сестру.

Он сжал челюсти, вспомнив об этом.

— Ты не виделась с ним несколько месяцев. Почему ты зашла к нему?

Вив шмыгнула носом.

— Он снова снял со счёта мамы пару сотен баксов. Она слишком больна, чтобы говорить с ним, и я просто... решила пойти к нему, понимаешь? — она задрожала. — Он покончил собой. Оставил это длинное письмо о том, как сожалеет, что врал всем и каждому о том, что украл у мамы... Всё было там. Я и не думала, что его что-то вообще заботило.

Его и не заботило.

— Мне так жаль, Вив.

Она встала и отошла. Скользя по полу, как привидение, она подошла к выступающим из стены окнам. Казалось, что вечность прошла в молчании, когда она сказала:

— Можно рассказать тебе секрет?

— Конечно.

Она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

— Пока я ехала к Броди... я желала ему смерти. Надеялась, что он напьётся и съедет с моста.

Ашер хотел, чтобы она повернулась, и он смог бы увидеть её лицо. В её глазах можно было прочитать то, что язык тела не мог поведать. Вину, стыд, счастье.

— Это не твоя вина, если ты об этом.

— Я знаю, что не моя.

В её голосе звучала уверенность в этом. Хорошо. Одной из причин того, что он так долго тянул с убийством Броди, являлось то, что он не знал, как Вивиан и её мать примут это. Убив Броди, он хотел помочь Вив, не загнать её дальше в могилу.

— Тогда почему это секрет?

Она повернулась к нему.

— Потому что плохо не это. Плохо то, — сказала Вивиан, и её голос упал, когда она опёрлась об окно и уставилась на свои ноги, — что я не жалею об этом. Я рада. Мама больше не будет плакать из-за него. Он больше не будет никого использовать и не причинит никому боль. Он мёртв, и я счастлива. Со мной что-то не так? Не становлюсь ли я после этого худшим человеком на свете?

Она была красива. О, она всегда была красива, всегда, с тех самых пор, когда он впервые положил на неё глаз на игровой площадке. Но никогда так, как в этот самый момент. Говоря эти слова. С ласково окутывающим её фигуру нежным сине-белым лунным светом, что освещал её волосы.

Она излучала уверенность в себе, но Броди и его друзья разрушили это. Глубина шрамов, что они оставили на ней, никогда не была столь очевидной. Её брат был мёртв, и всё, что она была способна испытывать, было облегчение. Это всё, на что он надеялся, глядя на то, как умирает Броди.

Ашер ещё на шаг приблизился к тому, чтобы освободить её.

Он криво улыбнулся и встал.

— Нет, Вивиан. С тобой всё в порядке. Вообще со всем всё в порядке.

Ашер мог поступить в колледж в каком-нибудь другом городе. Но ему нравилось здесь, где он чувствовал себя несколько отделённым от всего остального мира. Здесь, в Кэндл Бэйе, штате Калифорния, он знал людей. Здесь, даже если он и не мог чувствовать себя на своём месте, ему было всё под силу.

Кроме того, если бы он уехал, кто бы позаботился о Вивиан? Сама о себе она позаботиться не в состоянии. Именно поэтому он и стоял на холоде. Поскольку, если бы он не стоял, ожидая её, чтобы пойти вместе на ланч, — они ходили на ланч вместе каждую среду — то она бы ушла одна, о чём он узнал бы позже.

Из класса вышли последние учащиеся, но Вивиан среди них не было.

Похоже, она пропустила занятия. Снова.

Когда они только пошли в колледж, и Вивиан сказала ему, что собирается пройти курс по обучению медсестёр, он делал ставки, сколько она там протянет. Дело не в том, что ей вдруг стало бы там скучно, а в том, что Микки бы, несомненно, всё испортил. Если и не он, то кто-то другой. К позору Вивиан, она позволяла каждому её парню сводить на нет всё то хорошее, за что она бралась. Мик терпеть не мог делить Вивиан с чем-либо, даже со школой. Ашер был готов поспорить, что Мик постарался помешать ей пойти даже в поминальную службу по случаю смерти Броди. Он скорее всего не ходил и на само погребение, которое было после того, как следователь закончил проверять тело Броди.

Ашер подождал ещё несколько минут, прежде чем окончательно убедиться в том, что она не придёт, потом закинул рюкзак на плечо и крадучись пошёл вдоль кампуса. Сколько бы он ни кипел на пути домой по поводу того, что его продинамили, — опять — до следующего разговора с Вив он в любом случае остынет. Злиться на Вивиан? Не самая сильная сторона его характера.

С каждым кирпичным домом и тонким деревом, мимо которых он проходил, Ашер был на шаг ближе к дому, ближе к свободе от всех этих толп людей, идущих из одного класса в другой, приливающих и отливающих, как волны. И тут случилось неизбежное: мимо Ашера кто-то пронёсся, задев его плечо с такой силой, что Ашер споткнулся, а рюкзак, в свою очередь, потянул его вниз. А потом кто-то — не тот придурок, что толкнул его и быстренько скрылся в толпе — поймал его за руку, предотвратив падение. Ашер терпеть не мог, когда кто-то хватал его. Но ещё больше он ненавидел падать на задницу перед толпой людей. Так что это было справедливо.

— Уоу, ты в порядке?

Его спаситель был выше на несколько дюймов, так что ему пришлось посмотреть наверх, чтобы увидеть его лицо, тёмные глаза и мышиного цвета каштановые волосы. Там, где Ашер был стройным и гибким, этот парень был аккуратным и сухощавым.

Парень посмотрел на замкнутое лицо Ашера и отпустил его локоть, сунув руки в карманы. Ашер подхватил свою сумку с земли.

— Я в порядке. Люди никогда не смотрят, куда идут, — губы парня изогнулись в улыбке. В его мягкой форме губ было нечто такое, что понравилось Ашеру, нечто такое, из-за чего его взгляд задержался на них несколько дольше, чем требуется.

— Ты говоришь так, как будто уже привык к тому, что тебя сбивают с ног.

— Наверное, — он пожал плечами. Всё так же, как было и в старшей школе. Во всех, кто говорил, что люди в колледже становятся добрее и терпимее, было полно такого. Люди не взрослеют, они лишь становятся подлее и изощрённее, оставаясь всё теми же мудаками.

— В общем, спасибо. Увидимся.

— Эй, эм... Как тебя зовут?

Что? Нет. Всё должно было остаться, как есть. Ашер ни с кем не болтал просто так, особенно с незнакомцами. Но у него были хорошие манеры, так что он остановился, обернулся и посмотрел на парня. Терпение. Это была ещё одна его не самая сильная черта характера.

— Ашер. Я так полагаю, ты новенький, — дело не в том, что все знали его. Просто это был маленький кампус, в котором в основном учились люди, которых он знал ещё со старшей школы, а лицо этого парня не было знакомо ему. На нём тоже была футболка и шорты цвета хаки. Очевидно, оделся он не по погоде.

— Я Эван, — он протянул руку.

Посмотрев на его руку секунду, Ашер неохотно пожал её. Пальцы Эвана были тёплыми, они согрели замерзающую руку Ашера.

— Я поступил несколько позже, да. Я был настолько занят, что пропустил отбор своего класса.

— Догадываюсь, — если бы Эван лучше разбирался в людях, то он бы, вероятно, заметил, как Ашер испускает волны, как бы говорящие «не-подходи-ко-мне», о которых всячески упоминала Вивиан. Но нет. Он продолжал говорить с ним.

— Вообще-то я пытаюсь найти офис администрации, — Эван застенчиво усмехнулся. — Мне нужно получить моё расписание. Не мог бы ты мне показать, где это находится?

Ашер мог бы указать пальцем направление, в котором следовало двигаться, но администрация находилась на противоположной стороне кампуса в довольно невзрачном маленьком здании, которое он нашёл в первый раз только спустя сорок пять минут.

Опять эта воспитанность. Ашер выдохнул и махнул рукой Эвану, чтобы тот следовал за ним.

Эван держался рядом с ним. Забавно, но когда за ним, как тень, следовал Эван, люди расступались перед Ашером. Может, потому, что этот парень был крупнее. Или, может, всё дело было в том, что он шёл, высоко держа голову и расправив плечи. Ашер, в то же время, как бы сжимался, стараясь стать невидимым. Неприкасаемым.