Лучше поздно.

- Куда ты хочешь ехать, Лис?

- Проведаю Донателлу, приведу мысли в порядок… - подал я наконец голос.

- Донателла - Мастер Фриско? Эта леди кантри ни с кем не сближается без личной выгоды. Я бы не стал ей доверять.

- Да как любому из нас.

- А хочешь, я попробую вернуть твою память? - сказал Данте вдруг.

Честно говоря, меня уже было сложно удивить. После упражнений “найди несоответствие”…

- Почему сейчас?

- Я хочу, чтобы ты был счастлив. Если этого можно добиться только таким образом, то…

- Ты что, ревнуешь меня к Рэйчел?

Данте посмотрел на меня удивленно - мягко сказано. Грозовое облако колыхнулось и начало медленно таять.

- Кажется, это ты ревнуешь меня к Пенни.

- А повод есть?

- А у меня?

Внезапно мне стало легко. И смешно. Как здорово мы заблудились. Как права была Дел.

- Я навсегда отпустил Рэйчел, клянусь; хотя мне никогда не выплатить ей долг. А что насчет Пенни?

- Она и правда лучшее, что со мной произошло… - сказал он, чуть опустив глаза, - да только после тебя. Не мы с ней и ты, Лис. Мы с тобой - и она, только так.

Мы одновременно посмотрели в ее сторону - Пенни не могла не почувствовать, оглянулась на нас, придерживая пламя волос от ветра. Я смотрел на светлое пятнышко ее лица в темноте и понимал, почему Данте не разрешает ей убивать. Пока Пенни не попробует, она сможет без этого жить и будет меняться медленно… очень медленно. Это все равно, что держать хищника на брокколи, но альтернативы никакой. Если он… если мы хотим сохранить ее прекрасную душу.

У Данте прямо глаза засветились, но по мере пришествия какой-то мысли они начали постепенно гаснуть - зрелище такое же невыносимое, как лунное затмение.

- А твоя амнезия… Перед тем, как все вспомнишь, я хочу предупредить тебя. Потому что потом… белое может стать черным… пол - потолком… все может измениться. Так вот, я хочу, чтобы ты знал - нам обоим дорогого стоило стать друзьями. Но оно стоило того. Я выбрал тебя потому, что, как ты сам сказал - тебе от меня нужен только я… и так было всегда. И в те времена, что ты не помнишь, тоже. Особенно тогда. Ты один испытывал ко мне что-то настоящее и искреннее, чем бы оно ни было… Рэйчел тебя не простила, так что и мне надеяться вряд ли стоит, но все равно знай - я безумно рад, что мы были вместе все эти годы, и хочу, чтобы ты не забыл об этом… потом.

Он прижал к губам кончики моих пальцев. Я снова посмотрел на Пенни - она вертела в руках очки. Затем на Данте. Выбор был не таким уж и сложным, если уж на то пошло.

- Не думаю, - сказал я медленно, - что прошлое важнее настоящего.

После долгой паузы напряженного неверия он выдохнул и обнял меня, крепко, и я его обнял тоже, закрыв глаза, уткнувшись в спутанные кудри. Торнадо умерло, не родившись. Небо снова стало прозрачно-черным, такого глубокого цвета, который только нашим глазам доступен.

- Ой, Лис… Я…

- Знаю. Я тоже.

- Точно?

- Куда уж точнее.

Мы с Данте - и Пенни. Это не просто вариант. Это вообще потолок.

О Рэйчел можно не беспокоиться. Она в хороших руках. Надеюсь, со временем я не буду так остро ощущать ее ненависть.

И у меня даже есть убежище, да не одно.

Кажется, небеса и так ко мне неправдоподобно щедры. Наверное, при жизни я был святым.

Но я переживу, если никогда об этом не узнаю.

*

энд

2001