И я дал ему вознаграждение.

Мощные волны блаженства прокатились по мне, и я схватил Левина за бедра, прижимая к себе, пока кончал. Он стонал с каждым толчком, отчего я кончал еще острее. Когда я посмотрел на Хантера, он кончал в игрушку во второй раз.

Его голова откинулась назад, обеими руками обхватив флэшлайт, в который он снова изливался.

Черт!

Комната наполнилась тяжелым дыханием и тихими всхлипываниями, запахом секса, мягким звоном цепей. Знакомые, отрадные и восхитительные звуки.

Мне не хотелось выходить из Левина. Я мог бы остаться внутри него навсегда. Но мне пришлось, и я спрятал в штаны член, прежде чем быстро развязал все удерживающие ремни, а затем помог ему подняться на ноги. Он чуть не упал на меня, основательно измотанный. Я притянул его к себе и поддержал.

— Ты сможешь стоять? — спросил я.

— Хм-м. — Он кивнул. — Да, Мастер.

Я поцеловал его в висок.

— Ты сегодня отлично справился. Горжусь тобой.

Затем я переключил внимание на Хантера. Он до сих пор стоял на коленях, джинсы расстегнуты, член, вялый и тяжелый, свисал наружу. Саб тяжело дышал, голова была опущена, а флэшлайт и смазка лежали на полу рядом.

— Хм-м, да, — сказал я одобрительно. — У меня такие хорошие сабмиссивы. — Одной рукой я все еще обнимал Левина, мы пересекли комнату и подошли к месту, где Хантер стоял на коленях. Я запустил руку ему в волосы. — Ты тоже отлично справился, саб, — проговорил я, похвалив его. Я скользнул рукой по его подбородку и заставил посмотреть на нас. — Тебе понравилось?

— Да, Сэр, — произнес он напряженным голосом. — Очень, Сэр.

— Я рад. — Потом я обнял Левина обеими руками, погладил по спине, и в ответ саб прижался ко мне. — Левин любит немного успокоиться после того, как я трахну его, — проговорил я Хантеру. — Хочешь, тоже обниму тебя?

Хантер моргнул. Он открыл рот, словно собираясь ответить, но вместо этого медленно поднялся на ноги. Левин разжал руку, я сделал то же самое. И Хантер сделал маленький, но очень неуверенный шаг вперед. А потом еще один и еще, пока не оказался достаточно близко, чтобы наши тела соприкоснулись. Левин обнял его первым, потом я, и мало-помалу, дыхание за дыханием, Хантер позволил себя обнять по-настоящему. Он прижался ко мне вплотную. А негодник Левин прильнул с другой стороны и радостно напевал. Я погладил спины мальчиков и поцеловал Левина в висок.

— Тебе лучше?

— Гораздо, — ответил он. — Мне нравятся тройные объятия, Мастер.

— Конечно, тебе нравится, — я усмехнулся и отстранился достаточно, чтобы поцеловать его. Короткий намек на мой язык заставил Левина искать большего. — Какой жадный мальчик.

Затем я переключил внимание на Хантера. Очень хотелось поцеловать его, завладеть его ртом, его телом. И если бы меня не проинструктировали иначе, я бы уже несколько раз проделал и то, и другое. Вместо этого я обхватил его лицо ладонями и поцеловал в лоб. Не знаю, кто был более разочарован, он или я.

— Вы оба можете прибраться в игровой комнате. Хантер, Левин покажет тебе, как и что делать. А я приготовлю вам обоим ванну, — прошептал я. — Это успокоит любые ноющие мышцы. Потом вы вдвоем сможете провести остаток дня, как захотите.

Я повернулся и пошел к двери; позже, когда ванна была готова, они вошли вместе: Левин шел впереди, держа Хантера за руку.

У меня внутри окончательно потеплело. Гордость и счастье, удовлетворение и истинное ощущение того, что значит быть Домом внутри Санктуса. Эти мальчики доверяли мне и отдавали свою покорность в дар. Я не мог это отрицать. Я хотел, чтобы Хантер остался. Я хотел, чтобы он был моим, и я хотел, чтобы Левин наслаждался ролью первого саба. Мне хотелось, чтобы Левин рос и был счастлив.

Тем не менее, то, чего я хотел, и то, что я в итоге получу, может быть, две разные вещи. Я должен поставить счастье Хантера на первое место. Его потребности, его благополучие. Я просто надеялся, что к концу недели Хантер поймет: возможно, его потребности и благополучие были нашим единственным приоритетом, и он найдет свое счастье с нами.