В ту секунду мне захотелось забрать Левина и Хантера и уйти. Побег казался блестящей идеей. Я мог бы... Что? Господи. Неужели я сейчас решил сбежать? Но потом в душу закралось чувство вины... Мне нужно было верить в Санктус. И я верил. Правда. Мне нужно было поверить в их решение. Я доверял Магистру Колтону и уважал его. Мне нужно было верить в него и сейчас.

То, что сказал Ефрем, было правдой. Каким бы ни был вердикт, что бы ни решил Хантер, это было правильно для нас...

Так и должно было быть.

— Сиг? — кто-то похлопал меня по плечу, и я поднял голову, чтобы посмотреть на Магистра Колтона. — На пару слов, пожалуйста.

— Конечно, — сказал я вставая. Сердце бешено колотилось. Ефрема уже не было в дальнем углу, где он разговаривал с Магистром Колтоном. Я вообще нигде не видел Ефрема. Магистр Колтон повел меня в тот же самый угол, подальше от чужих ушей. — Магистр Колтон,— сказал я, стараясь сохранять спокойствие.— Что-нибудь случилось?

Какое-то время он внимательно изучал меня. Потом нахмурился так, что я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел у него такое выражение лица.

— Как Дому и особенно как Великому Магистру, мне хотелось бы думать, что я умею принимать решения. Похоже, я совершил ошибку.

— Нет, Магистр Колтон, — выпалил я.

Черт, он собирался забрать Хантера. Он собирался отозвать Хантера, независимо от того, чего хотел мальчик. А как же Левин? Неужели после моего колоссального провала на этой неделе, я потерял право вообще иметь саба? Контроль, который я воспитывал в себе, который осваивал, которым гордился, ускользал как песок сквозь пальцы. Живот скрутило, сердце сжалось до боли.

— Нет. Я буду работать усерднее, я стану лучше...

Он поднял руку, призывая к тишине. Затем все той же поднятой рукой, он показал два пальца.

— Две ошибки.

Пиздец.

Значит речь о них обоих.

Паника ослепила меня. Она раздирала когтями изнутри, отчаянно пытаясь найти выход. Я не мог дышать, не мог думать.

— Нет. Вы не заберете Левина. Я отказываюсь.

Колтон уставился на меня.

— Что?

— Вы не можете, — я пытался остановить ужас, поднимающийся в моем горле. На вкус он напоминал желчь. Блядь.

— Я не забираю Левина, — тихо сказал он. Беспокойство и растерянность отразились на его лице. — Сиг, о чем ты говоришь?

— Я признаю, что не был готов ко второму сабмиссиву, — прошептал я.— Но Хантер далеко не обычный саб. Он... исключительный. В нем все, что я желал бы видеть во втором сабе, и вы должны понимать, что любая вина — моя. Но не мальчика.

Магистр открыл рот, наклонил голову и снова заговорил.

— Сиг, о чем ты говоришь? Это была моя ошибка. Я думал, что поступаю правильно в отношении Хантера, учитывая то, через что он прошел, но после разговора с Ефремом, я понял, что сотворил с ним...

— Разговора с Ефремом?

— Да. Он сказал, мальчик боролся с некоторыми ограничениями, которые я установил для него. Я думал, что поступаю правильно, но, очевидно...

Дверь открылась, и вошел Ефрем. С ним был Хантер, и Левин тоже. Хантер увидел Лаззаро и попытался отойти подальше, но Ефрем удержал его. Левин оглядел все незнакомые лица в комнате, и когда взгляд наконец остановился на мне, отчаянный страх в его глазах разбил мне сердце.

И во второй раз за день весь мой гребаный мир перевернулся.