Военное искусство кок-тюрок опиралось на традиции тюрок и других кочевых народов Центральной Азии, при этом от тюрок Первого Тюркского каганата, в частности, были унаследованы приемы тактики ведения боя отрядами легковооруженной и панцирной конницы.

В начале восстания против империи Тан каган Кутлуг располагал небольшой группой своих приближенных и сторонников и отрядом в несколько сотен легковооруженных воинов, не все из которых имели лошадей. После победы над телесцами тюрки стали более подвижными и неуязвимыми для преследования китайских войск. При столкновении с превосходящими силами противника они могли легко уйти в степь от погони, применив тактику рассыпного строя. «Гудулу врассыпную бежал на север от Каменистой пустыни»^{131}.

После завоевания Отюкенской Черни и покорения телесских племен военные силы Второго Восточного Тюркского каганата значительно возросли. В составе войск помимо легкой кавалерии появились отряды панцирной конницы. Тюркские полководцы стали применять в сражениях тактику, сочетающую приемы ведения боя в рассыпном строю и атаки панцирной кавалерии в плотно сомкнутом. Легкая конница атаковала врага в рассыпном строю и осыпала его тучей стрел. В решающий момент сражения в бой вступала тяжеловооруженная конница, атакуя противника копьями. Последовательность ведения атак древнетюркским войском отражена в памятной надписи в честь полководца Кюль-тегина: «Кюль-тегин сел на белого жеребца из Байырку, бросился в атаку, одного мужа [т. е. воина] он поразил стрелою, двух мужей заколол [копьем], одного после другого». Древнетюркские панцирные всадники вели обстрел противника, затем атаковали его копьями, врезаясь во вражеское войско и рассекая его. В сражении с кыргызами в Черни Сунга древнетюркские тяжеловооруженные всадники «проложили [путь] копьями»^{132}.

Древнетюркские конные воины умели применять и тактику комбинированного боя. В случае необходимости всадники могли спешиться и вести прицельную стрельбу по противнику, используя для обороны естественные преграды и условия местности. Подобные приемы комбинированного боя умело применяли и другие кочевые народы, в частности монгольские всадники в случае необходимости «спешивались и вели огневой бой».^{133}

Плотная стрельба из луков с хорошо укрепленной позиции могла принести успех и остановить атаку конницы. В сражении на реке Ночжэнь телесские войска, заняв оборону на берегу, смогли обратить в бегство тюркское конное войско. Однако когда телесцы бросились атаковать, их встретили мощным встречным ударом союзные тюркам китайцы и нанесли сокрушительное поражение, а довершила разгром телесцев тюркская конница^{134}.

Свои блестящие победы над многочисленными врагами тюркские полководцы совершали благодаря высокому профессионализму и большому боевому опыту своих воинов. Находясь в окружении многочисленных врагов и постоянно воюя, подавляя силой оружия восстания подвластных вассальных племен, тюркские каганы и полководцы смогли сохранить свое государство в течение нескольких десятилетий.

В случае необходимости тюркские войска воевали на нескольких фронтах и атаковали врагов поодиночке, не давая им соединить свои силы в единый, мощный кулак. Полководческие таланты тюркских вождей, выучка и стойкость воинов длительное время спасали кок-тюрок от всех опасностей. Тюркские полководцы предпочитали действовать решительно и стремились первыми атаковать врага. Преследуя противника, они навязывали ему по нескольку сражений подряд, пока не добивались столь желанной победы.

Но в этих постоянных войнах, долгих утомительных походах и кровопролитных сражениях гибли один за другим наиболее храбрые, рвущиеся в бой воины, костяк древнетюркского войска. Несмотря на многочисленные успехи, постоянное убывание самых боеспособных воинов при весьма ограниченных, по сравнению со временем существования Первого Тюркского каганата, людских ресурсах привело к тому, что тюркский народ утомился от бесконечных войн, восстаний и междоусобиц. Гибель закаленных в боях ветеранов ослабляла боеспособность кок-тюрок и заставляла их правителей искать пути к налаживанию мирных отношений с могущественной империей Тан. Эта политика была близка к тому, чтобы увенчаться успехом, но Второй Восточный Тюркский каганат не выдержал внутренних междоусобиц, борьбы за каганский престол и восстаний свободолюбивых телесских племен, которые привели тюркское государство в Центральной Азии к крушению. Превосходное оружие, выучка и боеспособность кок-тюркских воинов, умение воевать тюркских полководцев не спасли кок-тюркскую государственность от гибели.

Уход из жизни выдающихся деятелей Второго Восточного Тюркского каганата, пользовавшихся огромным авторитетом в кочевом мире и за его пределами, значительно ослабил кок-тюркскую государственность. Танский императорский двор попытался этим воспользоваться и навязать Ижаню, сыну и преемнику Бильге-кагана, отношения вассалитета. В своих письмах к нему китайский император выразил скорбь по поводу смерти Бильге-кагана, но не преминул напомнить — между ними были отношения «сына и отца», что равносильно положению господина и вассала. Ижаня он называл в письмах «сыном», так как считал его своим подданным^{135}. Он упрекал кагана за присылку большого количества низкорослых лошадей, не пригодных ни для верховой езды, ни для упряжных повозок.

Кочевники нередко пригоняли в Китай большое количество своих лошадей, совершенно не заботясь об их состоянии, а стремясь получить за них китайские товары, и прежде всего — шелк.

Каган Ижань пробыл на престоле всего пять лет. За это время он не прославился войнами или захватом добычи, но успел отправить в Китай три посольства. Умер сравнительно молодым. Возможно, Ижаня отравили, как и его отца.

На каганский престол был возведен его малолетний младший брат и преемник Бигя-Гудулу-хан. Китайский император направил к кок-тюркам посла с грамотой, в которой признал права кагана на престол и назвал его «Дынли-ханом». В ответ в империю Тан было отправлено кок-тюркское посольство с пожеланиями благ по случаю Нового года и подарками^{136}. Однако признание со стороны Китая не помогло сохранить стабильность в каганате. Из-за малолетства кагана вокруг его престола шла постоянная борьба между претендентами на верховную власть. В ближайшем окружении огромную власть захватила в свои руки его властолюбивая мать Пофу, которая не только влияла на Дынли-кагана, ставшего игрушкой в ее руках, но и «дозволила» своему фавориту, тархану Инь-сы, «вмешиваться в государственные дела».

Претензии на власть со стороны «худородного» тархана и тщеславной вдовы вызвали особое недовольство среди родственников кагана, членов рода Ашина, которые чувствовали себя ущемленными. «Поколения пришли в несогласие». Особую угрозу для единства каганата имело то, что два дяди кагана Дынли, имевшие титулы шадов-правителей западного и восточного крыльев кок-тюркского войска, стали управлять своими аймаками совершенно самостоятельно, игнорируя Каганскую ставку. «Самые сильные ратники им принадлежали». Каган и окружавшие его фавориты лишились поддержки своих воинов. Это вызвало злобу и ненависть у интриганов.

По наущению своей матери каган вызвал в ставку западного шада, казнил его, а сам принял командование западным крылом кок-тюркского войска, заставив тем самым серьезно опасаться за свою жизнь восточного шада. «Колеблемый страхом», он «напал на хана и убил его». После этого восточный шад Панкюе-тегин провозгласил каганом сына Бигя-Гудулу-кагана. Однако Гудулу-шад сверг с престола и убил нового кагана и возвел в каганы его младшего брата Сюаня, потом убил и его, а провозгласил каганом самого себя.