После того случая он планировал свои убийства. Очень осторожно. Так, чтобы одно не было похоже на другое и чтобы они произошли не сразу одно за другим. Чтобы никто не заподозрил его.

Но ещё много раз он просыпался среди ночи от образа мёртвого лица Джея.

Выспавшись или нет, он ходил в школу.

Вивиан снова ушла. Ашер по-своему перестелил постель, оделся и пошёл на первый урок.

Профессор, миссис Гонера, была старой ведьмой, худшей из ей подобных. Она требовала выполнения каждой письменной работы, каждого проекта, что для него было долгим и выматывающим процессом. В старшей школе у него никогда не было каких-либо проблем с английским. Все его сочинения были чёткими, ясными, правильно и ровно изложенными.

Никогда никаких проблем. До тех пор, пока он не поступил на её курс писательского творчества.

Гонера раздала им их самые последние работы. Они были направлены на развитие творческой жилки, собственного мнения, стиля или... неважно. Все, кроме него, получили свои работы. И это не предвещало ничего хорошего. Как и то, что она сказала ему, когда все направились к выходу из класса.

— Мистер Понд, вы можете остаться.

Она рылась в папках, лежащих на столе, и даже не взглянула на него. В отличие от всех остальных. Он ждал, пока все выйдут из класса, засовывая тем временем книги и тетради в рюкзак. И только когда они с Гонерой остались наедине, Ашер соизволил подняться и подойти к ней.

— Да?

Она посмотрела на него снизу вверх глазами, которые из-за очков с толстыми линзами были похожи на совиные.

— Ваша работа.

— Моя работа, — повторил за ней Ашер, подняв бровь. — Что с ней?

Ведьма протянула ему его рассказ. Он неохотно взял её, заметив, что вверху не стоит никакой оценки.

— Она закончена, — сказал он. — Я следовал инструкциям.

По всем параметрам. Как и всегда.

— Проблема, мистер Понд, не в заканчиваемости Вашей истории, — она шмыгнула носом и села. — Всё дело в её настроении. Очень тёмное. Очень тоскливое. Тягостное. Все эти слова на «т». Таким писателем Вы хотите быть?

Ашер смял листы, сжав кулак. Затем он сосчитал от десяти до нуля.

— Я не уверен, что правильно понял Вас. Я следовал указаниям, среди которых не было ни одного по поводу «настроения» истории.

— Главный герой — двенадцатилетний мальчик, жестоко убивающий демонов. И это весьма детально описывается. Лично мне очевидно то, что данная история — это метафора для чего-то ещё, — она выразительно посмотрела на него. — Перепишите её. Напишите что-то похоже на то, что написали остальные. Что-то, что не заденет самых впечатлительных из них. Даю Вам неделю на это. Проявлю великодушие.

Ашер представил, как засовывает ей эти листки в глотку. Что такого в чём-то мрачноватом? В ассоциативных историях? У него задрожали руки.

— Неправильное слово, — выдавил он.

Гонера моргнула, глядя на него.

— Прошу прощения?

— Заканчиваемость. Это неправильное слово. Правильно говорить «законченность», — он запихал листы в рюкзак и потопал из класса.

Спустя полчаса после последнего занятия, ему написала Вив: «Есть новости».

Ашер всё ещё кипел из-за комментариев Гонеры по поводу его работы, но он в любом случае ничего не мог с этим поделать. Учителя обладают властью. Либо он сделает так, как ему говорят, либо его завалят. На большинстве занятий всё не так уж и страшно, но Гонера — исключение. Она ненавидит его по каким-то личным мотивам, которые он не в силах постичь.

Когда они встретились в кафе, которое находится от «Рощи» дальше вниз по улице, Вив улыбнулась, наклонилась над столиком и пальцем разгладила морщинку между его бровями.

— Привет, Хмурик. Что случилось?

Он что-то проворчал, но всё-таки попытался расслабиться.

— Это из-за той истории, что я закончил недавно.

— Да? И что с ней?

— Эта гарпия говорит, что она слишком мрачная. Мне надо переписать её.

Вивиан поморщилась.

— Коза. Можно мне прочесть?

Он помедлил. Если Гонера и была в чём-то права, так в метафоричности его истории. Она не могла понять её смысл, однако Вивиан, скорее всего, догадается, в чём тут дело.

— Я выбросил её, — соврал он.

— Дурак, зачем ты сделал это? — она откинулась на спинку стула, скрестив свои длинные ноги и положив руки на стол. — Твои работы действительно хороши, Ашер. Не позволяй миссис Гонорее внушать тебе обратное.

Его рот дёрнулся, растягиваясь в улыбку, когда он услышал это прозвище.

— Я и не позволяю. Да не такое уж это и большое дело. Я перепишу свою работу и отделаюсь от неё, — до того, как она продолжила вставлять свои колкие замечания, он спросил: — Так что ты там хотела мне рассказать?

Выражение лица Вивиан сразу же стало более сосредоточенным.

— Прошлой ночью я говорила с Миком.

Сердце Ашера ухнуло вниз.

— И?

— И он согласился сходить к терапевту. Пойти на какие-нибудь занятия, где его научат сдерживать гнев, — она беспокойно прикусила внутреннюю сторону своей нижней губы. — Мик действительно хочет начать всё сначала, он просил прощения раз за разом…

— Вив.

— …И я хочу дать ему шанс.

Почему? Почему, почему, почему? После всего, через что Вивиан прошла из-за Микки, после того, как он ударил её, — и ведь это было не впервые — после того, как он по кусочкам разрывал её душу всякий раз, как он бил её, почему после всего этого она хочет дать ему шанс?

В его теле как будто открылась старая рана, и он задрожал. Это всё, что он мог сделать, чтобы сдержаться и не опрокинуть их столик, потом схватить Вивиан и начать трясти её.

— Тебе так плохо со мной? — он хотел, чтобы это прозвучало как шутка. Или типа того. Но нет. Вивиан не приняла его слова за шутку. Выражение её лица смягчилось.

— Ты знаешь, что это не так. Ты был очень добр ко мне. Не знаю, что бы я делала без тебя.

Ты мой лучший друг, благодаря тебе моя жизнь меняется к лучшему... Он и так знал всё, что она скажет.

Ашер почувствовал, как сильно он устал.

Вивиан вздохнула, глядя на свои руки.

— Просто... мне и правда нравится Мик, понимаешь? И у меня такое чувство, что я обязана ему... — её голос затих.

— Ты никому ни хрена не должна, — он резко встал, оттолкнув стул, с грохотом упавший после этого на пол. В кафе сразу стало тихо. Ашеру было плевать. Пусть смотрят.

— Ты ничем ему не обязана, Вивиан. Ничем. И никогда не позволяй ему так думать! Ты ни черта ничем не обязана вообще кому-либо в этом мире, — тепло скользнуло из его груди ко всем нервным окончаниям в его теле.

Вивиан сидела, широко раскрыв глаза. Она не шелохнулась, когда Ашер вышел, хлопнув дверью, и направился вниз по улице.

Предательство. Вот что он чувствовал. Зачем она поступает так? После всего, что он сделал для неё, после того, как он открыл для неё двери своего дома и дал всё, что ей было нужно. Вив достало то, что в её жизни он — единственный парень, который действительно заботится о ней?

— Ашер? Ашер, подожди.

Её каблучки простучали позади него по дощатому настилу. Ашер не так уж и хотел останавливаться, однако, чёрт её побери, остановился. Остановился, но не обернулся.

Вивиан, запыхавшись, встала у него за спиной.

— Мне и правда жаль, ясно? Я так и знала, что ты вряд ли обрадуешься...

Ашер развернулся лицом к ней.

— Обрадуюсь? С чего бы мне вообще чему-то радоваться?

Она облизала губы, подыскивая правильные слова.

— Потому что это действительно важно для меня. Я люблю Мика, и если у нас что-то может получиться, то я, блин, готова попробовать.

Он фыркнул и даже не попытался скрыть, насколько он закатил глаза.

— Ты готова попытаться. Он выбивает из тебя дерьмо, а ты обязана всё исправить. Фантастика.

Её лицо вспыхнуло.

— Ты идиот. Разве ты не должен быть моим лучшим другом?

Только тогда, когда ей самой это удобно. Её вопрос вывел его из себя. Он придвинул своё лицо к её так, что между ними осталось только несколько дюймов.